рассеянно проговорила царица. – Гай Аттис – если его теперь следует называть так – командует согласно обычаю. Он способный командир, но не показал мне ничего нового.
– Значит, он убивает твои войска, – тихо проговорила Исана.
Царица ворда улыбнулась:
– Да, он заметно повысил боеспособность легионов. Сейчас проливают кровь солдаты, сбежавшие от меня в прошлом году. Он с пользой тратит их жизни. – Минуту царица молчала, потом спокойно спросила: – Ты бы отдала за него жизнь?
При мысли о короне Первого консула на голове Аквитейна у Исаны скрутило живот. Она не забыла тех, с кем дружила всю свою жизнь и кого потеряла из-за его интриг.
– При необходимости, – сказала она.
Царица взглянула на нее:
– Почему?
– Он нужен нашему народу.
Царица ворда медленно склонила голову к плечу и уточнила:
– Не ради него.
– Я… – Исана мотнула головой. – Думаю, нет. Нет.
– Но ради них отдала бы. Ради тех, кто в нем нуждается.
– Да.
– Но ты бы умерла. Как это послужило бы достижению твоих целей?
– Есть вещи важнее моих целей, – сказала Исана.
– Такие, как выживание твоего народа.
– Да.
– И твоего сына.
Исана сглотнула. И ответила:
– Да.
Царица обдумала ее слова. И, снова обратив взгляд к потолку, произнесла:
– Ты отвечала мне ясно и без задержки. В награду можешь подойти к своему самцу. Увериться в его здоровье. Убедиться, что я пока не отняла у него жизнь. Если попытаешься бежать или напасть на меня, я тебе помешаю. И в наказание вырву ему губы. Ты поняла?
Исана скрипнула зубами, впилась в царицу взглядом. И, поднявшись, пошла к Арарису:
– Я поняла.
Царица еще раз сверкнула на нее гранеными глазами и вернулась взглядом к потолку.
– Отлично, – сказала она. – Я рада, что мы начали учиться говорить друг с другом, бабушка.
Глава 16
Амара наблюдала битву с вордом с воздуха.
Она видела не одно сражение, но те велись алеранскими легионами против привычных врагов: мятежных патрициев и консулов, шаек вооруженных разбойников, а во Второй кальдеронской битве в восточном конце долины – против объединившихся маратских племен, чудовищно превосходивших численностью защитников Гарнизона.
Нынешнее сражение мало походило на те.
Ворд наступал не войском в боевом порядке, а волной, приливом черно-зеленой тьмы, отблескивающей под слабыми лучами луны. Так бежит по земле тень грозовой тучи – так же ровно и неуклонно двигался ворд, и был в нем тот же безликий, всепожирающий голод. Проследить его движение было нетрудно: на землях вокруг Ривы виднелось не много света, но там, куда пришел ворд, света не оставалось вовсе.
Легионы же были одеты светом. По всей линии алеранских войск каждая отдельная центурия и когорта пылала питаемыми фуриями огнями, над каждой горели геральдические цвета легиона и родного города. Коронный легион в центре построения пылал алым с лазурью, по сторонам багровые огни озаряли Первый и Второй аквитанские легионы. На правом фланге сосредоточились ветераны консула Антиллуса, озаренные холодным бело-голубым светом, а на левом – такие же опытные легионеры консула Фригиуса, чьи штандарты были окутаны ледяным зелено-белым огнем.
* * *
Другие легионы, некоторые из павших городов, менее опытные, чем ветераны-северяне, разместились между этими тремя точками и рассредоточились по богатым полям, окружающим равнину к югу от Ривы, выстроившись стеной из прочной стали и света. Позади них Амара могла видеть ряды кавалерии, скрытые от ворда стеной света, ожидающие указаний от боевых командиров своих легионов, которые решали, где их лучше всего использовать. Стройные длинноногие скакуны с равнин Пласиды стояли рядом с массивными мускулистыми конями из Родиса, а дальше выстроились косматые выносливые серые лошадки ростом немного выше пони.
Аквитейн не пожелал спокойно сидеть за мощными городскими укреплениями. Вторгшийся ворд теснил алеранское войско от одного рубежа обороны к другому, а Аквитейн с самого начала возражал против оборонительной стратегии Гая Секстуса. И теперь, поддержанный опытными легионами севера, решился дать бой.
Алеранские силы не стояли на месте, они продвигались вперед.
Сверху Амара видела под собой всю когорту рыцарей Воздуха – черные точки далеко внизу, резко выделявшиеся на фоне озаренных огнями легионов. Их насчитывалось меньше, чем должно было сопровождать наступление таких сил. Слишком тяжелые потери понесли алеранские рыцари Воздуха под столицей Алеры. Их самоотверженность вынудила врага выделить львиную долю сил на последний штурм города – на штурм, погубивший атакующих.
Последний самоубийственный удар Секстуса дал Алере время оправиться и приготовиться к нынешнему сражению, но стоил дорого, и Амара опасалась, что недостаток воздушных сил обернется для легионов губительной слабиной.
Когда первая волна ворда подкатила на четверть мили к передним рядам наступающих легионов, от Коронного легиона в небо ударил ало-голубой луч – Аквитейн приказывал начинать. Рыцари и граждане Алеры после многомесячной подготовки, страхов, после года унижения и страданий собрались наконец дать подобающий ответ пришельцам.
Амара слышала обсуждение первого броска фурий, но видеть подобного ей не доводилось. У нее на глазах Великая фурия Калус уничтожила целый город Калар; то зрелище было устрашающим, ужасным, невообразимо величественным, безудержно прекрасным – и совершенно безличным. То, что обрушилось на передовую волну ворда, ужасало не менее, а пугало больше.
Алеранские консулы заговорили голосом огня.
Как правило, искусные заклинатели огня наносили удары шарами раскаленного добела пламени. Такие шары были достаточно велики, чтобы охватить всадника с конем. То, что оказывалось внутри, мгновенно превращалось в пепел. В радиусе пяти ярдов вокруг все плавилось или воспламенялось, а все живое еще на пять ярдов дальше погибало от смертельных ожогов. Огонь разражался раздирающим слух шипением и с гулким грохотом исчезал. После него оставались вторичные пожары и оплавленные впадины в земле.
Такие удары быстро истощали силы заклинателей. Даже талант патриция или консула позволял сотворить только несколько десятков шаров – потом требовался отдых. Да и немного насчитывалось таких одаренных заклинателей. При многочисленности ворда собранные со всей Алеры заклинатели огня могли причинить врагу лишь незначительный ущерб.
Гай Аттис нашел способ усилить это.
Вместо ревущих огненных шаров навстречу ворду метнулись тысячи огоньков-светлячков. Почти сразу Амара услышала частые хлопки: плоп-плоп-плоп, будто детишки поджигали петарды в честь праздника середины лета. Искры сыпались все гуще, сливались в стену перед не замедлившим движения вражеским фронтом.
Один такой огонек не причинил бы смерти человеку – тем более бронированному хитином воину ворда, – но их были сотни тысяч, ведь каждый отнимал лишь малую толику сил заклинателя. Они распускались все новыми крошечными цветочками, воздух наполнялся сиянием, раскалялся, и теперь источал собственный свет.
Первые ряды ворда, врезавшись в эту преграду, погибли мучительной смертью.
