половина X в.)[27] Мухаммада б. 'Умара б. 'Абд ал-'Азиза (Ибн ал-Кутийи, ум. в 367/977 г.)[28], цитирует одну редкую книгу (китаб) по историка ал-Андалуса, переписанную неким Ахмадом б. Фараджем. Среди своих источников ал-Хушани называет также некие ар-ри-вайат, ал-хикайат, ал-ахбар, ал-кутуб, очень часто включает в «Книгу о судьях» рассказы, не называя имен людей, которые их ему передали (он придает им характер анонимных, говоря,, что получил их от одного «рассказчика», от одного «хранителя предания», от одного «ученого», одного «шейха»).
В Китаб ал-кудат включены рассказы со слов многих известных факихов и мухаддисов, среди них Ахмад б. 'Убада ар-Ру'айни[29], Фарадж б. Салама ал-Балави (288/901—345/956-57), Ахмад б. Мухаммад б. 'Умар б. Лубаба (ум. в 325/937 г.)[30], Ахмад б. Са'ид-б. Хазм (284/897—350/961)[31]. Такие отрывки ал-Хушани предваряет выражениями: кала («он сказал»), кала ли («он сказал мне»), ахбарани («он сообщил мне»), закара ли («он упомянул мне»), зукира («упоминают»), хаддасани («он рассказал мне»), сами'ту («я слышал») и т. д. На первый взгляд может показаться, что здесь мы имеем дело с устной традицией, которую ал-Хушани впервые зафиксировал, как и считал Х. Рибера[32]. Нам представляется, что это не так. Лица, которых слушал ал-Хушани, принадлежали к ученому сословию и имели в своем распоряжении записи этих рассказов (то ли в составе своих собственных работ, то ли в каком-то ином виде). Они всего лишь дали ал-Хушани разрешение на их использование в «Книге о судьях». Обороты или выражения, которыми вводятся рассказы, представляют собой специальные технические термины, обозначающие различные способы передачи текста[33].
В «Книгу о судьях» в качестве источника вошли также письменные материалы особого рода. Имеется в виду ад-диван, или диван ал-кудат, — собрание разнородных документов, сохранившихся от деятельности кордовских судей. С их помощью ал-Хушани устанавливает факты биографии своих главных героев (например, последовательность их пребывания в должности), контролирует версии рассказов о них, черпает редкие сведения, отсутствующие в других источниках. Он цитирует на страницах книги выдержки из хранившейся в архиве переписки судей с омейядскими эмирами, ценной и «ак документ эпохи, и как собрание образцов эпистолярного стиля IX в. Сочинение ал-Хушани дошло до нас в единственном списке, датированном 695/1296 г. и хранящемся в Бодлеянской библиотеке в Оксфорде[34]. Лексика этого исключительного по своему значению испано-арабского памятника, существовавшего тогда только в рукописи, привлекла внимание Р. Дози, который широко использовал и проанализировал его в своем арабо-французском словаре[35]. Важность хроники как источника по истории Кордовского эмирата — духовной и социальной сторон жизни общества — побудила испанского арабиста Х. Риберу опубликовать в 1914 г. в Мадриде ее текст вместе с испанским переводом и предисловием[36]. Введение в научный обиход «Книги о судьях» явилось заметным вкладом в область испано-арабских штудий и вызвало живой отклик также и у отечественных востоковедов — Д. К. Петрова[37] и И. Ю. Крачковского[38]. Как писал Д. К. Петров в своей рецензии на издание, книга ал-Хушани — «клад для ученых, которые захотят дать характеристику испано-арабской культуры VIII—X вв.»[39]. Тогда же он выразил надежду на появление русского перевода сочинения.
Читателю впервые предлагается русский комментированный: перевод памятника. Он осуществлен по мадридскому изданию и по уникальной рукописи[40]. Их параллельное использование служит лучшему пониманию довольно сложного текста произведения. Перевод размечен указаниями на страницы издания. В постраничных сносках даются отсылки к вариантам соответствующих рассказов ал-Хушани, которые цитируются другими авторами.
После перевода следуют комментарии, касающиеся исторических событий, действующих лиц, передатчиков рассказов, юридических терминов, особенностей судейской практики, других охранительных ведомств, помимо главного судьи, также призванных расследовать различные правонарушения и выносить по ним приговоры. Разъясняются топография столицы — Кордовы и географические топонимы Пиренейского полуострова, реалии быта с указаниями на соответствующие источники и литературу.
Мы стремились к адекватной передаче содержания памятника, хотя не всегда это удавалось. Так, некоторые термины и титулы ввиду трудности их перевода оставлены нами в форме оригинала (мусалима, 'адала, сахиб ар-радд, аш-шурта ал-'улйа, вали-ш-шурта, сахиб ал-мадина и др.).
Для удобства пользования текстом перевода и примечаниями введена нумерация рассказов (№ 1—44).
К переводу приложены библиография и указатели имен собственных, кордовской топонимики, географических названий.
КНИГА О СУДЬЯХ
[МУКАДДИМА]
/с. 5/ Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Да благословит Аллах Мухаммада и род его и да приветствует!
Нам рассказал Абу Мухаммад Ибн 'Аттаб со ссылкой на своего отца, а тот со ссылкой на Абу Бакра ат-Туджиби[41]:
Говорит Абу 'Абдаллах Мухаммад б. Харис ал-Хушани-да помилует его Аллах[42]: Аллах наградил эмира ал-Хакама ал-Мустансира[43] — да помилует его Аллах![44] — восприемника соглашения с мусульманами — дарами счастья, продлил период его могущества и увеличил ему благую помощь. Когда [помыслы][45] эмира-да продлит Аллах его жизнь! — стали прекрасными и преисполнилась совершенством его прозорливость, Аллах направил его охранять знания и изучать исторические известия; познавать родословия и записывать следы прошлого; возвышать достоинства предков и подражать добродетелям [их] преемников; напоминать забытые предания, указывать живущим на события, в особенности на те, что были в его городе в давние времена, а в его время внове. Да содеет Аллах это /с. 6/ прочным основанием для жизни сердец и явной причиной для прославления душ!
И пришли в движение [ученые][46] люди, благодаря тому, на что их подвигнул вспомоществуемый богом эмир. Они позаботились сохранить память о наиболее значительных событиях, на которые [другие] не обращали внимания, и записали главнейшие знания, которыми пренебрегали. И всех их объединило в этом благословение эмира-да продлит Аллах его жизнь! Таким образом, лучшая добродетель-та, чей свет ярко сияет и молва о коей расходится. Она-исток для иных добродетелей и начало других доблестных поступков.
Слава Аллаху, который сделал эмира-да укрепит его Аллах! — образцом в благодеянии, проводником на путях праведности, вожатым к прекрасному образу действий, примером в наивысшем благе, ключом к похвальному делу, вратами к достоинству! Да осчастливит его Аллах своею милостью, да продлит ему благоденствие, да [прольет][47] на него щедрость свою и сделает обильной его долю в благородных поступках!
Когда эмир-да продлит Аллах его жизнь! — приказал составить «Книгу о судьях», имея в виду тех, кто отправлял правосудие для халифов-да будет доволен ими Аллах! — на земле Магриба[48], в величайшей столице Кордове, обладательнице высочайшей славы, и для их наместников там еще
