«Голову потеряешь, как в прошлый раз…»
Воображение рисовало навязчивые картины, от которых к горлу подступала тошнота. Как Олег теряет голову рядом с этой роскошной длинноногой женщиной. Как прикасается к ней, как… Ей не хотелось это представлять, но получалось как-то само собой. А эта женщина всё говорила и говорила. И, кажется, теперь речь шла о ней, о Даше. Девушка тряхнула головой, чтобы отогнать ненужные мысли, и снова прислушалась.
— … скажи мне честно, если бы ты встретил меня раньше, когда был свободен, ведь тогда все могло быть по-другому? Тогда бы ты не стал отталкивать меня, правда?
— Я не знаю, Рита. Зачем говорить о том, как могло бы быть, если этого нет? Сейчас я с ней, и мне никто другой больше не нужен.
— Ты её любишь?
— Тебя это не касается.
— Да конечно, какая там может быть любовь? Что вообще у тебя может быть общего с девушкой, которой двадцать лет с небольшим? Разве что секс, она ведь наверняка красотка, модель, да? Но я ведь тоже не страшная, правда? Я тоже выгляжу отлично, все говорят, и я это знаю. Только мне ты нужен не за твои возможности и положение, а совершенно по другим причинам! Я люблю тебя, Олег. Мне кажется, всегда любила… И я знаю, что ты ко мне тоже неравнодушен, потому что равнодушный человек не может так целовать!
Грудь прострелило болезненным спазмом, лицо исказилось в неестественной улыбке, и перед глазами все поплыло от того, как быстро они заполнились слезами. Женщина говорила что-то еще, но Даша уже не слушала. Она отшатнулась от приоткрытой двери, и попятилась назад. Ткнувшись ягодицами в стол, что стоял по центру комнаты, едва не упала, торопливо развернулась, и быстрым шагом покинула приемную.
Закрыла за собой дверь, оперлась на неё спиной, и простояла так с минуту, прикрыв глаза. В горле застрял ком, внутри все огнем жгло, а перед глазами ненавистная картина, как Олег целует эту…
«Равнодушный человек не может так целовать…»
Как же он её целовал, раз эта женщина, Рита, кажется, так её зовут, решила, что он к ней неравнодушен? Даша знала, как. Очень хорошо знала, КАК он может целовать. И ведь тоже искренне считала, что только неравнодушный человек так может. Думала, что эти поцелуи, ласки, безумная страсть в каждом собственническом движении его рук по её телу, что все это показатель его чувств. Пусть он никогда не говорил ей о любви, но ей и не нужны были его слова, достаточно было жадного взгляда, скользящего каждый раз по её фигуре, стоило им остаться наедине. Достаточно было крепких объятий, в которых он сжимал её до хруста костей, потому что очень сильно нуждался в ней больше, чем в ком-либо… Так она думала. Вот только не могла даже предположить, что он может целовать так и кого-то другого… В голове не укладывалось, как? Почему?
Быть может, эта женщина, Рита, действительно нравится ему? Ведь не стал бы он целовать её, будь это не так? И не зря ведь последнее время он стал так поздно возвращаться домой… Даша думала, что у него завал по работе, а оказалось вон оно как. Но почему тогда не признается честно, не скажет, что полюбил другую? Да, это было бы больно и неприятно, зато не так противно узнавать об этом вот так! И почему он отталкивает её, быть может, чувство ответственности перед Дашей не позволяет ему выбрать другую? Ну, конечно, ведь он почти силой забрал её себе, и когда она хотела вернуться к маме, запретил, не отпустил. Как теперь он может бросить её, когда она всей душой полюбила его? Это было бы жестоко, очень жестоко с его стороны. Олег слишком добрый и слишком благородный для такого поступка. Он ни за что не причинит Даше такую боль.
Вот только нужна ли ей такая жертва? Чтобы он был с ней, а любил другую?
Нет, не нужна…
Но как же она без него?! Она не сможет, просто не сможет…
Господи, еще вчера, переживая о перспективе приезда Олега в дом её родителей, она и представить себе не могла, какая это мелочь, и как, на самом деле она была счастлива! А теперь весь мир словно рухнул. И зачем только она приехала сюда, зачем услышала этот разговор?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Девушка бережно положила руки на живот, вспомнив о цели своего визита. Точно, она ведь хотела рассказать ему такую важную новость. Только, как выяснилось, момент выбрала неподходящий.
Открыв глаза и окинув безразличным взглядом офис, который отлично проглядывался благодаря прозрачным стеклам, разделяющим рабочие зоны, девушка увидела Константина. Он все еще разговаривал с тем мужчиной, только уже находясь за стеклянной перегородкой, глядя в монитор на одном из многочисленных столов сотрудников. Чтобы избежать повторной встречи с ним, Даша смахнула слезы, и поспешила вернуться в лобби, где её ожидал Павел.
— Что, уже все? — удивленно спросил он, прервав увлеченную беседу с Анной, когда заметил девушку.
— Да. Можем ехать, — осипшим голосом подтвердила Даша, и, не дожидаясь ответа парня, сразу пошла в сторону выхода.
Павел нагнал её уже на площадке с лифтами, когда девушка нетерпеливо жала кнопку вызова.
— Все в порядке, Даш? Поссорились что ли? — встревожено спросил он.
— Нет, — натянуто улыбнулась она в ответ. — С чего ты взял? Просто он сейчас занят, поэтому я не стала отнимать у него время.
Лифт, наконец, приехал, Даша шагнула внутрь, стараясь изо всех сил не выдавать своего состояния. Но стоило им спуститься на парковку и сесть в машину, как эмоции снова захлестнули ее. Уткнувшись лбом в приятно прохладное боковое стекло, она позволила слезам вновь покатиться по щекам, не в силах больше сдерживать их.
Вдруг в кармане пальто зазвонил телефон, и сердце больно ёкнуло в груди девушки, ведь ей очень редко звонил кто-то другой, кроме Олега. Похолодевшими пальцами достала трубку и бросила взгляд на светящийся входящим вызовом экран, не преставляя, как сейчас сможет спокойно с ним говорить, но, к счастью, это как раз был тот самый редкий случай. Звонила староста её группы, наверное, хотела сообщить какую-то информацию о предстоящих экзаменах, или, наоборот, что-то узнать. Но Даше сейчас было не до разговоров. Она отклонила вызов и бросила телефон на сидение рядом с собой.
— Домой? — будничным тоном поинтересовался Павел, когда они выехали из паркинга и поехали вдоль дороги, обнесенной с обеих сторон высокими снежными насыпями.
— Нет, — стараясь не выдать своего состояния, отрицательно мотнула головой девушка. Сейчас они приедут домой, и парень точно увидит её зареванное лицо, а еще Надежда пристанет с расспросами… Нет, ехать домой в таком состоянии не лучшее решение. Сначала нужно успокоиться. — Можешь притормозить у того сквера? Я хочу немного прогуляться, подышать свежим воздухом.
— Может, не надо? Не май месяц ведь на улице… — попытался отговорить её парень, повернувшись назад, и пытаясь заглянуть ей в лицо, но Даша усиленно продолжала делать вид, что её очень сильно интересует происходящее за окном машины.
— Не переживай, у меня очень теплое пальто, не замерзну.
— Даш, может, в другой раз, а? — предпринял он еще одну попытку. — Погода, правда, так себе… Дубарина такая.
Девушка посмотрела на его легкую куртку, и усмехнулась, поняв причину нежелания парня делать эту незапланированную остановку.
— Паш, я ведь не прошу тебя идти со мной, — мягко произнесла она, незаметно смахнув слезы. — Даже наоборот, хочу, чтобы ты остался и подождал меня в машине. Мне нужно побыть одной, подумать. Полчаса погуляю, и поедем домой, договорились?
— Ну как я отпущу тебя одну? Темнеет уже. Вдруг какой осел пристанет к тебе? Олег Владимирович потом с меня три шкуры снимет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Если я не прогуляюсь сейчас и не подышу морозом, то точно свихнусь, — тяжко вздохнув, призналась девушка, и, поймав на себе тревожный взгляд парня в зеркале заднего вида, поспешно добавила, приняв небрежный вид. — Устала ужасно от этой учебы, голова кругом. Ничего со мной не случится, Паш. Посмотри, сколько людей на улице? Все спешат с работы домой, и никто не боится никаких ослов.
