Гегемония Cora подтвердилась с восшествием на трон в 593 году императрицы рода Cora, Суйко, и со сосредоточением реальной власти в руках ее племянника-регента принца Сетоку (574-622). Взяв за образец Китай, Сетоку и его покровители из Cora затеяли революционные преобразования институтов собственной страны. В 603 году Сетоку начал вводить китайские методы бюрократического управления, классификацию чинов и продвижение (если не первичный отбор) в карьере на основе заслуг. К середине VIII века все должности находились внутри четко определенной иерархии из двадцати восьми чинов, варьировавшейся от «старшего первого ранга» до «младшего восьмого ранга низшей степени». Эти титулы продолжали использовать вплоть до модернизации государства в западном духе свыше тысячи лет спустя.
Принц Сетоку, поклонник китайской культуры
«Конституция Семнадцати статей» принца Сетоку была выпущена в 604 году и установила базовые параметры нового политического ландшафта. С современных позиций это была, скорее, не конституция, а свод неких моральных максим, однако она сохранила свое оригинальное название, буквально означающее «роскошный указ». Ранее первый среди равных, император отныне становился безусловным главой и именовался «Тэнно» — «Небесный Государь». Все граждане, включая клановых вождей, являлись его подданными и должны были повиноваться ему. Государственные органы власти, до того разрозненные, были централизованы. В религиозной сфере следовало придерживаться буддизма, а основы морали составило учение китайского мудреца Конфуция (ок. 551-478 до н. э.). Преданность, усердие и самодисциплина объявлялись высшими человеческими достоинствами, поскольку они способствовали гармонии — наивысшей социальной добродетели. В том же самом 604 году был перенят китайский календарь.
В 607 году Сетоку отправил в Китай большую дипломатическую миссию, еще одна была послана в 608 году, третья — в 614 году. Официальное письмо китайскому императору, переданное с миссией 607 года, впервые в истории называло Японию «Землей восходящего солнца»; обращение с китайскому правителю как к властителю «Земли заходящего солнца» подразумевало равный статус двух государств, а не подчиненное положение Японии. На протяжении следующих примерно двухсот двадцати лет в Китай отправлялись все новые и новые миссии, несмотря на то, что это было крайне затратно; вдобавок морской вояж протяженностью пять сотен миль через неспокойные воды с нередко враждебным корейским окружением сулил немалые опасности. Номинальное лидерство в этих экспедициях не имело значения, важнее оказалась роль монахов, ученых, художников и музыкантов, составлявших свиту лидера, а также эмигрантов (от любовниц до ремесленников), приезжавших с возвращавшимися домой японцами.
Сетоку, по-видимому, был не только набожным, но и ученым человеком: он составлял собственные комментарии к буддийским сутрам и оказывал содействие основанию монастырей. Ко времени его смерти в Японии насчитывалось сорок шесть буддийских храмов и 1345 монахов и монахинь. К концу века число буддийских храмов увеличилось более чем в десять раз. В начале VIII века сложился культ Сетоку, и некоторые его последователи считали принца реинкарнацией самого Будды. Сетоку называют «Сетоку Тайши» («Коронованный принц»); он остается одним из самых почитаемых культурных героев Японии, и его до сих пор можно лицезреть на купюрах в десять тысяч йен. В долине реки Асука, где находился его двор, есть остатки свыше пятидесяти храмов, дворцов и погребальных курганов.
Реформы Тайка
После смерти Сетоку (он был убит собственным сыном в 643 году), владычество Cora выродилось в деспотию, и в 645 году Cora свергли в ходе государственного переворота. Следующая эра получила название «Тайка» — «Великие Перемены». Возглавляемое удачливыми заговорщиками, императором Тэндзи и его приспешником Накато-ми-но Каматари (614-669), правительство начало вторую волну реформ в китайском духе при активной поддержке приверженцев Китая, оставшихся со времен предыдущих посольств. Между 653 и 669 годами в Китай было отправлено пять миссий. Энтузиазм в отношении реформ как средства укрепления государственности подпитывался катастрофическим разгромом японской армады в 663 году совместными стараниями китайско-корейских сил. Это поражение положило конец притязаниям Японии на влияние на Корейском полуострове. Главные направления программы Тайка включали в себя:
— основание столицы с постройками в китайском стиле;
— создание централизованной системы государственных министерств;
— попытки свести управление провинциями к унифицированной модели;
— строительство дорог и мест для передержки лошадей в целях улучшения коммуникаций;
— введение системы централизованного сбора налогов;
— проведение переписи;
— составление систематизированного кодекса законов.
На практике реформаторы должны были находить компромисс между потребностями и ограниченностью собственных ресурсов. В то же время ресурсную базу удалось расширить за счет вхождения в состав государства южного Кюсю и постепенного завоевания северного Хонсю и изгнания населявших его айну. Усвоение японцами китайской практики никоим образом не было рабским копированием, и как бы сильно Япония не нуждалась в них, она или видоизменяла эти практики, или попросту игнорировала. Например, так и не была введена китайская процедура назначения на высшие бюрократические должности через сложные экзамены: принцип наследования слишком сильно укоренился, чтобы его можно было отменить. Поэтому многие «назначения» были всего лишь признанием успеха того или иного семейства. Хотя придворный церемониал и развлечения вроде музыки (гагаку) и танцев также заимствовались у Китая, существовавшие до того и ассоциировавшиеся с синтоизмом императорские ритуалы послушно соблюдались. Это подчеркивает длительное и глубокое различие японского и китайского принципов управления. Китайская политическая философия допускала возможность неверных действий императора, что вело к лишению «небес-ного мандата». Японская традиция не признавала передачи полномочий. Власть покоилась не на доблести военных или на политической сноровке, императоры Ямато правили просто потому, что имели божественное происхождение. Соответственно, их право на власть было вечным. Императоры могли быть энергичными и самостоятельными людьми или же детьми, которыми манипулировало окружение, но их легитимность никогда не оспаривалась. Ритуальные обязанности, возложенные на них, были, в сущности, несложными. Так, до наших дней император продолжает сеять рис весной и убирать осенью на специально выделенной под эти цели площадке на территории Императорского дворца.
Новая система управления в конечном счете в 702 году нашла свое воплощение в Тайхо (Великое Сокровище), уголовном и административном кодексе. Заложенные в этом кодексе принципы стали первым официальным сводом законов и оставались основой законодательной системы вплоть до XIX века, хотя в 718 и в 757 году некоторые статьи пересматривались.
Провинциями управляли назначаемые из центра наместники. Все рисовые плантации в теории являлись собственностью государства и распределялись в соответствии с числом обрабатывающих их крестьян в обмен на уплату налогов, которые шли на производство, одежду и оплату труда, в том числе военной службы. В отсутствие грозных врагов за пределами страны, однако, двор не желал содержать постоянную армию размерами больше дворцовой стражи. Монеты чеканились, но экономика — развитая гораздо слабее, чем в Китае — функционировала преимущественно на основе бартера. Гнет землевладельцев и налоговой системы вынуждал многих крестьян покидать свои земли. Вскоре правительство отказалось от фундаментального принципа кодекса Тайхо, государственной собственности на землю, и признало право частной собственности на те земли, которые начинали обрабатываться впервые. Было обработано много новых территорий, но — поскольку только аристократы и богатые монастыри могли позволить себе столь крупномасштабные затраты — в долгосрочной перспективе эта мера привела к возвращению того самого зла, от которого намеревались избавиться реформаторы Тайка: существованию автономных, не платящих налоги вотчин (шоен), потенциальных носителей могущественной власти.
Нара
В 710 году постоянной столицей стал город Хейдзе, позднее известный как Нара. До этого принято было покидать дворец после кончины императора, по-видимому, из-за желания избежать «нечистоты», ассоциируемой со смертью. С быстрым ростом числа государственных зданий вокруг дворца верховного правителя подобная практика стала слишком дорогой и непродуктивной. Сто лет спустя после своего основания Нара являла собой высшую точку влияния китайской культуры. Застройка по типу сетки — как в Наре — копировала столицу китайской династии Тан, Чаньань, хотя Нара была намного меньше: 3 на 2,75 мили по сравнению с размерами китайского города 6 на 5 миль. К середине VIII века население Нары составляло двести тысяч человек. О мирной ситуации в стране многое говорит тот факт, что ее столица никогда не имела ни оборонительных стен, ни защитного рва.
