Молли постучала в дверь номера люкс. Открыл Боб Крамер. Изобразив противную улыбочку, он пропустил их внутрь.
– Через минуту они будут готовы. Я кое-что заказал Джо от Пола Смита. Мы ведь хотим, чтобы он хорошо выглядел?
В этот момент из спальни показалась Стелла. Судя по ее одежде, она приготовилась играть роль мамаши, воссоединившейся со своим дитятей: на ней был строгий, но шикарно сшитый черный брючный костюм. Но поскольку это была Стелла Милтон, то строгость наряда сводилась на нет отсутствием чего бы то ни было под ним.
Открылась дверь ванной, и оттуда вышел Джо, ослепительно красивый в узком серо-коричневом костюме из мягкой ткани, которую так и хотелось потрогать. Молли поразила происшедшая в нем перемена: обычно стеснительный на людях, сейчас Джо явно нравился самому себе.
– Так, – Клэр быстро взяла дело в свои руки, – давайте-ка начнем, пока сюда не нагрянули конкуренты, а то все это окажется пустой тратой времени.
Стелла, с легкой гримасой неудовольствия, расположилась в причудливом белом кресле-шезлонге.
– Куда мне лучше сесть? – спросил Джо.
– Пожалуйста, рядом со Стеллой.
Джо устроился на указанном месте. Теперь он был несколько смущен, что необычайно порадовало Молли. Ей было невыносимо думать, что Джо может у нее на глазах превратиться в нарядную пустоголовую модель, из тех мальчиков, что расхаживают по подиуму.
Сейчас, когда Джо и Стелла сидели рядом, сходство было разительным.
– Итак, – Клэр взяла с места в карьер, – никто не возражает против этой штуковины? – Она включила диктофон величиной не больше спичечного коробка и поставила его между Джо и Стеллой.
– Скажите, Стелла, должно быть, для вас было большой неожиданностью, когда взрослый сын вдруг возник из небытия? Ведь вы его не видели, по-моему, двадцать пять лет!
Стелла радостно рассмеялась с выражением именинницы. Клэр уловила в этом грудном смехе оттенок собственнического чувства.
– Это было совершенно потрясающе! – согласилась Стелла. – Что-то необыкновенное! В один самый обычный выходной я пришла домой с ощущением, что в жизни чего-то не хватает, и включила автоответчик. А там – этот голос! – Стелла бросила взгляд на Джо и улыбнулась, как если бы они были в комнате одни. – Это оказался Джозеф, именно как гром среди ясного неба. Он говорил, что мы, возможно, родственники, и сообщал дату своего рождения. Это было как разорвавшаяся бомба.
– Интересный образ. Вы говорите так, словно для вас в этом было больше опасности, чем радости.
– Да, – согласилась Стелла, – я почувствовала опасность. Уж не знаю, отдавал ли себе Джозеф в этом отчет. Мне нелегко далось то, чего я добилась в жизни. И я совсем не была уверена, что хочу каких-то перемен, особенно таких непредвиденных. Мне спустя столько лет напоминали о прошлом – не могу сказать, что мне это понравилось.
– А вы не рассердились, что он посмел вас побеспокоить? Вторгся в вашу частную жизнь?
Молли перевела глаза со Стеллы на Джо. Тот внимательно вслушивался в каждое слово, будто этим фразам предстояло быть высеченными в камне. Клэр удивительно здорово вела интервью.
– Да. Но ровно до того момента, как мы встретились. Разве можно сердиться на Джозефа? Как только я его увидела, мне стало ясно, что это он должен на меня сердиться, а не наоборот.
Молли опять бросила взгляд на Джо, но Клэр пока интересовала только Стелла.
– А не жалко вам, что вы лишили себя сына на столько лет? – спросила она. – Ведь все эти годы он у вас мог бы быть!
Молли затаила дыхание. По лицу Стеллы можно было заключить, что такая мысль не приходила ей в голову и только сейчас, в этот самый момент, доходит до ее сознания.
– Да… – Стелла тщательно взвесила свой ответ. – Думаю, что это была ужасная потеря.
– А за эти годы, – мягко нажимала Клэр, – вы никогда не задумывались над тем, что означало для него остаться без родной матери? Я имею в виду, что вы ведь не были нищей школьницей, вы осознанно от него отказались.
В ответ Стелла всхлипнула. Рыдание повисло в воздухе, неуместное в этих шикарных интерьерах, как пятно на свадебном платье.
– Да, – наконец сумела она вымолвить. – Конечно, задумывалась.
– Именно поэтому она писала мне письма, – вставил Джо, стараясь защитить мать.
– А что это были за письма? – не унималась Клэр.
Джо опередил Стеллу с ответом:
– Каждый год в день моего рождения она писала мне письмо. И сохранила их, на случай если я вдруг объявлюсь, чтобы я знал – она всегда обо мне помнила.
Джо не заметил, что при этих словах Стелла неловко поерзала в кресле. Зато это не укрылось от Молли.
Стелла закусила губу, пораженная звучавшей в голосе сына любовью, которую она явно не заслужила. Конечно, эти письма она написала из лучших побуждений, но поймет ли это Джо, если когда-нибудь узнает о подлоге?
– Думаю, пора задать действительно трудный вопрос. Вы, по всей видимости, рады тому, что Джо вернулся в вашу жизнь, это все заметили. – Мать с сыном обменялись взглядами, которые заставили бы устыдиться самого отъявленного скептика. – Тогда почему вы от него отказались?
Стелла погрузилась в молчание. Было видно, что ее терзают внутренние сомнения. Глаза метались по комнате, как птица в клетке.
– Тогда жизнь была совсем другой… Вы даже представить себе не можете насколько.
– Неужели и в семидесятые годы?
– Да, и в семидесятые тоже. Для большинства людей понятия сексуальной свободы не существовало. Мы все были невинны. Я была не готова к материнству. Душой я была еще дитя. Даже родители меня бы не поддержали. К тому же я рвалась на сцену. – Она повернулась к Джо, словно других собеседников рядом не было. – Джозеф, ты должен понять. Я не могла тебя оставить, это было исключено. Но это не значит, что я тебя не любила.
Молли смахнула слезу. Неподдельная боль, которая слышалась в словах Стеллы Милтон, превратила их из избитой фразы в реальность, наполненную переживаниями. Если двадцать пять лет назад она и совершила эгоистический поступок, то сполна за него расплатилась.
Все это время Молли так злилась на Стеллу за своего Джо, что винила ее во всех его бедах и не задумывалась над тем, каково было самой Стелле столько лет помнить, что у нее есть сын, и ничего о нем не знать. И страшно, и одиноко. Один безрассудный поступок – и вся твоя жизнь перевернута безвозвратно. Сегодня другое дело: и матери-одиночки, и дети, растущие без отца, стали обычным явлением.
Клэр двигалась дальше.
– Можно ли это считать историей со счастливым концом?
– Абсолютно, – промурлыкала Стелла. – Раньше я была одна. Теперь у меня есть взрослый сын, и очень красивый. – Она взглянула на Джо, как питон на свою жертву. – Взрослый красивый сын, который скоро пойдет на прослушивание в Сазернское театральное училище.
