архипелаге: «Ринаун», «Центурион», «Барфлер» и «Бленхейм». Мы что-то знаем об этом, Чарльз?
– Дальневосточная летучая эскадра была отправлена на поиск базы русских. Мы предполагаем, что она находится на Бонинах, но нам нужны точные подтверждения.
– Похоже, мы их получили, – вздохнул король, – хотя и таким оригинальным образом. Кто-нибудь верит, что Berliner Illustrirte Zeitung врет и наши броненосцы вернутся?
– Они уже соврали, что русские не имеют отношения к взрывам на наших кораблях! – взвился Фишер.
– Они и не утверждали этого, – спокойно ответил король. – Более того, в статье есть одна примечательная фраза: «Если тебя в чем-то незаслуженно обвиняют, возможно, имеет смысл действительно заслужить это».
Начальник разведки поднял палец, и взгляды присутствующих направились к нему.
– Если не ошибаюсь, Джек, – обратился он к Фишеру, – от решительного прорыва в Черное море тебя удерживал только русский «Потемкин»?
– Да, сэр. Пока и мы, и японцы в море несем основные потери от артиллерии русских калибра именно в двенадцать дюймов… Если, конечно, не учитывать летучую эскадру: я надеюсь, что царь все же привирает. «Фудзи» был взорван снарядом с «Трех Святителей», «Худ» и «Рипалс» тоже пали жертвами двенадцатидюймового калибра «Наварина» и «Чесмы»; «Идзумо», «Асаму» и «Адзуму» поймал «Ретвизан», которого японцы ошибочно приняли за «Пересвет», да и «Микаса» поврежден именно крупным калибром. На долю девятидюймовок приходится лишь «Рамиллиес», да и то неточно, и два наших устаревших броненосных крейсера.
Так что, не будь на Черном море «Потемкина»… Полагаю, с девятидюймовками, что больше пристали крейсерам, чем броненосцам, мы как-нибудь справимся, даже несмотря на их возмутительную дальнобойность и количество взрывчатки в снарядах. В конце концов, мы имеем преимущество в три узла хода. Стоит нам прорваться за минные банки, мы настигнем русских и поквитаемся за все, как только выйдем на дистанцию эффективного огня своих орудий. Но «Потемкин»…
– Его уже нет, Джек. Мы проверили информацию трижды, через разные источники – его уже нет. Он, знаешь ли, тоже внезапно взорвался. Совсем как «Террибл». Или «Нил». Или «Булварк».
– Не желаю знать деталей, – скучным голосом произнес король. – Но я очень, очень хочу услышать об успехах моего флота в ближайшее время, потому что скоро может стать слишком поздно. Нам и так пришлось обратиться за помощью к заокеанским «кузенам», а это может выйти империи неприемлемо дорого…
В это же время. В расчетной конторе (Pay Office) британского флота на Брод-стрит
– Двадцать четыре двенадцатидюймовых орудия? Это не тот кролик, которого можно так вот запросто достать из стетсона, сэр.
Третий лорд адмиралтейства был признателен американцу хотя бы за то, что тот не положил прямо на стол ноги в ковбойских сапогах.
– Хотя достать тридцать два ствола было бы еще труднее. Эти восемь пушек… Вы ограбили итальяшек, не так ли?
Адмирал Мэй поморщился. Конфискация орудий, производимых Эльсвикским арсеналом для итальянских броненосцев и броненосных крейсеров, прошла с изрядным скандалом, о котором ему не хотелось вспоминать. Но два последних «Формидебла» орудиями укомплектовать удалось. И все же какими бы ни были рекомендательные письма этого мужлана, хороших манер ему они не прибавили.
– Это война, мистер Гудри. А она требует решительности не только в бою.
– Точно. – Собеседник кивнул и глянул на одну из небрежно брошенных на стол рекомендаций. – Старина Альфред мне все уши прожужжал о морской мощи, когда я служил под его началом. Потом он стал писать умные книжки, а я – возиться с железками.
– Сколько?
Адмирал попытался скрыть презрение в голосе. Видит бог, если бы он не нуждался в этом человеке настолько сильно, приказал бы спустить его с лестницы.
Но визитер, напротив, развеселился.
– Вот это деловой разговор! Тут, – обозначенная на бумаге сумма была, на взгляд адмирала, вполне приемлемой, – стоимость орудий плюс надбавка за срочность. А вот это, – вторую сумму назвать приемлемой было значительно труднее, – придется занести в Туманное Болото и флотскому командованию, чтобы они закрыли глаза на задержку в вооружении тройки «Мэнов» и трех первых «Вирджиний».
– Это все? – Раздражение все же прорвалось наружу.
– Увы, нет. Трудно представить себе сумму, которая заставит конгресс нарушить нейтралитет слишком явно. Продавать оружие воюющей стороне наши политиканы не станут, особенно когда рядом с Гавайями шастает русская эскадра.
– Судя по всему, у вас есть решение?
– Президент наложит эмбарго на продажу орудий вам, японцам и русским, – пояснил визитер. – Но вот аргентинцам, чилийцам или бразильцам – почему бы и нет?
– Вы предлагаете…
– Каждая из этих стран, точнее, предприниматели купят у вас по два «Дункана». В кредит. С нулевым первым взносом. Признаться, если бы не война, я бы посоветовал вам и вправду избавиться от этих картонных недоброненосцев и придумать что-нибудь поприличнее. – Щадить чувства британца нахальный янки не собирался. – В конце концов, семь дюймов, пусть даже и крупповских, это по нынешним временам не броня. Так или иначе, в договоре будет пункт о том, что через четыре месяца вы можете потребовать корабли обратно в том состоянии, в котором они в данный момент находятся.
– И вы гарантируете, что за четыре месяца…
– Нам придется потрудиться, адаптируя наши орудия к вашим башням, – ответил американец, – но я не привык брать деньги просто так. С другой стороны, русские остались довольны тем, как мы в Филадельфии ведем дела, так почему бы нам не порадовать и другую сторону?
Это попахивало, просто разило авантюрой, но выхода у контр-адмирала Мэя не было: официальные власти САСШ действительно отказывались продавать орудия главного калибра воюющим странам. Хорошо, что присущая жителям мятежных колоний жадность, которую они, разумеется, выдают за предприимчивость, всегда гарантировала нахождение обходного пути.
– Благодарю вас, мистер Гудри, мы обдумаем ваше предложение.
«Если он сейчас скажет что-то вроде „чем дольше вы думаете, тем дороже будет сделка“, я все-таки спущу его с лестницы», – подумал адмирал, вставая и давая понять, что аудиенция окончена.
Но янки не доставил ему такого удовольствия: то ли обладал похвальным чутьем, то ли был воспитан чуть лучше, чем казалось на первый взгляд.
– Разумеется, сэр. – Он тоже поднялся. – Я остановился в «Кларидже».
Адмирал еле сдержался. Жадному дельцу со столь отвратительными манерами следовало бы поселиться в «Сент-Панкрасе». Возможно, с этим человеком стоит иметь дело.
Разумеется, только после подтверждения его рекомендаций морским агентом Британии.
* * *
Вильям Крамп аккуратно положил телефонную трубку на рычаг. Внезапно ворвавшийся в его жизнь веселый авантюрист Джонни Гудри, служивший ранее, по его словам, под началом самого Мэхена, был прав: британцы находились в отчаянной ситуации и у компании Крампа действительно был шанс неплохо подзаработать. Оговоренная Джонни доля вполне заслуженна: он рекомендовал Вильяму
