Можно еще раз поразиться великой воле, мужеству и характеру русского человека — Николая Ивановича Туполева, решившегося независимо, фактически только силами своей семьи хозяйствовать среди дремучих лесов, меченных могучими валунами полей и стоялых болот Тверской губернии. Здесь семь месяцев в году — зима, здесь и сегодня, полтора столетия спустя, легко встретить волка, а то и медведя, здесь, в зоне рискованного земледелия, урожай зерновых более 10 центнеров с гектара (при 45 центнерах с гектара среднемирового показателя) до сих пор считается хорошим. Сильный характер унаследовал от отца Андрей Николаевич, и черты этого характера, да простит мне читатель красное словцо, проступают в контурах крылатых машин, созданных великим конструктором.
Какой бы источник, повествующий о биографии авиаконструктора Андрея Николаевича Туполева, мы ни держали в руках, в самом начале любого из них стоит фраза, говорящая о месте рождения великого конструктора: «Село (иногда хутор) Пустомазово Тверской губернии», однако Пустомазово никогда не было не только селом, но ни деревней, ни хутором.
В городе Кимры Тверской области живет и трудится краевед Юрий Васильевич Крюков. В 1994 году маленьким тиражом он издал здесь книгу с названием «Загадка сельца Пустомазова, или Что случилось с родиной А. Н. Туполева». Эта документальная повесть на сегодня, наверное, лучший рассказ о родине Туполева.
Свой род Андрей Николаевич Туполев прослеживал до начала XIX века, до заветной Сибири, где его прадед (со слов Николая Ивановича Туполева) «был выборным атаманом казачьей части сибирского войска». Дед Андрея Николаевича, Иван Андреевич, преподавал в Томской гимназии, а десятерым своим детям дал систематическое образование. «Я думаю, что именно в этом поколении Туполевы стали не сословно, а по существу настоящими русскими интеллигентами», — вспоминал позднее конструктор.
Отец во времена царствования Александра II учился в Петербургском университете на юриста. Разумеется, он, как и многие молодые люди, считавшие себя передовыми, просвещенными, либеральными, пекущимися о судьбе России, сочувствовал революционерам и прочим оппозиционерам. И хотя отец Андрея практически не участвовал в революционной деятельности, не состоял в «Народной воле», после убийства царя в начале 1880-х его, как и многих других подозрительных студентов, исключили из университета. Николаю Туполеву запретили жить в обеих столицах и даже в губернских городах. Куда же податься с семьей, в которой уже были дети? Решили искать счастья на родине жены — Анны Васильевны, которая когда-то училась в гимназии в Твери, а во время знакомства с Николаем Ивановичем жила в Корчеве. «Мама наша была из очень образованной семьи. Сестры ее все окончили тверскую гимназию с золотыми медалями. Братья все были с высшим образованием. Мы росли в очень культурной среде, среди ее родственников», — вспоминала младшая сестра А. Н. Туполева — Наталья Николаевна Зельтина[3].
Молодая чета с детьми сняла было квартиру в Корчеве (ныне исчезнувшем городе, затопленном Московским морем), но, помыкавшись, решила устроиться в более отдаленном месте. На свои небольшие сбережения и на приданое жены Николай Иванович Туполев купил в Корчевском уезде небольшую усадьбу Пустомазово. Напомним читателям, что города Кимры в те годы не существовало, но было большое село Кимра, славившееся изготовлением самой разной обуви — от обыденных лаптей до претенциозных и, как сказали бы сегодня, «навороченных» кожаных башмаков с латунной отделкой.
Усадьба располагалась возле речушки Лужменки (А. Н. Туполев в свих воспоминаниях называет ее Лунинкой, а его сестра — Луженкой. — Н. Б.), неподалеку от ее впадения в Малую Пудицу. Близ Пустомазова располагались деревни Усово, Симоново, Устиново… До большого села Ильинского, существующего и сегодня, шел добротный «большак».
Возможно, здесь, в недалеком Ильинском, в церкви Смоленской иконы Божией Матери, поставленной еще в 1796 году, в последний год царствования Екатерины II, и был крещен Андрей Николаев сын Туполев… Точнее сказать трудно: архивы Тверской епархии неполные, в самих храмах свидетельства о крещениях, совершенных в XIX веке, отсутствуют.
Ю. В. Крюков пишет: «Туполевы стали владельцами 84-х десятин, или, по-нынешнему, 91,6 гектара земли. Большой усадебный дом с одной стороны окружал сад, с другой — хозяйственные постройки, за которыми стелились поля, луга, выгоны. Дом стоял на фундаменте из крупных диких камней и смотрел на мир не по-деревенски большими окнами». Сам Андрей Николаевич вспоминал позднее, что только четыре десятины земли были пахотными, остальное — лес и болота. Семья вела фактически тяжкую крестьянскую жизнь: других источников для существования не было.
«Я бы не сказал, что семья была патриархальной, семья была, бесспорно, передовая. Жили очень скромно. Никогда на столе у нас не было ни водки, ни вина», — рассказывал Андрей Николаевич в своих последних, записанных на магнитофон в 1972 году и позднее опубликованных воспоминаниях[4].
Андрей в молодости был крепко сбитым, здоровым, толковым и выносливым парнем, умевшим обращаться и с плугом, и с цепом, и с косой, и с молотом, и с ружьем, и с рыбацкой снастью. Его помощь для отца, для домашнего хозяйства, скоро стала первостепенной.
«Своя земля, свой дом давали относительную независимость, возможность кормиться своим трудом и помогать крестьянам — это стремление, как мы знаем, было распространено в ту пору среди революционно настроенной интеллигенции, студенческой молодежи», — пишет Ю. В. Крюков. Он же отмечает, что в памяти крестьян Туполев-отец остался хозяином строгим, но справедливым. Семья была уже большая, когда в 1888 году родился шестой ребенок — Андрей, и его, когда подрос, заставляли работать: на Руси в подобных семьях даром хлеб никто не ел, все работали в меру своих сил и возможностей. Материальное положение Туполевых всегда было сложным, были и пожары, и засуха, к 1898 году дело даже дошло до продажи усадьбы за недоимки.
То небольшое время, что оставалось у Андрея после выполнения многочисленных обязанностей по дому, он проводил с братьями и сестрами, со знакомыми деревенскими ребятишками. Одному из них — Васе Соколову предстояло сыграть заметную роль в отечественном самолетостроении. Вася был сыном деревенского столяра — Василия Ивановича: профессия столяра в русских деревнях, где почти каждый хозяин был высококлассным плотником, говорила о его исключительной квалификации. Естественно, сын перенял от отца какие-то навыки, что было заметно и по его более тонким и изощренным игрушкам, и по умению быстро сделать «чижа», лук-самострел или рогатку. Потихоньку перенимал мастерство и внимательный Андрей. Позднее, фактически став у руля советского авиастроения, он устроил Василия Васильевича Соколова у себя в ЦАГИ, поручив ему изготовление полномасштабных деревянных макетов новых самолетов — важного этапа производственного цикла. Заметим, что ни одна из туполевских машин, от АНТ-2 до Ту-160, не миновала этого этапа. В должности начальника цеха Василий Васильевич Соколов проработал до восьмидесятых годов…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
