Мои планы на вечер становятся размытым пятном. Я всю жизнь действовала импульсивно. Даже мое возвращение домой было импульсивным решением. И сейчас та часть меня, импульсивная, хочет поступить также — сделать то, что хочется. Сесть в его чертову машину, наплевав на все, но я не могу. Не могу! Я его не знаю…
— Я здесь не одна, — сообщаю, сама не зная зачем.
Может, хочу увидеть, как он мог бы решить эту проблему?
— А с кем?
— С другом.
Еще одна затяжка, после которой сигарета отправляется в урну.
Оттолкнувшись от стены, этот Кирилл выходит из тени, являя мне все свои метр восемьдесят с плюсом. В комплекте со шпильками я, возможно, дотягиваю до метра семидесяти, но он все равно кажется мне большим. И гибким. А еще он красивый, и в этом освещении особенно.
По рукам растекаются мурашки. Если это не влечение, то что?! Я его не знаю. Не знаю…
Непроизвольно делаю маленький шаг назад.
— Твой друг обидчивый? — интересуется, положив руки в карманы пальто.
Оно расстегнуто, и под ним черная водолазка и прямые черные брюки.
— Он призер международных турниров по рукопашному бою, — сообщаю чуть дрогнувшим голосом.
Уголки полного чувственного рта ползут вверх. Все это приводит к появлению на чуть заросшем щетиной лице легкой улыбки.
Сглотнув, ощущаю ее, как легкий тычок в свое чертово солнечное сплетение.
— Страшно, — произносит.
— Надеюсь.
Глубоко вдохнув, бросает взгляд на двери отеля, потом переводит его на меня, говоря:
— Твой друг сядет в тюрьму, если попрактикует свои навыки за пределами октагона. Он же не дурак?
— Я не дружу с дураками.
— Тогда пошли. — Достав из кармана ладонь, протягивает ее мне.
Мое сердце снова подскакивает к горлу. Лицо обдает жаром. Грудь тоже.
Ты хотела увидеть, как он решит твою проблему? Наслаждайся!
Глядя на раскрытую ладонь с длинными пальцами, чувствую, как чешется кожа на моей собственной ладони. Она горит, так мне хочется положить ее в эту мужскую руку.
Холод пробирается под шубу вместе с порывом мартовского ветра. Меня встряхивает, но не отрезвляет.
Что я, черт возьми, делаю?
Выдохнув, достаю руку из кармана и делаю тотальную импульсивную глупость: кладу свою ладонь в ладонь этого типа.
Она теплая. От соприкосновения с его кожей мне хочется подвернуть в ботинках пальцы. Он сжимает меня, оплетает своими пальцами достаточно крепко, чтобы я почувствовала это каждой молекулой.
Я чувствую это каждой клеткой мозга, пока идем к парковке, держась за руки, будто естественнее этого ничего не может быть. Его шаги широкие, но я умудряюсь под них подстроиться, потому что он не спешит. Кажется, спешить вообще не в его природе.
Его машина, это черный джип “Чероки” со столичными номерами.
Кирилл открывает для меня пассажирскую дверь. Второй раз за этот вечер я сажусь в машину к мужчине, но, в отличии от первого раза, сейчас в моей голове совершенно пусто.
Глава 6
Маша
“Извини, у меня поменялись планы. Срочное дело”, — пальцы набивают нелепое сообщение Максиму, пока мой новый знакомый обходит капот машины и занимает водительское кресло.
Мне нравится, как он двигается.
Настолько, что я наблюдаю неотрывно, игнорируя то, что телефон тут же вибрирует в ответ, но я убираю его в сумку, косясь на водителя, который устраивается за рулем и посылает мне прямой взгляд за секунду до того, как свет в салоне гаснет, и мы остаемся в темноте, освещенные только огнями приборной панели.
Разбавленный шоколадными нотками след от выкуренной им сигареты ненавязчиво концентрируется в воздухе, как и легкий аромат мужского парфюма, и этот коктейль, кажется, теперь навсегда прилип к моей подкорке. Как ассоциация, которая меня будоражит, поэтому я втягиваю в себя воздух вместе с этой ассоциацией и уличной свежестью, успевшей просочиться в салон.
Мне должно быть зябко, но мне жарко.
— Куда едем?
Смотрю вперед через лобовое стекло, чувствуя на себе изучающий взгляд, но его взгляды не липкие. Всего лишь пробирающие меня до нутра своей ясностью и взвешенностью.
— На смотровую площадку, наверное, — веду плечом и заправляю за ухо волосы, открывая вид на длинную металлическую сережку.
Его одежда шуршит, потом передо мной возникает рука с протянутым телефоном.
— Вбей адрес, — отдает мне гаджет с развернутым навигатором.
Наши пальцы соприкасаются, когда возвращаю телефон назад.
Я успеваю выхватить из темноты очертания четкого мужского профиля и задаться вопросом: сколько этому мужчине лет?
Не думаю, что больше тридцати, но сейчас мне кажется, что он моложе, чем может показаться на первый взгляд.
Так сколько?
— Хочешь что-то спросить?
Черт.
— Давно ты в городе? — смотрю вперед, складывая на груди руки.
— Почти три недели.
Машина трогается, и я пристегиваю ремень, говоря:
— И тебе все еще нужен гид? У нас не настолько большой город.
— Может быть, я был невнимательным, — бросает на меня короткий взгляд.
Для меня это звучит неожиданно двусмысленно.
Кошусь на него, чуть повернув голову.
Шестое чувство талдычит о том, что он чертовски внимательный ко всему, что имеет для него какое-то значение. От этого у меня почему-то сосет под ложечкой.
Уверена, развернуть наше общение в какое угодно русло для него раз плюнуть. В любое русло. В любое, какое ему захочется. Из-за этого я чувствую себя так, будто у меня внутри натянули вибрирующую струну.
Это делает меня живой. Может, это обманчивое чувство, мне плевать. Я хватаюсь за него и не хочу отпускать. Впервые за чертову кучу времени его мне подарил мужчина, который об этом даже понятия не имеет.
Мы двигаемся по городу без суеты. Возможно, это означает, что мой спутник никуда не спешит, а может быть, это его регулярная манера вождения, в любом случае, разъяснений я вряд ли дождусь, потому что о себе он разговаривать так же не торопится.
— Что привело тебя сюда? — снова кошусь на него.
— Работа.
— Чем занимаешься?
— Сейчас я отдыхаю.
— Ты здесь надолго?
— Трудно сказать.
Из меня вырывается тихий смешок.
Это что, установка границ?!
Я должна радоваться, ведь это упрощает наше общение, бесцельное оно или нет, но вместо радости по непонятным причинам опять сосет под ложечкой.
Он смотрит, чуть выгнув вверх густые темные брови.
— Я не против остаться незнакомцами, — собираю воротник шубы под подбородком и прячу его там. — Просто скажи, Кирилл — твое настоящее имя?
— Да, Маша. Настоящее.
— Отлично. Оно мне всегда нравилось.
— Тогда нам повезло.
Умолкнув, я расслабляюсь под напором тепла, которое просачивается через одежду от подогретого сиденья. Решаю не искать тем для разговоров, с этим человеком искать их не так просто, а молчать вполне комфортно, ведь именно этого, кажется, он и хочет.
Машина собирает светофоры, но мы все равно добираемся до нужного места за каких-то пятнадцать минут. Это стоянка перед подъемом на смотровую площадку, и парковочные места почти пустые. Место не самое популярное, может, только для школьных экскурсий и… гостей…
По крайней мере, так было раньше. Находиться здесь и для меня почти в новинку, я ведь и сама в городе всего полтора месяца, и таскаться по местам студенческих воспоминаний за это время мне ни разу не пришло на ум.
Пока Кирилл паркуется, лобовое стекло начинает присыпать снегом.
Я достаю из сумки шелковый платок, которым обматываю голову, пряча под ним волосы, и не двигаюсь с места, ожидая, пока мне откроют дверь.
С манерами у моего знакомого полный порядок.
Он покидает салон первым и помогает выйти мне, предлагая свою ладонь.
В свете фонарей я ловлю его неподвижный взгляд на своем лице, и мне чертовски сложно отвести свой, потому что глаза каждый раз прилипают к острым очертаниям его бровей, носа, подбородка. И к этим полным губам.
