Вкус свободы невероятен, даже если она приходит с разрушением ее прошлого.
Она здесь. Она сделала это.
У нее вырывается смешок, беззаботный и мягкий, когда она вдыхает холодный воздух, позволяя ему обжечь ее легкие.
Она собирается присесть на скамейку, когда что-то привлекает ее внимание.
На внешней стене висят листовки и плакаты, обычно для ночных клубов или концертов.
Но одна отличается от других. Эта свежая, только что накрашенная, с лицом молодой неулыбчивой девушки с темными глазами.
Пропала без вести.
Лилит Тэтч.
Вознаграждение в размере 100 000 долларов.
Это она.
Это ее гребаное лицо на плакате.
Ее ноги затекли, когда она роботизированно подходит к листовке, срывает ее со стены и сжимает в руках.
Ее отец заявил о ее пропаже.
— Нет. — Она шепчет дрожащими руками, читая и перечитывая листовку.
Слезы затуманивают ее зрение, когда она рвет бумагу на сотни крошечных лоскутков, позволяя им упасть на землю и наблюдая, как их уносит ветер.
Она никогда не думала, что он заявит о ее исчезновении.
Чем меньше глаз будет обращено на Роджера Тэтча, тем лучше.
Во всяком случае, она предполагала, что его люди найдут ее и притащат обратно к нему.
Она не ожидала, что он привлечет власти.
Дело не в том, что он делает.
Сколько здесь еще листовок?
Ей следует начать носить парики. Ей следует носить цветные контактные линзы..
— Ты выглядишь так, словно увидела привидение, — шепчет шелковый голос.
Она подпрыгивает по меньшей мере на фут.
Густой баритон донесся из темноты, из тени, где никогда никого не будет.
Но Ноа выходит, одетый в черную рубашку с длинными рукавами и брюки, руки скрещены на груди, нога в ботинке небрежно прислонена к стене.
Исчез бизнесмен, с которым мы встречались прошлой ночью.
Этот человек сливается с тенью, его бледное лицо освещено лунным светом.
Ее память не отдавала должное выражению его лица. Его мощная челюсть теперь покрыта темной щетиной, а глаза такие же пронзительные, как и раньше.
Его тон был обвиняющим.
В течение нескольких секунд он делает еще один шаг вперед, пока ей не приходится вытянуть шею, чтобы посмотреть на него. Его запах окутывает ее, словно приветственная ласка, ласкающая ее чувства.
— Нет, мне просто холодно. — Она лжет, изо всех сил стараясь звучать уверенно. — И я не привыкла, чтобы люди прятались в тени, когда я думаю, что я одна.
Его запаха, такого близкого к ней, достаточно, чтобы у нее заныло в животе. Она молится, чтобы он не почувствовал, насколько близка она к своему Жару или своей неловкой реакции на него.
По крайней мере, он не ведет себя так, как мужчины, работающие на ее отца.
Он не подонок, но он ужасен.
Ей нужно уйти от него подальше.
— Мои извинения. Я предполагал, что клиентам разрешено находиться здесь.
Он насмехается над ней, судя по изгибу его губ.
— Кто ты? — выпаливает она. Все в ней кричит о том, чтобы бежать обратно в здание, но ноги не слушаются. Она застряла, поддерживая с ним беседу, пока не сдвинется со своего места.
Ее внутренняя Омега шевелится, не желая расставаться с соблазнительным, пьянящим ароматом кожи и специй.
Он наклоняет голову, внимательно глядя на нее. — Ноа, — говорит он, словно обращаясь к ребенку.
Она хмурится. — Какой Ноа?
— Просто Ноа.
Она вздыхает, переводя взгляд на его ботинки. Его взгляд такой пристальный, что она не может долго его выдерживать.
— Что ты здесь делаешь?
— То же самое, что делает здесь большинство людей. Выпить и пофлиртовать с прекрасными Омегами.
Она практически слышит улыбку в его голосе, и это разжигает ее гнев.
— Нет. Что вы делаете в этом районе? Я вас здесь никогда не видела, и вы явно не из города.
Ее взгляд снова встречается с его взглядом, и она делает шаг назад, когда видит в нем опасность.
Ей следует закончить разговор и вернуться в клуб.
— Хм. Почему ты думаешь, что я не отсюда?
Высокомерие сочится с каждым произносимым им слогом, и она огрызается.
Ей не нравится, когда Альфы смотрят на нее свысока, и этот не исключение.
— Костюм за тысячу долларов со вчерашнего вечера, идеально уложенные волосы и постоянная дерзкая ухмылка на твоем лице, — выплевывает она.
Он выглядит озадаченным, но затем усмехается. — Что ж, в этом ты права, Лили. Я здесь по делу.
Его взгляд смягчается, и у нее перехватывает дыхание.
Нет, он не должен быть таким привлекательным.
Это ее сигнал уходить.
— Что за бизнес? — Вместо этого спрашивает она, мысленно проклиная себя за то, что не вернулась в здание.
Неважно, что он делает, пока он не знает, кто она.
До тех пор, пока он здесь не из-за нее.
Он отступает от нее на шаг, прислоняясь спиной к оштукатуренной стене. — Я подрядчик, — просто говорит он, вздыхая. — Самозанятый.
Его ответ звучит неправильно, и он продолжает смотреть на нее так, как будто это шутка, которую она не понимает.
Как будто он знает что-то, чего не знает она.
— Ну, Просто Ноа, — говорит она. — Я оставлю тебя прятаться в тени. Если тебе понадобится выпить, ты знаешь, где меня найти. — Она снова натягивает на лицо фальшивую, приторно-сладкую улыбку и отворачивается, проходя через двери обратно в клуб.
Он что-то бормочет у нее за спиной, но она не обращает на это внимания и спешит обратно в клуб, пытаясь унять учащенное биение своего сердца.
Прежде чем вернуться к бару, она вытирает струйку жидкости со своих бедер.
НОА
Его любопытство подарило ей еще несколько дней жизни.
Она была так же удивлена, как и он, когда обнаружила плакат с ее лицом, и ее реакция на него застала его врасплох.
Он почувствовал запах ее страха, когда она разорвала бумагу, широко раскрытыми глазами наблюдая, как обрывки уносит ветер.
Прежде чем она увидела флаер, она была счастлива, ее глаза загорелись, а от смеха исходил приятный аромат.
Она, блядь, хихикнула, и это что-то всколыхнуло в нем.
То, на что у него нет времени.
Но затем тень пробежала по ее лицу, когда она увидела листовку.
Он был удивлен, что Тэтч пошел на такое; взаимодействовать с общественностью рискованно, особенно когда предлагаемое вознаграждение выплачивается кровавыми деньгами.
Это просто показывает, как отчаянно он хочет вернуть свою дочь.
Что сделает ее смерть еще более вкусной.
Однако, насколько чудесно было бы вернуть ее обратно и убить на глазах Тэтча?
Вместо того, чтобы делать это здесь, он мог бы…
Он мог бы сломать ее.
Погубить ее.
Узнать ее секреты, а затем наблюдать, как жизнь утекает из ее глаз, заставляя ее расплачиваться за грехи своего отца.
Ты не в себе.
Он практически слышит слова Джексона в глубине своего сознания.
И, возможно, так оно и есть.
Но тратить час за часом, день за днем на то, чтобы исправить зло, — вот что происходит с человеком.
И теперь Лили — ключ к его спасению.
За то, что наконец-то отпустил все это.
Его последняя работа.
* * *
Он продлевает свое пребывание в единственной гостинице в забытом богом городке.
Изначально его поездка планировалась на выходные, но он платит еще за неделю.
Он говорит себе, что это для того, чтобы убедиться, что все идет по плану.
Убийство никогда не вызывало у него эмоций.
Это просто бизнес.
Но если он честен с самим собой, у него нет причин продолжать следовать за ней на работу.
У него нет причин прятаться в тени и наблюдать за ней.
Он не может этого объяснить, но еще не пришло время обрывать ее жизнь.
Он улавливает ее медовый аромат даже сквозь толпу, и он проникает прямо в его член.
Она не должна была так хорошо пахнуть.
Это неправильно.
Его внутренний Альфа пробуждается, разочарованный тем, что он действует не под влиянием импульса просто взять.
