И Фабрицио решил что не очень-то хочет клеймиться в подобном месте.
— Давай остановим эксперимент? — мужчина прокашлялся, поднял жену на руки и прижал к себе. Зарылся в её волосы носом. Алесса пахла приторно сладкой белладонной. Магический аромат кружил голову, не позволял отойти от девушки, заставлял дышать ею снова и снова.
— Нет! Я хочу… — засопротивлялась жена, но Риц заткнул её вопли поцелуем. На её губах чувствовался привкус яда.
Мужчина прошёл в спальню, поставил девушку на пол рядом с кроватью. Присел, взялся за края атласной юбки и медленно потянул вверх. Поцелуи Рица касались каждого оголенного одеждой участка кожи. Девушка засмеялась:
— Я тоже рада тебя видеть! — и тут же ахнула. Потому как подол открыл грудь, и Фабрицио укусил Алессу за левый сосок. — Ты что творишь?! — возмутилась жена из-под платья. Фабрицио уже тянул платье вверх, закрывая девушке лицо юбкой.
Он перекатил горошинку соска между зубов и резко втянул в себя. Очередной вскрик Алессандры заглушил шорох отброшенной одежды.
Руки Рица легки на бёдра девушки и толкнули по направлению к мужчине.
— Это тебе за предложение меня заклеймить, — Де Лот усмехнулся.
— Хочу ещё! — заявился эта нахалка, и мужу ничего не оставалось как исполнить желание любимой женщины.
Он наклонился к правой груди девушки, обхватил её ладонью и решил оставить прямо на соске глубокий засос. Настолько сильный, что девушка даже начала вырываться, когда Риц особенно сильно сжал зубами мякоть груди.
Его язык прошёлся по розовой коже, обвёл круг по набухшей вершинке груди и укусил.
— Риц! — Алессандра вывернулась и ударила мужа по спине рукой. Риц усмехнулся, тут же превращая свою ласку в невесомые, едва ощутимые прикосновения. Теперь его пальцы и губы лишь слегка задевали алую затвердевшую горошинку. Но от этого прикосновения только больше будоражили девушку, она потянулась навстречу мужчине.
Он завёл свободную руку между ног жены и безошибочно надавил указательным пальцем на упругую точку в самом центре бархатных складочек.
Алесса вздрогнула.
Чуть развела колени, но стоять всё равно было неудобно, ноги подгибались и дрожали.
Она встала носком левой ноги на кровать и руками зарылась в мокрые волосы мужа, притягивая его к себе ближе. Черные, как воронье крыло, пряди проходили сквозь её пальцы, оставляя влажные капли на ладонях.
А Риц мял, покусывал, сосал, целовал, дразнил её грудь, возбуждая всё сильнее.
Громкий чувственный стон сорвался с губ девушки.
— К бестиям всё, не могу больше ждать! — признался мужчина. Толкнул Алессандру на кровать. Но не дал ей упасть, а поймал за талию и аккуратно уложил на простыни. Пристроился между её разведенных ног и потерся головкой члена о возбужденный бутон клитера.
— Готова? — спросил хрипло.
— Да.
И разгоряченный толстый член медленно вошёл в тело девушки. Сантиметр за сантиметром. Алесса нахмурилась. Как бы она ни была возбуждена, ей опять стало больно.
Фабрицио поцеловал её в раскрасневшийся замученный сосок и пообещал:
— Ты запомнишь моё возвращение.
— Уже запомнила. Ты решил откусить мне грудь? — сарказм из Алессы ничем было не выбить.
Риц усмехнулся и сделал первое неторопливое движение.
— Эй-эй, я ещё от прошлого раза не отошла. К чему такая спешка?
— Алесса, если бы родилась немой, цены б тебе не было.
— Если бы ты родился без члена… — начала девушка привычную перепалку, но замолчала. Зачем ей муж без такой важной части тела? Тем более она еще раз попробует поставить на ней засос…Вот точно попробует!
Но Фабрицио навис над девушкой и уточнил, сопровождая вопрос резкими толчками:
— Хочешь другого мужа?
— Нет! — девушка клацнула зубами в сантиметре от носа мужчины. Больше всего на свете она хотела, чтобы он продолжал двигаться. Несмотря на боль между ног и чувство, что её тело вот-вот разорвется изнутри на тысячу маленьких бестий, Алессандра не могла прекратить двигаться навстречу бёдрам мужа. Боль и наслаждение слились воедино.
Она кусала губы и выкрикивала проклятия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Выгибалась и стонала, требуя большего.
Фабрицио почувствовал, что перестаёт себя контролировать. Возбуждение срывало последние ограничения и запреты. Он вышел из девушки, сглотнул, любуясь распаренной женщиной, что лежала перед ним в кольцах алых волос. Наклонился и поцеловал в полуприкрытые глаза:
— Я люблю тебя, Алесса.
И прежде чем она успела ответить, перевернул на живот и зашел в неё сзади.
— Риц, — жена повернулась и потянулась к Рицу за поцелуем. Мужчина прикусил губы любимой, проник языком ей в рот. У него не было сил быть нежным. Он сжал двумя руками грудь девушки и стал двигаться. Он пытался не торопиться, не засовывать член в девушку полностью, не причинять боли, не быть слишком резким.
Но Алесса сама выгибалась навстречу и просто насаживалась на него. Это окончательно смело преграды, Риц сжал ладони сильнее, понимая, что размер груди идеально совпадает с его ладонями, что всё тело Алессандры безупречно подходит ему, что ни с одной из женщин он не был настолько един в ненависти и любви. И стал двигаться быстрее. Он вбивался в Алессу, наслаждаясь её мягкостью и податливостью.
— Риц… — протяжный стон с её губ был слаще песни. Казалось, эта девушка сосредотачивает в себе всё, что только можно любить на свете. И ненавидеть.
Она застонала громче и попыталась отползти от мужа. Внутри неё мышцы сжимались с жуткой силой. На секунду Фабрицио показалось, что она может нечаянно раздавить его, просто перевозбудившись.
Когда он уже был на грани, резко перевернул девушку лицом к себе, задрал её ноги на свои плечи и поцеловал розовую пятку.
— Алесса, — он на секунду замер. — Не могу больше, милая. — сжал её за лодыжки и приподнял. Внутри девушки стало ещё теснее и горячее.
Крик её заглушил биение пульса в груди мужчины.
Фабрицио сжал губы, не выпуская торжественный вопль из горла. Алессандра кончила. Да настолько сильно, что чуть не перебила ему шею ногами в судорогах. От мысли, что его жена настолько горяча в постели, Фабрицио выгнуло дугой. Последовало несколько быстрых резких ударов, и мужчина выдохнул.
Да, он дома.
Риц лёг рядом с женой на кровать, обнял Алессандру, ещё недавно казавшуюся неукротимой бестией, и шепнул:
— Люблю тебя, милая.
— Ненавижу тебя, — хмыкнула жена. В её губах это было самое откровенное признание на свете.
51. Алессандра
Алессандра неохотно открыла глаза. Риц опять перестарался. У неё болело всё тело, будто всю ночь её били, а не целовали. Она откинула одеяло, перевернулась на бок, подперла щёку рукой и залюбовалась своим мужчиной. Фабрио был сосредоточен даже во сне: хмурил брови, сжимал тонкие губы, чёрные ресницы дрожали. Волосы он вчера не расчесал, и они торчали в разные стороны, делая своего хозяина очень похожим на ёршик для чистки пистолетного дула.
Девушка провела пальчиком по спящему члену. В расслабленном состоянии он ей нравился даже больше, чем в возбуждённом.
Риц перехватил её руку, спросонья не определив сразу, что угроза безопасна. И только после возмущенного крика жены немного ослабил хватку, опустился обратно на подушку, но глаза так и не открыл.
За окном светилось утро, пели птицы, кричали разносчики газет и молока.
Алессандра села по-турецки на кровати, потянулась, вытягиваясь вверх обеими руками, и предложила:
— А давай мы его тебе укоротим?
Мужчина находился ещё в полусонном состоянии и даже заинтересовался необычной просьбой:
— Зачем?
— Но ведь большой же слишком! Как ты с ним ходишь? Он же болтается и мешает!
— Не болтается. Я же брюки ношу.
— Так удобнее будет, поверь. Я слышала, что это быстро и небольно. Ты даже не заметишь… — она наклонилась к мужу, с радостью собираясь перечислить все достоинства её плана.
Вот тебе и “Доброе утро, дорогой муж!”, вот тебе и завтрак в постель.
