Глава 2. Гроза
Мир полон разных людей. Кто-то настроен на жизнь депрессивно «человек зачат в грехе и рождён в мерзости, путь его — от пелёнки зловоний до смердящего савана[1]». Кто-то воспринимает жизнь как веселое приключение «жизнь должна быть путешествием до могилы не с намерением прибыть в сохранности и красивом, хорошо сохранившемся теле, а скорее въехать с заносом, в клубах дыма, полностью вымотанным и изношенным, громко провозглашая — «Вот это поездка![2]». Я же скорее отношусь к тем людям, которые обязательно хотят оставить свой след в истории.
Я трезво оценивала свои возможности еще пять лет назад перед выбором университета. Изобрести что-новое — это для гениев. Экономика — слишком нудно и запутанно. Философия — пять лет читать абстрактные умозаключение почивших уже умников — тоже не моё.
А вот история — самое оно. Проучившись два курса, я поняла, что не ошиблась. Скажу по секрету, большинство кандидатских работ неудобоваримая муть. Можно взять любую тему, начиная, например, с битвы на какой-нибудь из войн, заканчивая «драконы — вымысел или реальность». И я сейчас серьезно.
Берем любую тему. Читаем по ней около сотни разной литературы (научной, конечно), находим источники (иногда, в зависимости от темы, можно и без них). Все это прочитываем (бегло ознакамливаемся), делаем вывод такой, который до тебя никто еще не делал — «драконы, оказывается, исходя из моего исследования, относятся к млекопитающим», или другую муть. И все. Естественно, рецензент на вашу работу как-то выскажется. Остальным работа может вообще не понравиться. Но! Если все оформлено правильно, работа засчитана!
Поэтому я и выбрала специализацию «религиовед». Во-первых, нескучно. Во-вторых, столько противоречивых источников. В-третьих, это считается несерьезным и поэтому конкурентов (во всяком случае в нашем вузе у меня нет).
Рефлексируя, чуть не пропустила нужный поворот. Ольга, моя подруга, купила дом за городом, и сейчас там собрались все мои друзья.
Погода портилась. Несмотря на то, что еще не было десяти вечера, уже темнело. Капал противный мелкий дождь. Но настроение было прекрасным.
Машина сломалась прямо на трассе. Встала.
— Детка, ну ты что? Недолго осталось, — уговаривала я свою машинку, — не больше километра, давай, заводись.
Судя по навигатору, нужно было съехать с трассы и проехать около километра по проселочной дороге. Моя детка на уговоры не реагировала. Я решила позвонить подруге. Телефон показывал — нет сигнала.
— Зашибись, — зло проговорила и хлопнула рукой по рулю. У меня был выбор. Можно остаться в машине и подождать проезжающих мимо. Но сколько их ждать? За последние пятнадцать минут ни одной другой машины я не видела. Можно пешком дойти до подруги. Ага, усмехнулась я над этой идеей. На шпильках, по проселочной дороге, в дождь. С другой стороны, дойду и переоденусь. Километр для настроенной на вечеринку девушки разве проблема?
Завершив мысленный спор с самой собой, вышла из машины. Зонта с собой, естественно, не было. Сумочку решила не брать, промокнет насквозь, а там у меня по неизменной привычке паспорт и прочие документы. Зато взяла пакет с двумя бутылками вина. Бодро спустилась с трассы и потопала по проселочной дороге.
Дорога проходила через лес. Дождь усиливался, но пока был теплым. Меня ничего не смущало, пока я не вывернула, идя по дороге, прямо на кладбище. Справа от меня продолжался лес, а слева ровненькими рядами стояли могилки.
Жутко не было. Раньше, насколько я знаю, кладбище располагали прямо возле деревни. Да и я несколько раз проезжая по междугородней трассе видела деревушку и напротив, буквально метров за сто, погост.
Жутко не было. Но как-то некомфортно. Дождь продолжал усиливаться, резко потемнело, сверкнула молния. Я ускорила шаг.
Что делать во время грозы? Со школьных уроков помню, что нельзя находиться на открытой местности. Желательно переждать под деревом. Ни в коем случае не бежать, молния любит бить по движущимся предметам.
Так, назад я не пойду, зря что-ли столько прошла уже? Под кустиком прятаться тоже не буду, ага, возле кладбища. Бежать нельзя, а уже очень хочется. Преодолев трусливые позывы организма, продолжала идти дальше.
Громыхнуло так, что я невольно присела. Резко стало совсем темно. Я девушка не суеверная, но ночью, во время грозы, когда рядом кладбище, не выдержала. Перехватив пакет поудобнее, побежала. По моим внутренним ощущениям идти оставалось немного. Километр — это минут 10 — 15 пешком. В ускоренном темпе 5 минут. Тоже со школы помню. Терпеть не могу бегать тоже с этого времени.
Нога подвернулась, резко пронзила боль. Сняв бесполезные шпильки, пошла босиком. Идти больно не было, наверное, из-за адреналина в крови.
Мне казалось, что шла я не меньше получаса. Дождь лил уже как из ведра. Навигатор показывал, что до деревни километр. Заблудиться я не могла, дорога была одна, между прочим так же слева тянулось кладбище.
Дорогу размыло дождем, она стала скользкой и противной. Шла то я босиком. Запнувшись об какой-то камень, упала и на пятой точке проехала прямиком к ближайшей могиле.
— Мяу! — раздалось рядом.
Большой мокрый кот сидел передо мной. С удивлением смотрела на яркие зеленые глаза и серьезную мордочку. Котик взглянул на меня так, словно ждал.
— Киса, — дрожащим голосом позвала его, — ты откуда здесь?
Он не ответил, вильнул лишь хвостом, развернулся и побежал.
Я встала, обернулась и рухнула снова. Дороги не было. Насколько хватало взгляда, тянулись ровные ряды могилок.
— Ну, ничего, Вика, — бормотала себе под нос, — и ничего страшного. Кладбище с древних времен считались безопасным местом, освященным. Вот даже дедушка рассказывал, что он, будучи молодым, на кладбище ночевал. Туда ни одна нечисть не сунется. И куда этот кот делся?
Почему-то мне очень нужно было в тот момент найти кота. Единственная живая душа здесь. Не мог же он жить на кладбище? Конечно, нет. Испугался грома, молний и побежал домой. А мне надо за ним. Деревня по карте здесь только одна. Выйду к любому дому, а там и друзей найду.
