— Думаю, их здесь много, — говорит мистер Бриз, останавливая машину у бензоколонки под навесом из металла и пластика.
Какое-то время они просто стоят в тени, Питер чувствует нерешительность мистера Бриза.
— Много их там, как тебе кажется? — как бы между делом спрашивает он, и Питер закрывает глаза. — Больше сотни?
— Да, — отвечает Питер. Он украдкой глядит на мистера Бриза — у того лицо человека, который должен совершить опасный прыжок, но не хочет этого делать.
— Да, — говорит он. — Больше сотни.
Он ощущает их присутствие. Они выглядывают из здания турагентства, из окон заброшенного мотеля, из ржавых машин на парковке.
— Если я выйду из машины, чтобы заправиться, они придут?
— Да, — отвечает Питер, — они придут очень быстро.
— Ладно, — говорит мистер Бриз, и они оба долго молчат.
Лицо мистера Бриза уже не похоже на лицо телеведущего, или на оскал скелета, или на куклу. У него странное выражение, какое бывает у взрослых, когда они говорят тебе неправду, для твоего же блага, как они думают. Когда есть какой-то секрет, что-то, о чем они жалеют.
«Всегда помни, — говорила мать Питера, — я люблю тебя, даже…»
— Возьми мой пистолет, — говорит мистер Бриз. — Управишься? Если они начнут приближаться…
Питер пытается посмотреть на его настоящее лицо. Можно ли сказать, что мистер Бриз любит его, даже если…
— Мы не доедем до Солт-Лейк-Сити, если не добудем бензин, — говорит мистер Бриз. Питер смотрит, как он открывает дверь машины.
«Стойте», — думает Питер.
Питер хотел спросить мистера Бриза про его сына, про Джима, любителя минералов.
«Вы же убили его, да?» — хочет спросить Питер и ожидает услышать в ответ: «Да».
Мистер Бриз поколебался бы немного, но потом сказал бы правду, такой уж он человек, этот мистер Бриз.
«А я? Как насчет меня, — хочет спросить Питер. — Меня бы вы тоже убили?»
И мистер Бриз кивнул бы.
«Да, конечно. Если бы пришлось. Но ты же никогда не поставишь меня в такую ситуацию, правда, Питер? Ты же не такой, как остальные?»
Пока все это проносится в голове Питера, мистер Бриз выходит из машины. Питер чует, как другие дети замечают его. Их длинные черные ногти и острые зубы, их быстрые, бугристые мускулы и жесткая щетина. Он видит медленное, плавное движение ног мистера Бриза. Как легко в этот момент думать «Добыча!».
Какие теплые и полные живительного сока у него жилы, какая нежная у него кожа, щеки, словно персики.
Он знал, что они обрушатся на него так внезапно, что он не успеет позвать на помощь. Он знал, что они не контролируют себя, как и сам Питер был не в силах остановиться. Его мама, его папа…
«Стойте», — хотел крикнуть он, но все случилось гораздо быстрее, чем он ожидал.
«Стойте, — думает он. Он хочет сказать мистеру Бризу: «Я хочу… Я хочу?»
Но на это нет времени.
«Мама, я хороший мальчик, — думает он. — Я хочу быть хорошим мальчиком».
О рассказе «Маленькая Америка»Рэй Брэдбери изменил мою жизнь.
Возможно, это звучит мелодраматически, но я ничего такого не имел в виду. Если бы не Рэй Брэдбери, я не был бы тем, кто я есть, — я не стал бы писателем.
Я начал читать Брэдбери еще в детстве. Жаль, не помню, какую вещь прочел первой, думаю, это была «Октябрьская страна», — но в любом случае годам к десяти-одиннадцати я перечитал почти все его произведения на то время, и одним из результатов этого чтения стало желание писать самому. Я писал продолжения к его рассказам, подражания его рассказам, потому что мне было мало прочитанного, хотелось еще.
Я рос в Небраске, в глухой сельской местности, в западном углу «ручки» штата. В деревне жили всего двадцать человек, и среди них не было ни одного моего ровесника. Автобус отвозил меня в школу в ближайший городок в шестнадцати километрах от дома, но я всегда с радостью возвращался домой, к своим книгам. С городскими ребятами я не очень сошелся.
В седьмом классе учитель английского мистер Кристи дал нам странное задание: он попросил класс написать письма любимым писателям, живым или мертвым. В письме мы должны были объяснить, почему нам нравится их творчество.
Я решил написать Рэю Брэдбери. Но я не просто выполнил домашнее задание, а пошел дальше — сходил в библиотеку и разыскал почтовый адрес Брэдбери в справочнике «Современные авторы», послал ему несколько своих рассказов и спросил его мнения, получится ли из меня писатель.
Через несколько недель я получил письмо. Оно было отпечатано на самой красивой бумаге, что я встречал, и адресовано мне. «Дорогой Дэн Хаон! Не разрешай никому указывать тебе, кем ты хочешь стать. Хочешь быть писателем — будь писателем. В твоем возрасте я писал каждый день, и выходило у меня намного хуже, чем у тебя. В самом начале важно не качество, а количество. Чем больше пишешь, тем лучше получается. Если будешь писать по рассказу в неделю следующие три-четыре года, увидишь, насколько заметными будут изменения. А кроме того, это так весело! Ты часто бываешь в библиотеке? Надеюсь, что да. Если нет, то с сегодняшнего дня твое место в библиотеке — если ты не пишешь сам, то читаешь, ищешь, изучаешь поэзию, публицистику, историю и многое другое! Не сбейся с курса!»
Через неделю он прислал мне критический разбор одного из моих рассказов, и я попался. Я был пьян от любви. Я вырос в семье, где никто не читал и книги не были заметной частью нашей повседневной жизни, а теперь я остро ощущал, что был спасен.
Рэй прислал мне свой сборник «Дзен в искусстве написания книг» и «Если ты хочешь писать» Бренды Юлэнд — книги, которые я не устаю перечитывать.
Следующие несколько лет я, будучи уже старшеклассником, писал и отсылал годные, с моей точки зрения, рассказы Рэю Брэдбери, а он писал на них отзывы. «Этот рассказ — настоящая жемчужина, но он, как и многое из того, что ты пишешь, слишком короток», — писал он. Или: «Обрати внимание на структуру. Чего мистер Б. хочет от жизни? Тут этого не видно. Мои персонажи сами пишут рассказы о себе. Они говорят мне, чего хотят, я позволяю им этого добиваться и смотрю, как они идут к цели, перенося на бумагу их путешествие к своей участи. Монтэг из «451° по Фаренгейту» хотел, чтобы перестали жечь книги. «Ну, давай, останови их!» — сказал я. И он побежал. А я просто шел следом с пишущей машинкой. Капитан Ахав в «Моби Дике» хотел найти и убить кита. Он мчался к своей цели. Мелвилл шел за ним и записывал роман гарпуном, окуная его в кровь этого чертового кита!»
Или: «Твой рассказ про оборотня слишком короткий! Это идея в поисках конфликта, но ты близок к находке приличного сюжета — в рассказе есть занятные наметки. Раскрой их! Что происходит с другими людьми в школе? Ты оставляешь какие-то намеки, но мне интересно знать и о других. Это похоже на начало более длинной и масштабной истории. Что будет, когда он доберется до школы, и доберется ли вообще? Поиграй с этой идеей».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
