на первом этаже расположена травматология.
Только он успел додумать, как в палату стремительной походкой зашли врач с медсестрой. Врач был в халате поверх чёрных брюк и серой водолазки и со стетоскопом на шее. У него были тёмные волосы и спокойное выражение лица. У белокурой медсестры, следовавшей за ним, под халатом нельзя было угадать, во что она ещё одета. Грудь на отлично, и личико можно было бы назвать симпатичным, если бы не устало-безразличное выражение на нём.
— Ну, здравствуй, голубчик, — спокойно начал врач и подошёл к нему.
— Что случилось? — прохрипел Стас из-за пересохшего горла.
— Вы шли домой пьяный, поскользнулись и ударились головой о бордюр, потеряли сознание, — просветил его врач.
— Бред! — негодование переполняло Стаса. — Я был на работе, полез в подвал закрыть воду и полетел вниз голой в подвал. Спросите у Игоря — моего напарника. Мы вместе были.
— Мне не сильно важно, где и как вы получили по голове. Хоть об ворота бейтесь головой. Важно, что теперь вы здесь минимум на три недели.
— Да…
Стас не стал озвучивать вслух свои мысли, а они навевали грусть:
«Это просто кошмар лежать три недели в больнице. Притом, после гулянок в субботу с Катей у меня в кармане оставалось всего две с половиной тысячи. Одно радует — в больнице бесплатная кормёжка. Хорошо ещё, что за квартиру уже уплачено. Так что потяну как-нибудь».
В обед давали перловку, что Стаса ну очень «обрадовало». Он с грустью рассматривал этот шедевр кулинарного искусства: склизкий, приготовленный на воде и без соли. Такое блюдо достойно стола британского аристократа, того самого, который герой анекдота про дворецкого, который подаёт это восхитительное блюдо лорду на завтрак и обед, а на ужин котлеты… из овсянки!
Стало абсолютно очевидно, что за три недели на такой диете он станет похожим на супермодель с выпирающими рёбрами.
В тумбе рядом со своей кроватью он обнаружил пакет со своими вещами. В кармане робы лежал телефон, что натолкнуло его на мысль попросить о помощи. Только остро встал вопрос о том, к кому обращаться?
Родителям звонить бесполезно, даже вредно для них. Они живут в другом городе. Естественно, их совершенно не волнует состояние сына, главное что их Сашенька, его сестра здорова.
Следующим в списке шёл Игорь, но его телефон оказался отключён, что показалось странным. В рабочее время отключен телефон? Возможно, он сейчас в подвале, а туда не пробивается сигнал вышки сотовой связи, оттого и не доступен.
Третий вариант — Катя. Им он и решил воспользоваться.
Удивительно, но несмотря на недавнюю ссору, она почти сразу взяла трубку. Стас опасался, что она сбросит звонок до того, как он выскажется, поэтому поспешил начать:
— Привет, Кать. Я больнице лежу. Можешь приехать?
— Привет, — её голос звучал сухо и отстранённо. — Извини, но я на тебя обижена из-за твоего поведения, и не хочу никуда ехать. Так что пока!
— Стой!
Девушка положила трубку раньше, даже не выслушав его.
— Вот овца! — в порыве ярости Стас откинул телефон.
Ближе к вечеру, в часы приёма родственников пациентов, палата, в которой лежал Стас, заполнилась людьми. Среди них находились инженер по технике безопасности Васильев С. С., мастер участка Никитина Тамара Сергеевна и начальник АРС Лев Львович Кошкин.
— Ну, здравствуй, Стас, — сухо начал Васильев. — А расскажи-ка мне, почему тебя не было на смене в воскресенье, а?
— Да как так-то?! — искренне возмутился он. — Я был на работе! Спросите у Игоря, он подтвердит.
— Вот как раз Игорь и написал в объяснительной, почему он был один на смене, а тебя не было, — вступил в разговор Лев Львович.
— Так что, Стас, в четверг можешь не выходить на смену, — продолжила старая мымра Тамара Сергеевна. Эта троица действовала подобно слаженной стае шакалов, поддерживая друг друга и переводя на себя внимание травмированного. — Ты уволен! А на участке после того, как тебя выпишут, продолжишь работать. Выздоравливай.
Они вышли, не попрощавшись.
— Вот уроды! — потряс кулаком в воздухе деда Вася. — На всё пойдут, лишь бы свою жопу прикрыть. Пацан лежит, страдает, а они о выгоде, да о своём комфорте думают. Подставили тебя, парень. Даже слепому ясно, что подставили. Мрази, а не люди. И как только Земля таких носит?
* * *
Выздоровление Звягинцева шло очень плохо. И дело было не в самой травме, а больше в том, что его предали все: и девушка, и коллега, и сраное руководство. Ещё эти кошмары по ночам порядком уже достали.
Стас выяснил, что Звягинцева-старшего зовут Святослав, и большая часть действий происходят в Волгограде, только немного другом. По виду витрин, вывесок, рекламы, обилию незнакомых автомобилей известных советских марок складывается ощущение, словно в том Волгограде до сих пор существует СССР. Улицы другого Волгограда немного чище, да и в общем складывается чувство, что в той реальности всё немного лучше.
Кошмары его замучили. Но он же в больнице. Логичным и правильным решением, как он считал, будет обратиться к специалисту. Его лечащий врач обнаружился в ординаторской. При виде пациента он недовольно скривил губы.
— Доктор, мне сняться странные сны.
— Всем сняться сны, — доктор остался равнодушным.
— Эти кошмары меня замучили. В них мне сниться моя более старшая версия, которая сражается с мифическими существами: орками, гномами и эльфами. Иногда он противостоит живым скелетам, иногда они сражаются на его стороне. И ещё мне постоянно снится жуткий хомяк. Голова тоже сильно болит. А из-за кошмаров я не высыпаюсь.
— Это всё последствия травмы головы, — отмахнулся врач. — А что вы хотели, голубчик? Не надо бухать каждый день до соплей, и не будете головой ударяться.
— Я не пил!
— Само пройдёт, — сказал он Стасу через губу с таким откровенным презрением на лице, от которого складывалось ощущение, будто его обгадили с ног до головы.
— Ага… Я же алкаш и псих, взяточник хренов! — огрызнулся сантехник, и побрёл в палату, стараясь мысленно подбодрить себя: «Хорошо, что меня завтра выпишут, и я вернусь к себе домой».
Утром Стас собрал свои вещи. После обхода он попрощался с дедом Васей и побрёл на выход из больницы.
При выходе из здания он замер и зажмурился от яркого Солнца. Пока он лежал в больнице, первый месяц весны близился к завершению. Сегодняшняя больничная выписка датировалась двадцать первым мартом две тысячи десятого года.
На трамвае номер четыре он доехал до конечной остановки «Детский центр» и побрёл к себе домой. С понедельника ему предстояло выйти на работу, а сегодня только пятница. Ему хотелось встретиться с друзьями, но никого
