В тех же пособиях по диверсионным операциям можно прочесть, что группам (если только им не поставлена узкоспециальная задача) нет смысла таскать с собой много оружия — ведь оно требует много боеприпасов, а это лишний груз.
Не должны диверсанты атаковать механизированные и бронетанковые колонны войск противника из-за вероятности больших потерь, если только группе не поставлена конкретная задача атаки в специально выбранном удобном месте (например, в горном ущелье). «Их целями» являются совсем другие объекты: штабы, центры связи, крупные мосты, туннели, электростанции, плотины, склады топлива и боеприпасов, самолеты на аэродромах и т. п.
Итак, прибыв на место, отряд советских диверсантов (которых в СССР упорно называли «партизанами») вскоре обнаруживал, что у него подходит к концу продовольствие. Далее следовали два варианта действий, и оба были связаны с деревнями (а где еще добывать продукты?): либо просили еду по-хорошему, после чего мог последовать донос немцам от местных жителей, отнюдь не пылавших любовью к советской власти, либо (в большинстве случаев) продовольствие изымалось принудительно, и тогда донос оккупационным властям следовал обязательно.
Партизанам приходилось срочно менять место дислокации. Но куда идти? Ведь подготовленных баз нет. Начиналось хаотическое блуждание. Отряд не имел радиосвязи, а обстановка на фронте менялась непрерывно[7]. Диверсанты передвигались пешком, что занимало много времени и вызывало сильную усталость. Василь Быков в повести «Дожить до рассвета» красочно описал, как диверсионная группа, которой приказали взорвать вражеский склад, после множества злоключений и потерь добралась-таки до места назначения, где обнаружила, что склад успел переехать в другое место.
В 1941 году партизанские отряды и группы действовали в основном в интересах армии, поэтому свои боевые задачи они должны были решать в оперативном тылу противника (в прифронтовой зоне). Но вражеские войска до глубокой осени продолжали наступать, поэтому диверсанты повсюду натыкались на них. Это влекло за собой быстрый разгром групп (отрядов).
Так что ссылки И.Г. Старинова на недостаток мин несостоятельны. Дело не в минах, а в отсутствии поддержки населения, в отсутствии продовольствия, а главное — в отсутствии хорошо продуманной стратегии действий. Все ограничилось набором общих грандиозных задач, приводивших к распылению сил и средств.
Тут вот еще что примечательно: советская историография заявляет об уничтожении большинства советских партизанских формирований противником, но в архивных документах немцев нет упоминаний ни об одной специальной операции против партизан с лета 1941 до лета 1942 года. Отсюда вопрос: разгромлены были эти отряды или же самораспустились? Пример кавказского региона (речь о нем пойдет во второй части книги) убедительно свидетельствует в пользу именно такого варианта.
В шутку можно сказать, что англосаксы победили в обеих мировых войнах лишь потому, что имели привычку предварять активные боевые действия какой-нибудь конференцией. Прежде чем приступить к действиям, они вырабатывали общие стратегические принципы, определяли приоритетные цели и задачи, методы их решения. Проще говоря, сначала выясняли в процессе ожесточенной дискуссии, как именно они будут побеждать, а уж потом приступали к делу (так, вопрос о высадке десанта во Франции был решен еще в начале 1943 года, оставалось лишь определить время, место и необходимые условия).
У Сталина в 1941 году не было никакой стратегии даже для армии, не говоря уже о партизанах. Он не только не знал, как будет побеждать, но вообще не думал тогда о победе. По свидетельству В.М. Молотова, в 1941 году обсуждался только вопрос о том, как далеко придется отступить — за Волгу или за Урал? Резервной столицей государства уже был назначен Куйбышев, туда эвакуировали ряд наркоматов и других учреждений[8]. Главной «стратегией» того периода являлось ожидание, когда Вермахт сам остановится — Сталин так и сказал: «Должны же они когда-нибудь остановиться». Вождь «прогрессивного человечества» пытался через болгарское и шведское посольства заключить с бывшим другом Адольфом мир на его условиях, пусть с потерей всех оккупированных Вермахтом территорий — этакий «Брестский мир» образца 1941 года.
А поскольку стратегические задачи партизанского движения должны соответствовать стратегическим целям и задачам действующей армии, то при отсутствии у нее четко сформулированной стратегии «генеральная линия» партизанского движения скрывается в тумане. Если командование РККА само «не в курсе» относительно ближней и дальней перспективы, то как определить основные направления помощи армии со стороны партизан?
Не удивительно, что первые инструкции по организации партизанской деятельности содержали массу глупостей и ошибок. Приведем примеры.
«Утверждаю:
Командующий Северо-Западным фронтом генерал-майор Собенников.
Член военного совета Штыков.
Инструкции, касающиеся организации и действий партизанских отрядов и диверсионных групп. Общие директивы.
2. В первую очередь партизанские отряды и диверсионные группы должны создаваться в главных районах боевых действий, то есть в районах наибольшей концентрации противника (это чтобы их как можно быстрее уничтожили? — М.П.).
…Железнодорожные составы можно остановить, разложив на рельсах костер (остановка поезда костром — ненаучная фантастика. — М.П.).
…Устраиваемые взводами засады должны располагаться на расстоянии 500–700 метров друг от друга, и огонь должен открываться всеми одновременно по сигналу командира. Командир должен находиться в группе, расположенной в середине, или в группе, которая по ходу движения противника находится ближе всего к нему (расположение засад в полукилометре друг от друга, к тому же при полном отсутствии средств связи, сильно облегчит противнику их уничтожение. — Авт.).
…При движении на маршах предпочтение следует отдавать дорогам в полях и лесах (грубая ошибка — дорог следует избегать. — М.П.)[9].
Интересны инструкции, которые Центральный штаб партизанского движения рассылал советским партизанам. Например, такая:
Охота на немца напоминает охоту на тетеревов. К тетереву надо подкрасться, пока он поет, и сидеть притаившись, когда он замолкает. Тот же метод пригоден и для охоты на немецкого часового. Вооружившись топором, подкрадись к нему в темноте. Если он прогуливается взад и вперед или оглядывается вокруг, стой и не шевелись. Если он стоит задумавшись, постарайся как можно ближе к нему подкрасться. Когда подкрался достаточно близко, внезапно изо всей силы нанеси топором удар по голове. Сделать это надо так быстро, чтобы он не успел вскрикнуть» (Соколов Б.В., с. 118).
С топорами против автоматов и пистолетов?! Ничего не скажешь, круто!
Те же инструкции требовали от партизан смело атаковать механизированные части противника, когда танкисты и автомобилисты устраивают привал. Видимо, сочинители этого бреда думали, что глупые немцы, завоевавшие половину Европы, даже не догадываются о необходимости выставления караулов и прочих мер предосторожности.
«Партизаны нападают сразу и на войска фашистов, расположенные в различных частях населенного пункта, и на важнейшие объекты. Если сил для этого недостаточно, истреби сначала вражеские войска, а затем переходи к разрушению отдельных объектов. Уничтожай фашистские войска там, где они находятся, не давай им соединиться, отрезай все пути отхода; бей противника по частям.
Нападение на пункт, занятый противником и приспособленный к обороне, можно совершить в следующем порядке. Головные группы партизан бесшумно снимают часовых или обходят их и внезапно нападают на огневые точки, блиндажи и окопы противника. Они громят живую силу фашистов на внешнем кольце населенного пункта, уничтожают их огневые средства и линии проволочной связи»[10]…
Как видим, составитель данного наставления солдат и офицеров Вермахта, разгромивших армии десяти стран Европы, считал оболтусами, неспособными оказать надлежащее сопротивление партизанам даже в населенном пункте, заранее «приспособленном к обороне», имеющем огневые точки, окопы и блиндажи, налаженную связь, систему часовых и все прочее. Между тем на протяжении всей войны именно штурм укрепленных населенных пунктов являлся для советских партизан непосильной задачей.
В инструкциях и наставлениях 1941-42 годов можно найти немало и других глупостей. Не будем тратить время на это занятие.
Все познается в сравнении…
А как в аналогичной ситуации поступили хитрые англосаксы? Летом 1940 года политическое руководство Великобритании пришло к осознанию следующих истин: 1) скорый реванш на поле боя после катастрофы в Дюнкерке невозможен; 2) воздействовать на неприятеля можно и нужно путем экономической блокады, ударами бомбардировочной авиации, а также диверсионными действиями.
