- Что нашел?
- Это пока тайна, - сказал Кирилка, хотя его так и подмывало рассказать о бутылке.
- Ну, у меня есть тайна почище твоей!
- Какая? - спросил Кирилка.
- Не скажу. Если сказать, то какая же это будет тайна! А ты что нашел?
- Ишь какой хитрый? Скажи ты первый, тогда и я скажу.
Мучимые любопытством, мальчики стояли у колодца и посматривали по сторонам. Сказать по правде, они не очень-то верили друг другу. В их жизни бывало множество всевозможных тайн, но в конце концов эти тайны чаще всего оказывались пустяковыми. А сейчас каждый из мальчиков считал свою тайну более важной.
На втором этаже отворилось окно, и мать позвала Илюшу завтракать.
- Я пошел, - сказал Илюша.
- Так не скажешь? - крикнул ему вслед Кирилка.
- Потом... может быть...
На этом их разговор и закончился. Кирилка даже обиделся. Уж лучше бы сейчас все рассказать друг другу, а потом вместе действовать.
Хотя Кирилка и не любил мальчишек в очках, но Илюшка ему все-таки нравился. "Он молодец, работает как настоящий мастер, - думал Кирилка. - Ему, пожалуй, стоят рассказать о бутылке..." Он посмотрел на окна квартиры Ильиных и пошел домой, чтобы еще раз взглянуть на странное письмо, найденное в бутылке.
ПИСЬМО
Письмо это было действительно странным.
Вернувшись накануне вечером домой, Кирилка осторожно откупорил найденную бутылку и вытащил из нее свернутый в трубочку лист бумаги. Печатными буквами на листе было написано:
"Это письмо пишет старый моряк, капитан корабля "Одинокий", потерпевшего бедствие у острова Нового. Ни на одной карте остров с таким названием не значится. Мне нужны смелые люди, которые бы помогли снять "Одинокого" со скал. Тот, кому попадется мое письмо и кто захочет мне помочь, пусть разыщет в одном из русских портов на причале буквы Б.О.Н.
Капитан Безымянный"
Ничего не понимая, Кирилка несколько раз перечитал письмо. Трудно было поверить в серьезность письма, и все-таки Кирилку разбирало любопытство. А вдруг эта бутылка уже много лет находилась в воде? По крайней мере, тины и грязи на ней было густо-густо. И вдруг он в самом деле раскроет какую-нибудь особенную и важную загадку?!
Но где разыскивать эти странные буквы "Б. О. Н." и что они могут обозначать? Кирилка еще раз перечитал письмо. Непонятно! "Нужно вечером посоветоваться с Илюшкой, - решил он и стал собираться в школу. - Можно поехать на лодке в город и осмотреть все причалы".
Вечером ребята играли в "десять палочек". Подброшенные доской, словно трамплином, палочки вспугнутой воробьиной стаей стремительно взлетали вверх. Пока Гриня, который "водил", собирал палочки и укладывал их на доску, ребята разбегались кто куда - в подъезды, в сараи, за поленницы.
Кирилка играть решительно отказался. Он поджидал Илюшу, но тот почему-то во двор не выходил.
- Катя, - позвал Кирилка тихонько, чтобы не слышали другие ребята, поедем со мной на лодке. У меня одно дело есть...
- Какое дело?
- Есть. Тайна. Только никому не говори.
- Да ну тебя! - отмахнулась Катя.
И оскорбленный Кирилка, томимый раздумьями, один отправился на реку.
Гриня осторожно, то и дело оглядываясь, бродил по двору, разыскивая ребят.
- Павлик! - кричал он и бежал к доске "застукать" найденного.
Павлик вышел, а Гриня продолжал искать остальных. Но едва он дошел до подъезда, как из-за забора выскочил Вовка и с разбегу прыгнул на конец доски. Палочки снова взвились вверх. Вовка и "освобожденный" Павлик моментально скрылись.
Потом на доску прыгнул Игорь, потом - Павлик я опять - Вовка. Гриня каждый раз собирал палочки, а в глазах его уже стояли слезы. Однажды он сумел всех разыскать. Оставалась одна Катя. Отходить от доски было опасно, и Гриня выжидательно стоял около нее, бдительно вглядываясь во все концы двора.
- Что же ты стоишь на одном месте?! - кричали ребята. - Разве это игра! Так ты ее до утра не найдешь!
Наводящий отошел в одну сторону, а Катя появилась с другой. Заметив девочку, он ринулся к доске, но не успел. Кати ударила по доске, палочки рассыпались. Гриня заспорил, доказывая, что он подбежал раньше. Ему было обидно. Когда уже все ребята были найдены, девчонка вдруг оказалась сноровистее его.
- Не по правилам, - дрожащим голосом протестовал Гриня. - Я так играть не буду!
- Отнаводись, - требовали ребята. - Отнаводись!
Но Гриня в слезах ушел домой, а ребята постановили: Гриню больше в игры не принимать и вообще никаких дел с ним не иметь.
- Этот хныкало всегда все испортит, - сказал Вовка.
Кате было жалко Гриню. По что сделаешь, если он расплакался и ушел домой?
- Я тоже играть не буду, - заявила Катя и подумала: "Лучше бы с Кирилкой на лодке поехать. Только врет он, никакой тайны у него нет".
А Кирилка между тем с горькой обидой на Катю неторопливо плыл на лодке вдоль берега, внимательно всматриваясь в причальную стенку. Он то и дело вытаскивал письмо и перечитывал его. А вдруг он увидит таинственные буквы "Б.О.Н."? Ему очень хотелось их увидеть. Вот тогда Катя пожалеет, что не поверила ему! И в самом деле, почему так жестоко относятся девочки к мальчикам, в них влюбленным?
ПРЕРВАННЫЕ МЕЧТЫ
Несколько дней капитан Безымянный томился в горестном одиночестве. Он чего-то ожидал. Теперь он все чаще покидал свой корабль, выезжая на шлюпке рыбачить и охотиться.
Потом он занялся и увлекся вычерчиванием карты острова Нового. Но и это занятие скоро наскучило. Все чаще и чаще стал капитан задумываться над тем, как ему отремонтировать и спустить на воду "Одинокого".
Для этого нужны верные товарищи, умелые и отважные моряки. Но их у капитана Безымянного не было. Капитан, казалось, ожидал их. Выходя на палубу, он всматривался в морскую даль, словно моряки-товарищи должны были подняться на берег из пены волн.
В судовом журнале капитан Безымянный записывал:
"Выбросил в море вторую бутылку. На острове Новом одному оставаться очень тяжело и тоскливо".
"Еще одна бутылка скрылась в океанских волнах. Но и она, наверное, пропадет, как первая и вторая. Что бы такое придумать?"
Вскоре судовой журнал тоже наскучил и был заброшен. За несколько дней в нем не появилось ни одной записи.
Однажды капитан сидел на берегу и размышлял. Он мечтал о спуске "Одинокого", о славных далеких рейсах, о борьбе со штормами, об охоте на китов и белых медведей. Гордому и независимому, ему не хотелось возвращаться на материк и признаться людям в своем бессилии и в тоске одиночества. Ему нужны были товарищи, такие же отверженные и такие же отважные, как он сам.
"Одинокий" возвышался своими бортами за его спиной. Недвижимый, с оголенным днищем, обросшим ракушками и застарелой тиной, корабль уже казался капитану жалким и почти ненужным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
