- Нет, я не мог! - закричал я в отчаянии. - Только не это, только не я!
"Оглянись: здесь же больше никого нет", - отвечал голос разума.
Я замотал головой, стараясь выкинуть ужасающую мысль. Но ведь, правда, это мог быть только я. Убил свою жену и дочь, а затем, осознав, что же натворил, понёсся сквозь лес. Тогда всё встает на свои места - и потеря памяти объясняется очень просто. Моя психика не вынесла и блокировала воспоминания. Быть может, такие припадки случались со мной и раньше?! Что если моё сознание обманывает меня, что если оно пытается скрыть от меня правду?!
Стоп, так можно сойти с ума, если, конечно, это уже не произошло. Нужно собраться с мыслями и попытаться найти ответ. Нужно, ради того, чтобы узнать, что произошло. Надо вспомнить! Но могу ли я положиться на память? Где гарантии, что подсознание не подсунет мне новые галлюцинации?
Так, если их убил кто-то другой, то почему он не прикончил меня? И куда тогда делся? Убежал? А с кем я боролся возле оврага? И боролся ли вообще?! Вдруг, это только игры запутавшегося разума?
Холодный пот выступил на теле. Не смогу успокоиться, пока не выясню, я это сделал или нет.
На шее у Дианы и Лизочки остались две еле заметные чёрные точки. Человек не мог их поставить, никак не мог. Это дело рук... вампира - бред какой-то, я точно схожу с ума. Но ведь проверить это легко. Я разжал челюсть и впервые дотронулся кончиком языка клыков. Мне стало страшно, безумно страшно. Они были огромные и... живые. Клыки пульсировали, требуя кровь. Но хуже всего было другое - теперь окончательно становилось ясно, как погибли мои родные.
Вдруг меня обожгла резкая боль - кто-то напал сзади. Я вскочил и развернулся, чтобы встретить противника лицом к лицу, но получил ещё более обжигающий удар. Что за чёрт?! Я отскочил в сторону, и, когда оказался в тени, начал искать причину возникновения боли. Никого рядом не было. Чёрт возьми, что происходит?! Вновь выскочив на открытое пространство и получив новую порцию боли, я отпрыгнул в другую сторону. И тут до меня дошло, что противника-то и не существует. Это солнечные лучи обжигали кожу.
Светало, солнце заполняло поляну смертельным для меня светом, и мне не оставалось ничего другого, кроме как забраться в палатку. Я выглянул из неё и увидел, какими чудовищно бледными стали Диана и Лизочка на свету. В них не было ни капли крови, и виноват в этом...
Конечно же! Солнце расставило всё по местам, оно ответило на мой вопрос. Я улыбнулся, - впервые за время, прошедшее с моего пробуждения. Я вампир - теперь это было очевидно, но ведь ещё прошлым вечером я провожал солнце вместе со своей семьёй, а значит, стал таким за ночь. Следовательно, существовал кто-то, кто меня обратил. Тогда возле оврага, я укусил нападавшего, прокусил ему кожу, испил кровь - вот что сделало меня вампиром. После этого началось обращение, которое причинило боль. А если был кто-то, значит, то, что я видел - правда. На нас напали, а меня оттащили к оврагу.
"Я не убивал их, я их не убивал!" - эта мысль, как будто вдохнула в меня жизнь заново.
Куда тогда делся нападавший? Неужели, его отпугнул рассвет? Или, быть может, то, что я обратился? Узнать правду можно только у него самого. Он не стал меня преследовать и пошёл искать убежища. Быть может, надеялся на то, что солнце настигнет меня в лесу, и я погибну из-за своей неопытности.
Солнечные лучи вплотную подобрались к палатке и передо мной что-то сверкнуло. Приглядевшись, я увидел золотое кольцо с выгравированным на ободке драконом с массивными клыками. Даже несмотря на то, что поляну уже залило солнце, я всё равно вытянул руку и схватил кольцо. Боль обожгла ладонь, но мне удалось его ухватить. Зажимая почерневшую руку, я принялся рассматривать кольцо. Я видел его раньше, только где?
Давай, вспоминай! Ты знаешь ответ!
Смутно, как сквозь густой туман, мне вспомнилась ночь, прошедшая ночь. Мы спали втроём в палатке, я, Диана и наша Лизочка. Боже, какими они были красивыми, какими были жизнерадостными!.. Вой, похожий на волчий, разбудил меня. Не успел я прийти в себя, как вой повторился. Я выскочил из палатки, а затем...
Смутные очертания, неясные образы. Они проступали с таким трудом, будто бы это была не моя, а чужая память. Внезапно появился вампир. Светлые волосы, широкие скулы и полный ненависти взгляд красных зрачков. "Бегите!" - прокричал я жене и дочери, становясь между ними и нападавшим. Вампир усмехнулся. "Куда они смогут от меня убежать? - спросил он и, кинув мне под ноги золотое кольцо, добавил: - Я же обещал, что верну его тебе".
А затем вновь туман.
Я сильнее сжал в руках злополучное кольцо - что за ним скрывается, с чем оно связано, почему мне хотели его вернуть? Если я сразу же понял, что означает появление вампира, то, очевидно, знал его раньше.
Надо попытаться сконцентрироваться, быть может, удастся ещё что-нибудь вспомнить, но перед моими глазами застыли мёртвые лица жены и дочери. Сложно было думать о чём-то другом, как не о своей погибшей семье. Я сидел в палатке, как загнанная в угол крыса, абсолютно беспомощный до ночи. Даже если днём нагрянет полиция, то я ничего не смогу сделать. А ещё хуже то, что стоит им заглянуть в палатку - и солнце спалит меня заживо. В газетах напишут, как очередной сумасшедший убил жену и дочь, а затем покончил с собой. И моя семья останется не отомщённой. Оставалось лишь молиться о том, чтобы днём нас никто не обнаружил.
"Завтра всё начну сначала, - решил я, продолжая рассматривать кольцо. - Завтра... как странно сдвинулось понятие о завтра. Теперь оно наступает с закатом".
Надо обдумать план на будущую ночь. Просить помощи не у кого - что я скажу? "Мою семью убили вампиры". Кто поверит? Пока моя память пуста, я могу полагаться только на себя. И ещё: надо похоронить жену и дочь.
Рядом со мной неожиданно раздались всхлипывания, и я подпрыгнул так, что чуть не перевернул палатку. Опять этот мальчишка появился из ниоткуда. Такой же прозрачный и светящийся. Сидит со мной в палатке и плачет, словно это его семья лежит сейчас мёртвая. Я попытался схватить его за плечи, но мои руки прошли сквозь. Мальчик посмотрел на меня и тут я увидел, как поразительно похож он на мою Лизочку, прям один в один: тот же нос, те же глаза, даже мочки ушей и то одинаковые. Выходит, он её брат, то есть... получается, мой сын. Я застыл, раскрыв рот от этой новости. По щекам мальчика струились светящиеся серебряным светом слёзы.
- Э... ты брат Лизочки, - я не осмелился назвать его своим сыном.
Мальчик отрицательно покачал головой и проговорил:
- Отец...
До меня не сразу дошёл смысл сказанного. Я застыл с раскрытым ртом, пытаясь осознать, как этот пятилетний мальчишка может быть отцом моей Лизочки. И только потом до меня начало доходить, что если он отец, то, выходит...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
