В следующий момент не удержался от легкого стона блаженной экзальтации: собранная устройством сила прошла сквозь тело, моментально добавляя энергии венгази в личные хранилища. Тотчас же Кольца заискрились и засияли полным насыщением.
Первой порадовал веддану:
– Повезло! Артефакт у нас!
– Будет ли от него польза? – слишком скептически отозвалась она. – Вот если бы мы отыскали пульт управления этой бесноватой Тауламп…
– В любом случае Кулон пригодится. Думай лучше, где найти Бубенчика? И куда он мог спрятаться?
– Что тут думать? Сам полетел иным рейсом, а багаж отправил по ложному маршруту. Наверняка уже Бонзы давно нет в Порт-Морсби.
– Может быть, может быть… – бормоча это, Иван достал оттуда черный тряпичный чехол и втиснул в него только артефакт. А не совсем стандартную коробку заполнил каким-то хламом и вновь вручил Зарише. – Но в любом случае и тебя отсылаю на поиски конечной точки доставки этого багажа. Кто-то где-то его ведь должен получить. Так что клади коробку на место, пока не начали разгрузку.
Перебросив веддану в самолет, сам с Кулоном вернулся к столику:
– Сейчас выясним получателя багажа и сматываемся отсюда! – Радости своей он не скрывал. – Дело сделано!
Только вот «китаец» выглядел слишком задумчивым:
– Ну да, сматываться придется, – после чего дернул подбородком в сторону общего зала. – И хорошо, что не на самолете. Смотри, что творится. Быстро сработали. Точно как я предсказывал.
В зал вбегали двумя цепочками одно подразделение военных за другим. Они тут же рассеивались по залу, а вот снаружи аэропорта виднелись войсковые автомобили, которые своими корпусами создавали некое подобие заградительного барьера. Там вояк крутилось больше.
– И что в этом плохого? – удивился Демидов. – Такое везде практикуется – в момент паники поддерживать спокойствие армейскими частями.
– Ха! Эта армия только для иностранцев. На самом деле это военизированные бандформирования местных авторитетов, которые заняли все крупные посты в здешнем самоуправлении. Вот увидишь, сейчас они реквизируют все билеты, отгонят гражданскую публику на открытый паркинг и начнут эвакуацию своих семей и наиближайших приспешников. Разве что Тауламп вновь ляжет на свой прежний курс.
– Так мы можем посодействовать, – напомнил Иван очевидное.
– Зачем? Чтобы другие, невинные, люди в Европе пострадали? Чтобы курорты Крыма превратились в руины?
– Не спеши с мрачными прогнозами. Вот-вот военные приголубят «серую беду» ядерным батоном.
– Вдруг ничего не получится? Вдруг и атомная бомба для объекта что слону дробина? Что тогда?
– Не знаю… Но ведь подсчитано, что при наивысшем своем подскоке Тауламп в конце концов покинет нашу атмосферу и вырвется из притяжения планеты.
– А если не вырвется? – упорствовал Гон Джу. – Точнее, вырвется, но в вакууме вновь развернется, наберет большую скорость да ка-а-ак врежет? И если снова не раз…
– Да уж… Для бешеной собаки семь верст не крюк.
– Похоже, ты ее правильно окрестил бешеной собакой.
Затем поступила информация, что отыскался адрес, по которому некий пассажир по имени Грин Вупорт отправил данный багаж – коробку с какой-то семейной реликвией. Адрес: Токио. Это показалось Гон Джу хорошим знаком.
– У меня там все схвачено! А уж с фантомами я там наведу идеальный порядок. Никуда от меня этот Лысый Бубенчик не денется!
– В крайнем случае и я успею подскочить, помочь, – заверил Иван.
Пока они так рассуждали, военных в залах аэропорта становилось все больше и больше. Предсказания знатока сбывались самым вульгарным образом: сначала на входе началась проверка документов у всех поголовно. Затем перекрыли вход всем, кто не имел билета на ближайшие рейсы. Начались крики и потасовки с провожающими. Да и пассажиров, прибывших раньше чем за два часа, стали толпой оттеснять в сторону стоянок для автомобилей.
Тут же прозвучало каверзное по своей сути объявление:
«В связи с нестабильностью обстановки и угрозой проведения террористических акций все рейсы откладываются на неопределенное время! Существует угроза взрывов. Просим соблюдать спокойствие и при первой же возможности покинуть здание аэропорта! Если вы заметите оставленную без присмотра сумку или чемодан, немедленно обратитесь к ближайшему представителю военной жандармерии!»
– Началось! – скорбно констатировал «китаец». – Эти обезьяны могут устроить стрельбу прямо в зале. Так что давайте, ребятки, дуйте в туалетную комнату и поторопитесь в Москву.
Иван, чуть ли не прижимая к себе чехол с ценнейшим Кулоном-регвигатором, встал и сразу двинулся в нужном направлении. Идущий за ним следом Демидов оглянулся на остающегося полусотника с недоумением.
– А вы что, остаетесь?
– Конечно! Надо проверить, как себя поведет и куда двинется Тауламп, да и присмотреться мне тут надо кое к чему.
– А документы? – Сергей указал глазами на нескольких вояк, которые с проверкой паспортов уже и в это элитное место добрались.
– О-о! Не волнуйся, у меня такие корочки в наличии, что мне честь отдавать будут.
Демидов слегка ускорился и вслед за Иваном скрылся в помещениях для личной гигиены. Там они не стали отвлекаться на разные обстоятельства и сразу отправились домой.
А через минуту к столику подошли двое местных вояк, в довольно развязной форме потребовав у богатого и прилично одетого китайца документы. Пока один с трудом вчитывался в поданный паспорт и еще какие-то бумаги, второй начал расспросы:
– Вы куда-то улетаете?
– Нет. Проводил друга и вот решил слегка перекусить.
– То есть вы сейчас покинете аэропорт?
– Несомненно, буквально через несколько минут, – Гон Джу источал только любезность и добродушие.
– Советую сделать это немедленно!
– Даже не расплатившись?
К тому моменту вооруженный грамотей все-таки осилил поданные ему бумаги и паспорт, толкнул своего напарника грубо в бок и попытался изобразить на своем лице улыбку насытившегося людоеда.
– Приятного аппетита, сэр! – аккуратно вернул документы и, не оглядываясь, поспешил к следующему столику. Еще и повторно ткнув локтем в печень недоумевающего товарища.
– Ты чего?! – возмутился тот излишне громко. Но когда получил объяснения шепотом, и сам оглянулся на китайца с многократно возросшим уважением.
Больше восседающего за столиком господина никто побеспокоить не осмелился. Хотя из всех посетителей ресторана вскоре осталось за столиками лишь несколько человек. В остальных помещениях аэропорта паника тоже постепенно начала спадать, уступив место деловитой сосредоточенности, обычно появляющейся у людей под дулами автоматов. Никто уже ничем не возмущался, люди безропотно переходили куда следует и разве что мысленно роптали на собственное невезение.
Большинство присутствующего здесь народа надеялось на кардинальное решение приближающейся проблемы. Ведь Тауламп далеко, и пока она сумеет сюда добраться, военные не раз огреют ее ядерной дубинкой. Сверхмощное оружие вселяло некую уверенность в завтрашнем, да и сегодняшнем дне.
Все только и старались не упустить ни слова, ни кадра из постоянно ведущихся новостей. А там уже вовсю комментировалось новое изменение маршрута «серой беды», ее второй удар о водную поверхность залива Карпентария и готовящаяся бомбардировка объекта. Было объявлено, что ядерный удар нанесут во время четвертого «подскока», в наивысшей точке подъема. То есть примерно через час с небольшим.
Все это время было потрачено миром на подсчеты и обсуждения. Уже второй удар о поверхность океана озадачил сильно возросшими цунами. Вроде и неспешно, но зато неотвратимо получившиеся волны двинулись к Индонезии. Да и берега залива Карпентария наверняка пострадают. Следовательно, эвакуация населения принимала все более и более эпический характер.
Подсчитали также, что все три цунами обязательно доберутся и до Порт-Морсби. Прикинули и силу ударов по побережью. Волны высотой от четырех до двенадцати метров столицу не снесут и уж тем более до аэропорта не достанут. Но вот все трущобы, стоящие в море на сваях, размолотят в щепки. Портовым постройкам тоже достанется. Но местные телекомментаторы об этом говорили походя. Мол, ничего страшного, подумаешь, искупаются лишний раз те, кто и так налоги не платит.
А вот в самом аэропорту начал твориться беспредел на государственном уровне. Правильнее сказать, пошла аннексия воздушных кораблей. Готовые к полету экипажи, если они отказывались повиноваться или возмущались наличием посторонних лиц на борту, попросту выгоняли из самолетов, заменяя их не внушающими доверия личностями. Да и пассажиров выводили наружу, а потом удаляли за пределы взлетно-посадочных полос пешком или в автобусах.
После чего на городских автобусах и личных авто прямо к трапам самолетов стали подвозить иных пассажиров, окруженных детьми и нагруженных кучами баулов, чемоданов, сумок и прочим домашним скарбом. Чиновники из местного правительства, захватившие самолеты, готовились вывозить своих родных и близких.
