– А кто там, на Ногина? – спросил Илияс, заводя машину.
– Те, кто, возможно, смогут нам помочь.
Нож неприятно холодил кожу над кадыком, противно скрипел острой кромкой о щетину, заставляя Егора неестественно высоко задирать подбородок.
– Побрить, красавчик? – проворковала на ухо белокурая девушка в полупрозрачном топе и короткой клетчатой юбке-колокольчике. От нее исходил легкий запах синтетических наркотиков, глаза блестели.
– Если ты меня убьешь, я вернусь и вырву тебе ноги, – пригрозил Егор, скосив на нее глаза.
Вокруг играла громкая музыка, вокруг извивались под электронные ритмы танцующие тела. Опавшими тучами тут и там колыхались невесомые, свисающие до пола черные шелковые портьеры. Их много, они создавали призрачный лабиринт, зависший над ярко-алыми плитами пола. Сквозь полупрозрачные стены виднелись ломаные силуэты людей, танцующие по ту сторону. Там – разноцветные огни, вспышки стробоскопа, огромные музыкальные колонки, расставленные вокруг танцпола.
Язва любил заводить себе схроны в модных клубах, где заодно вербовал последователей своей веры.
Напротив Волкова, у вычурных перил витой лестницы, стоял затянутый в кожу парень с разноцветным ирокезом. Он самодовольно наблюдал за религером, то и дело «облизывал» взглядом крутящуюся вокруг Егора девушку. Его пальцы довольно умело щелкали опасной бритвой, то раскрывая, то закрывая ее.
Насколько смог понять Волков, за его спиной, на небольшом удалении, стоял еще кто-то из дружков Язвы, а то и двое.
– Где Язва, деточки? – нетерпеливо спросил одноглазый. – Я сейчас сам пойду его искать.
Парень с ирокезом нагло оскалился, по глазам было видно, что он только и ждет, чтобы проучить одноглазого.
– Ты его неправильно позвал, – заявил он с издевкой. – Полай! Только громче!
За спиной Егора хрипло заржали. Ага, все-таки двое.
– Ребята, – с любопытством поинтересовался Волков. – Вы меня действительно не знаете?
– А должны? – коснулась уха горячее дыхание девушки. Нож врезался в шею сильнее, острие натянуло кожу.
– Ну, тогда давайте знакомиться, – улыбнулся Егор.
Он резко откинулся назад, перехватил руку девушки, ударил ее головой в нос. Хрустнуло, хлюпнуло, девушка подрубленным деревом ухнула вниз. Ее нож, запущенный умелой рукой религера, блеснул в лучах прожекторов, тяжелой рукоятью врезался аккуратно промеж глаз парня с ирокезом.
Все произошло так стремительно, что стоящие за спиной Волкова, ничего не успели сообразить. А Егор уже прыгнул вперед, подхватил выпавшую бритву и вцепился пятерней в жесткие разноцветные волосы. Придавил коленом сопротивляющееся тело, дернул за ирокез и приставил отливающее хромом лезвие к нежному горлу тифонита.
Двое оставшихся противников – крепкого телосложения вышибала в майке с эмблемой клуба и сжимающий выкидной нож мужчина с внешностью фотомодели дернулись было на помощь товарищу, но Егор проревел:
– Стоять, а не то я ему башку отпилю!
Потом наклонил к боящемуся вдохнуть заложнику, который вытаращенными глазами воззрился на нависшего над ним мистирианина, прошептал доверительно:
– А теперь, полай, малыш. Только погромче, чтобы Язва услышал.
– Гав-гав! – покорно затявкал трясущийся от страха парень, но не выдержал, сорвался, заорал. – Язва-а!
Егор повернул голову и весело подмигнул матовому глазку видеокамеры, безучастно наблюдающей за происходящем из-под потолка.
На сей раз религер тифонитов не заставил себя долго ждать.
– Не надоело тебе детишек лупцевать? – раздалось сверху, и на лестнице показался Язва. Он с ленцой оперся о перила, окинул взглядом открывшуюся картину. Лицо тифонита покрывал белый грим, вокруг глаз и рта густо намазано черным, что придавало ему сходство с черепом. На голове – черная шляпа-котелок, сдвинутая на затылок. В руке – толстая трость с тяжелым шаром-набалдашником.
– Я не лупцую, я наставляю, – отозвался Егор, поднимаясь с колена и брезгливо отталкивая от себя взмокшего парня. С щелчком закрыл бритву, бросил в ближайшее мусорное ведро. – Распустил ты своих прихвостней, Язва. Никакого уважения к авторитетам.
– Ну, зато они своих Старших не взрывают, – парировал тифонит. – Ты чего заявился, Феникс?
При появлении Язвы пространство вокруг Егора сгустилось, наполнилось скрытым движением. За стенами из ткани появились темные фигуры, они замерли по другую сторону полога, не приближаясь ближе. Но Волков явственно ощущал их взгляды на себе, кожей чувствовал, как наэлектризовалась атмосфера.
Шакалы пришли, чтобы напасть стаей.
– А я думал, вы в библиотеках собираетесь, самосовершенствуетесь, – огляделся Егор. – А вы тут, значится, тантрический секс практикуете?
– Иногда нужно отдыхать от познаний мира, – Язва начал спускаться по лестнице, постукивая тростью по стойкам перил. – И самосовершенствоваться в удовольствиях.
– Ну да, ни дня без работы над собой, – ехидно сказал Егор. – Язва, я, собственно, по делу. Может, пройдем в более спокойное место? Посидим, посудачим. А то мне в твоем серпентарии неуютно.
Язва спрыгнул с последних ступеней лестницы, отвесил мистирианину шутовской поклон.
– Оп-ля! – воскликнул он, – А я то уж подумал, что беглый преступник-ренегат заявился ко мне в нору ради забавы. Или – а чем не шутка? – переметнуться на нашу сторону Силы, а?
Язва приложил ладонь к уху, словно прислушиваясь к возможному ответу Волкова. При этом, широко улыбался, но как-то неестественно, натянуто. Егор заметил, что тифонит выглядит неважно – даже из под слоя грима выступают глубокие морщины и мешки под глазами, лицо похудело и заострилось.
Язва, не дождавшись ответа, гулко стукнул тростью об пол, вытянул шею в сторону Волкова.
– Ты вторгся к нам, мы не звали тебя, – во рту Язвы мелькнул красный язык, словно моллюск в серых створках раковины. Слова с трудом складвывались в предложения. – К тому же, я не настроен вести с тобой беседы, я слишком занят.
Глаза тифонита масляно блеснули. Волков хорошо разглядел покрасневшие белки и суженные зрачки.
«Да он действительно под кайфом!», – сообразил Егор. Это осложняло задачу, но не делало ее невыполнимой.
– Ну, раз ты настаиваешь, – кивнул он, – Давай поговорим тут. Мне нужна Калина. Я знаю, что твои Старшие на днях встречаются с ней. У них общие дела, но до них мне дела нет. Мне нужна только Калина.
– Калина, – протянул Язва, закатывая глаза. – Калина всем нужна. Она очень нужная, эта Калина.
Он остановился и заводил плечами в ритм музыки, раскачиваясь из стороны в сторону. Трость совершала широкие обороты в его руках, то в одной, то в другой.
– Калина, – повторил Язва. – Славная девочка. Ты знал, что ее изнасиловал священник, когда ей было четырнадцать?
– Не знал, но не удивлен, – Волкову действительно было плевать, хотя этот факт многое объяснял.
– Да, такое милое тело вызывает много соблазнов, – Язва перестал танцевать и неторопливо пошел мимо Егора, закладывая широкий круг – Но главная сила Калины не тут.
Он указал пальцем на свой пах.
– Мы-то с тобой знаем, что основная сила здесь.
Тифонит грубо ткнул себя в лоб, отчего на белом гриме отчетливо образовалась темная точка.
– Знаешь, Феникс, мне симпатична Калина, мне нравятся ее методы, – продолжил Язва. – Так зачем же мне сдавать ее тебе? Ведь ты мне не друг.
Последние слова он произнес почти ласково, разводя руки в стороны, будто извиняясь за такую досаду.
Но Волков заметил, как качнулись вокруг фигуры, как заколыхались полотна шелка. Кольнуло в затылок эхо набирающего обороты Дара – среди окруживших религера фигур оказалось «радио», которое начинало активизировать свой Дар.
– Чувствуешь, да? – Язва склонил голову на бок. – Обрати внимание, вокруг тебя стоят человечки будущего, Феникс. Они совершенно другие, не такие, как мы. Они – новое поколение, свежая ветвь. Они не любят публичности, они редко выходят на свет. Им хорошо там, где не видно лиц. Не то, что мы, правда?
Егор внутренне напрягся, попытался оценить обстановку.
Вот ведь засада, здесь одним «радио» дело не обойдется. Здесь присутствуют еще минимум три-четыре Искры. И все незнакомые, молодые. Откуда?
Впрочем, ответ напрашивался сам собой.
– Помнишь, наши рыцарские ристалища? – Язва сделал выпад тростью. – Укол, уход. Туше! Упавшего не добиваем! Помнишь? Детский сад, правда?
Тифонит вновь зашагал вокруг Егора, тому пришлось поворачиваться вслед за ним.
– Это поколение другое. Продуктивное. Конкретное. Прагматичное, – отчеканил Язва. – По одиночке они слабее нас, бесспорно. Но только они не станут биться с тобой один на один, не станут играть в дуэлянтов и вызывать на Поединки. Нет больше старых Правил, нет канонов и традиций. Будущее стремительно ворвалось к нам, Феникс, оно сметает и меня, и тебя, и все наши устоявшиеся порядки. Пришло время теней, у них свои карты на руках…
