Отделавшись от одноклассников, Валька решил сбегать на футбольное поле, посмотреть, собралась ли команда для игры. Для этого ему нужно было перебраться на другую сторону шоссе и обойти дом. Через улицу умные взрослые проложили подземный переход. Но был он для всех, кроме Шейкина, который его не признавал. Поэтому он просто перелез через низенький заборчик, дождался, когда на перекрестке зажжется красный свет и машины перестанут ездить, и побежал наискосок через дорогу. Он благополучно добрался до середины улицы, пропустил выезжавшую из двора легковушку и, уже не глядя по сторонам, засунув руки в карманы, потрусил к тротуару.
Откуда взялся гремящий и тарахтящий грузовик, Чайник не заметил. Он его услышал, только когда железная махина оказалась рядом. От неожиданности Валька вздрогнул и, вместо того чтобы бежать, замер на месте.
Грузовик взревел и устремился на мальчика. Перед глазами Чайника вновь начала проноситься вся его короткая жизнь, в памяти всплыл скрежет цепей в техническом вагоне. Он сжал кулаки и отшатнулся в сторону. Падая из-под колес грузовика, Валька почувствовал, как в ладонь врезалось что-то острое.
Как в замедленной съемке, мимо проплыл грузовик, на него из окна кабины водителя глянул крупный мужик с квадратной челюстью и погрозил железным кулаком.
Грузовик резко затормозил, чуть не потеряв сильно качнувшийся кузов, и стал поворачивать, ломая низенький заборчик, отделявший пешеходный тротуар от улицы. Вздрагивая всеми своими железками и чихая, машина рвалась вперед.
Это все было до того невозможным, что Валька не сразу сообразил, что нужно вскакивать и бежать. Зато он очень хорошо рассмотрел тех, кто сидел в кабине. Повиснув животом на руле, на месте водителя красовался одноглазый Болт. Рядом с ним, рукой показывая на Шейкина, чуть ли не выскакивал из окна тощий Бритва. Дальше, все так же колотя железным кулаком о ладонь, восседал гигант. А на крыше кабины, вольно откинувшись, лежала светлая девчонка с остреньким личиком, в белой развевающейся хламиде. В Валькиных ушах отчетливо раздавалось цоканье лошадиных копыт и ржание.
Шейкин очнулся, перепрыгнул заборчик и что есть духу помчался к домам. Сзади послышался скрежет и звон стекла.
«Не оборачивайся», – сам себе приказал Чайник и обернулся.
Грузовик стоял на тротуаре, наполовину въехав в ограждение подземного перехода, из него валил дым.
В кабине никого не было.
– Ничего себе… – выдохнул Шейкин и наконец выпустил из руки то, что так сильно резало ладонь. На землю, звякнув, упал медальон.
– Ничего себе… – повторил Валька, пытаясь из сумятицы мыслей выудить хотя бы одну стоящую. Но в голове стояла звенящая путаница.
Вокруг грузовика собрались люди. Чтобы не привлекать к себе внимание, Чайник осторожно подобрал медальон и трусцой побежал к своему дому. Ни о каком футболе он не вспомнил.
Машка Подгорнова мельком глянула на разбитую машину и пошла прочь, стараясь не упустить из виду невысокую фигуру в рваной куртке. Она не оглядывалась по сторонам, поэтому и не заметила, что у нее стало две тени. Одна была нормальная, серенькая, повторяющая каждое движение. Вторая также шла от ее ног по земле, но, в отличие от хозяйки, не размахивала руками и не жевала булку, купленную у тетки-лоточницы, а просто плыла следом, стараясь не попадать на глаза Машке.
Дома Валька засунул подальше под кровать рваную, извазюканную в грязи куртку и уселся за стол, положив перед собой медальон.
Он отлично помнил, откуда эта штука у него взялась. Она выпала из рук полупрозрачного привидения в вагоне, а потом машинист Санек сунул ему это в руку.
Так. Здесь ничего невероятного не было – один уронил, другой поднял.
Стоп.
Валька сбегал в ванную, намочил голову, взял в холодильнике ледяную бутылку газировки и вернулся в комнату.
– Бред все это, – громко сказал Шейкин, чтобы разогнать гнетущую тишину в комнате. – Ничего не было.
Слова отзвучали, тишина снова сомкнулась над его головой.
Медальон на столе как будто бы говорил – было. Все это было. И полумрак вагона, и три перекореженные фигуры, и ржавый грузовик.
Валька вгляделся в странный «подарок судьбы». Он был большой, размером с ладонь. Тонкая круглая медная пластина с зазубринами по краям, как будто ее грызли. На пластине был выдавлен овал, внизу его замыкало нечто похожее на череп птицы, а сверху корабль с мачтами, но без парусов. В середине было еще что-то, но Валька не смог как следует разглядеть из-за набившейся грязи и зелени. Намертво припаянная цепочка позеленела от старости и в одном месте раскололась.
Эту вещь во что бы то ни стало надо вернуть обратно.
Книжек Валька особенно не читал, но телевизор смотрел достаточно, чтобы знать – с такими вещами не шутят. Покойники не любят, когда у них что-нибудь забирают. Они обычно приходят и наказывают воров.
Шейкин подпрыгнул на стуле и подальше отодвинулся от стола.
Грузовик! Как же они так быстро его нашли?
Двумя пальцами, как до этого машинист Санька, Чайник взялся за зеленую цепочку и прямо в тапочках пошел за дверь.
У подъезда он столкнулся с загорающей на солнце Подгорновой.
– Валечка, – вскочила она. – Смотри, какая погода хорошая… Пойдем бродить по округе?
– Горкина, – как обычно, передразнил ее фамилию Шейкин, – катись уроки делать.
– Давай вместе делать. Твоя мама просила меня помочь тебе по математике.
Валька закатил глаза. Беда была в том, что его мама и мама Подгорновой, Надежда Петровна, были давнишними подружками, еще со школы друг друга знали. Поэтому встречался он с Машкой не только в школе, мать часто приглашала ее в гости. Она считала, что от этого Валька станет лучше, начнет хорошо учиться и вообще сможет перевоспитаться.
Фиг вам! Не будет он учиться! А тем более перевоспитываться! И Машку видеть тоже не хочет!
– Если ты сейчас не уберешься, то я тебя прибью, – рявкнул Чайник в конопатое лицо девочки и зашагал прочь.
– Ты же в тапочках, – попробовала остановить его Подгорнова, но ее никто не слушал.
К довершению всего из-за дома вышел Вафел.
– Я тут подумал, – начал он, не доходя до одноклассника. – Не могло же нам с тобой одновременно показаться одно и то же…
– А что вам показалось? – подбежала к одноклассникам Подгорнова.
Все. На этом терпение Шейкина закончилось. Он подбросил на ладони медальон и широко улыбнулся Семенову.
– Колька, – заговорил он как можно ласково, – хороший ты парень. Только приторможенный немного. Но это не страшно, пройдет когда-нибудь. Я тебе хочу подарок сделать. – Он потряс перед носом внимательно слушавшего Вафли кулаком с зажатым медальоном. – Держи. Я его сегодня в метро нашел, он старинный. Если отчистить, будет сверкать, как новенький.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
