В каком-то смысле это приключение принесло пользу, хотя, с другой стороны, было не столь уж и прекрасным. Когда я в конце концов осознал себя, Рэндом и наша сестра Дейрдре, которую мы встретили по дороге, проводили меня в подводный город — отражение Янтаря — Ратн-Я. Там я прошел отражение Образа и как результат восстановил фрагмент воспоминаний — уладив при этом вопрос, истинный я Корвин или одна из его теней. Из Ратн-Я я отбыл в Янтарь, воспользовавшись силой Образа для мгновенного путешествия домой. После незавершенной дуэли с Эриком я смылся через Козырь под крылышко возлюбленного брата и моего чуть было не состоявшегося убийцы — Блейса.
Я присоединился к Блейсу перед штурмом Янтаря — скверно обставленным дельцем, которое мы проиграли. Блейс исчез во время финальной разборки, при обстоятельствах, что выглядели скорее фатальными, но чем больше я узнавал и думал об этих событиях, тем все более иллюзорной становилась фатальность. В результате я стал пленником Эрика и сопротивляющимся участником его коронации, ну а затем он ослепил меня и засадил под замок. За несколько лет в темницах Янтаря я пережил регенерацию глаз, одновременно с этим повреждаясь в уме. И только случайное появление старого Папиного советника Дваркина, пребывающего в еще худшем, чем я, состоянии рассудка, указало путь побега.
После чего я принялся выздоравливать, решив в следующий раз, когда пойду по Эрикову душу, быть более расчетливым. Я пропутешествовал через Тень к старой земле, где правил когда-то, — Авалону[8] — с планами обрести там некую смесь, о которой среди жителей Янтаря было известно только мне, — химически уникальное вещество, способное взрываться в Янтаре. По дороге я прошел через тень Лоррайн[9], наткнувшись там на изгнанного из Авалона моего бывшего генерала Ганелона или кого-то очень сильно смахивающего на него. Я остался там из-за раненого рыцаря, девушки и местного нашествия, необычайно схожего с тем, что творилось в окрестностях самого Янтаря, — растущего черного круга, чем-то родственного черной дороге, по которой шли наши враги и за которую частично ответственным я чувствовал себя: благодаря проклятию, которое я выкрикнул в миг ослепления. Я выиграл битву, потерял девушку и вместе с Ганелоном уехал в Авалон.
Авалон, как выяснилось, находился под защитой моего брата Бенедикта, у которого были собственные заморочки с ситуацией, также состоящей в родстве с черной дорогой-кругом. В последней битве Бенедикт потерял правую руку, но выиграл войну с адскими девами. Он предупредил меня о своих чистых намерениях по отношению к Эрику и Янтарю, а затем предложил гостеприимство своего манора[10], в то время как сам еще на несколько дней остался на поле боя. Именно в доме Бенедикта я встретил Дару.
Дара рассказала, что является праправнучкой Бенедикта и ее существование — тайна для Янтаря. Она, насколько смогла, вытянула из меня сведения о Янтаре, Образе, Козырях и нашей способности двигаться в Тени. Кроме того, она оказалась невероятно искусным фехтовальщиком. Мы позволили себе удовольствие несколько неожиданной любовной игры, как только я вернулся из адской скачки за необработанными алмазами, предназначенными для оплаты того, что мне понадобится в налете на Янтарь. На следующий день мы с Ганелоном сложили наши пожитки — нужные химические продукты — и убыли на тень Земля, где я некогда коротал свое изгнание. Я намеревался приобрести там автоматическое оружие и боезапас, изготовленный по моим инструкциям.
По пути возникли проблемы с черной дорогой, которая слишком размахнулась в своем влиянии на Теневые миры. Вполне хватило бы неприятностей от одного факта ее присутствия, но вдобавок я чуть не погиб в дуэли с Бенедиктом, который последовал за нами в бешеной «адской скачке». Слишком рассвирепевший, чтобы спорить, он дрался со мной в леске — по-прежнему лучший боец, чем я, даже с клинком в левой руке. Я ухитрился одолеть его с помощью трюка-западни — одного из свойств черной дороги, о котором Бенедикту ничего не было известно. Я был убежден, что ему хотелось моей крови из-за любовного мига с Дарой. Но нет. Судя по нескольким словам, которыми мы успели перекинуться, Бенедикт отрицал, что вообще знает что-либо о Даре. А пришел он по наши души в убеждении, что я убил его слуг. И действительно, на землях Бенедикта Ганелон наткнулся на несколько свежих трупов в лесу, но мы решили забыть о них, не имея ни малейшего понятия о том, кто это такие, и ни малейшего желания еще больше усложнять наше существование.
Оставив Бенедикта на попечении нашего брата Джерарда, которого я вызвал по Козырю из Янтаря, мы с Ганелоном отправились дальше на тень Земля, вооружились, навербовали в Тени ударных войск и двинулись атакой на Янтарь. Но по прибытии мы обнаружили, что Янтарь уже атакован тварями, которые пришли по черной дороге. Мое новое оружие быстро обратило события в пользу Янтаря, а мой брат Эрик умер в той битве, свалив на меня свои проблемы, злобное завещание и Талисман Закона — контролирующее погоду оружие, которым он воспользовался против меня, когда мы с Блейсом атаковали Янтарь.
В этой точке событий объявилась Дара, промчалась мимо нас, проскакала в Янтарь, отыскала дорогу к Образу и прошла его — первостатейное доказательство, что мы хоть в какой-то мере одной крови. Тем не менее в течение всего испытания с ней творилась какая-то необычная физическая трансформация. По завершении Образа она объявила, что Янтарь должен быть разрушен. Затем исчезла.
Примерно неделю спустя был убит наш брат Кэйн, при обстоятельствах, которые указывали, что преступник — я. Тот факт, что я прирезал убийцу, едва ли стал удовлетворительным свидетельством моей невиновности, притом что ни один из трупов не смог дать свидетельских показаний. Но, сообразив, что похожих на убийцу ребят я видел, когда они преследовали Рэндома до Флориного дома, я наконец нашел время посидеть с Рэндомом и выслушать его рассказ о неудачной попытке вытащить Брэнда из башни.
…Много лет назад, после того как я ушел в Янтарь, чтобы сразиться на дуэли с Эриком, Рэндом, оставшийся в Ратн-Я, был принужден Мойре — королевой Ратн-Я — жениться на женщине из ее свиты: красивой, но слепой девушке Виалль. Отчасти это стало наказанием за то, что когда-то Рэндом бросил покойную дочь Мойре Морганат, беременную Мартином — тем самым парнем, кто, скорее всего, был изображен на поврежденном Козыре, который Рэндом сейчас держал в руках. Странно — для Рэндома, — но он явно влюбился в Виалль по уши. А теперь рядом с легендарным единорогом Янтаря сошлись пути принца Рэндома и его сына Мартина, смерть матери которого Рэндом искупил любовью к Виалль…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
