достаточно уютной. Помимо необходимой мебели, вроде двуспальной кровати, тумбочки для мелочей и письменного стола с парой стульев, здесь также висели накрахмаленные занавески, лежал небольшой коврик, на котором не наблюдалось никаких подозрительных пятен. Рядом с дверью комнаты находился черный вход, собственно, из-за него-то выбор и пал на это помещение — ведь нам еще, переодевшись в монахинь, предстояло покинуть «Последнее пристанище». Прислонившись спиной к косяку, я смотрела, как мои спутники сосредоточенно копались в сумках и прикладывали одежду.
— Эм, ребят, я, конечно, ни на что конкретное не намекаю, но как вы собираетесь добиться сходства с женщинами? Даже сменив одежду, вы все равно будете похожи на мужчин в женской рясе. Я не думаю, что там у всех такие большие проблемы со зрением, чтобы не заметить настолько ярко выраженных дефектов во внешности.
— А для этого, малышка, — обернувшись ко мне, произнес маг. — У нас есть замечательный я — практически дипломированный специалист. Я наложу на нас иллюзии, такие дамочки будут — закачаешься. Даже на ощупь не отличишь!
— Вот этого вот не надо, — поспешил встрять Эван. — Мы в монастырь едем, а не в публичный дом, давай без лишних округлостей.
Представлять эту картину я даже не рискнула, решив посмотреть на готовый результат, что себя зря накручивать. Подойдя к своей сумке, выудила из нее зеленый шарф и начала сосредоточенно заматывать его вокруг шеи.
— Ты куда это собралась? Темнеет уже, — подозрительно спросил меня Ричард.
— Прогуляюсь пойду, — спокойно ответила я, надев заплечные ножны.
— Одна?
— А ты видишь рядом со мной еще кого-то? Слушай, Форс, я тут пыталась деликатно удалиться, чтобы не смущать вас во время переодевания, но с тобой даже этого сделать нормально нельзя!
— Так! Стоп. Валерия — иди, куда шла, долго не задерживайся. Дик — переодеваться, — маг тут же заткнул открывшего было рот вещевика. — Село тихое, люди здесь мирные, ничего с ней не случится, если ты так переживаешь.
— Вот еще, — пробурчал парень. — Просто знаю я женщин — вечно опаздывают.
Я тихо выскользнула в приоткрытую дверь, последнее, что успел зацепить мой взгляд — это переодевшийся Эван, который выглядел на редкость нелепо.
* * *
На улице действительно уже сгущались сумерки, и стало заметно холоднее. Так, и куда же мне идти? Посмотрев по сторонам, я решила пойти вправо, надеясь кого-нибудь встретить и спросить дорогу.
Мне необходимо найти человека по имени Дирон Ригли, насколько мне известно, сейчас ему около шестидесяти лет. И, если честно, я не была уверена, что он еще жив. На это имя я натолкнулась, когда изучала бумаги в архивах — членство в ордене являлось своего рода пропуском в абсолютно любые уголки дворца, и я этим активно пользовалась.
В архивах я старалась найти записи о «Весеннем листопаде»[4], охватывавшие последние десять лет. Упоминаний было не так уж много, потому что мало кто решался браться за изготовление этого яда. Когда норлак[5] полностью уничтожили, причастных к созданию отравы, точнее тех, кого удалось вычислить, арестовали и отправили на рудники. Имена в записях встречались не очень часто, однако Дирон Ригли был среди них. До своего ареста мужчина жил в Лихолесье, больше о нем ничего неизвестно — никаких пометок, указывавших на то, выжил ли он, вернулся ли домой, не сделали. Если верить данным, то освободить его должны были три года назад.
Внезапно из-за поворота показалась девичья фигурка, которая несла в охапке что-то объемистое. Приглядевшись, я поняла, что это наколотые поленья, а девушка, словно почувствовав мой взгляд, споткнулась буквально на ровном месте и выронила ношу.
— Может, я помогу вам донести дрова? — поспешила я к незнакомке.
— Спасибо, вот незадача какая, все время здесь оступаюсь, — пожаловалась девушка, откидывая назад свои длинные светлые волосы. — Предложи это мужик какой чужой, я б отказалась, но девушка девушку не тронет же.
Я не стала ее разубеждать, в конце концов, женское коварство не совсем та тема, которую обсуждали спустя три минуты после первой встречи.
Разделив дрова на две равные части, мы отправились вниз по улице. Девушка сначала украдкой, а потом уже и совсем откровенно меня разглядывала.
— Вы ж не местная.
— Что? — переспросила я, поскольку погрузилась в свои мысли и не разобрала ее фразы.
— Не местная, говорю, я здесь всех знаю.
— Прям так и всех, — усмехнулась я, с интересом на нее поглядывая. Она примерно моего возраста, но вполне может знать того, кто мне нужен. — Как тебя зовут-то?
— А то, я здесь с рождения. И батя мой отсюда, и мама. Меня Анна зовут. Вон, кстати, наш дом, пришли уже почти, — кивнула она в сторону небольшого, но очень уютного на вид двухэтажного домика.
— Вэл.
— Красивое имя. Надолго к нам?
— Нет. Слушай, Анна, мне нужно человека найти, он лет десять назад в Лихолесье жил. А вот тут ли он сейчас, я понятия не имею, — аккуратно подбиралась я к интересующему вопросу. В это время мы как раз приблизились к ее жилищу и начали потихонечку сгружать ношу.
— А кого надо-то?
— Дирона Ригли, — выпалила я на одном дыхании, ожидая реакции, которая последовала незамедлительно. Девушка уронила остатки дров и повернулась ко мне с совершенно перекошенным лицом.
— Я, это, пойду, — Анна смотрела на меня перепуганными глазами, потом ее взгляд, видимо, наткнулся на меч за спиной, и зрачки ее еще больше расширились.
Входная дверь отворилась, и на крыльце появился мужчина в белой рубахе, видимо, его привлек грохот. Этот человек начал пристально оглядываться по сторонам, а особую суровость облику придавал нож для разделки мяса.
Схватив Анну за локоть, я начала быстрым шепотом говорить:
— Пожалуйста, я не обижу тебя. И этого человека тоже не трону, мне надо просто с ним поговорить, честное слово.
Мужчина, наконец, заметил нас и начал надвигаться, угрожающе сдвинув брови.
— Анна, все нормально?
— Да, папочка, — пролепетала девушка. — Эта девушка помогла мне дрова донести, я сейчас приду.
— Ну ладно, — еще раз шевельнув бровями, мужчина исчез из поля зрения.
— Анна, пожалуйста, скажи, Ригли в Лихолесье? Я еще раз обещаю, что не трону никого, — я говорила все еще почему-то шепотом, сердце начало колотиться с бешеной скоростью, ожидая вердикта Анны.
— Как ты с ним связаться умудрилась? Дурной это человек, очень дурной, его у нас теперь все опасаются, хотя и в лицо не говорят этого.
— Так он здесь!
— Тише ты! — шикнула девушка. — Здесь, куда ему деться, давно уж объявился. Он, поговаривают, торговал дрянью какой-то, от которой люди как мухи умирали. Но он этим не занимается больше,
