Ей было очень приятно общаться с этим высоким молчаливым человеком. Роман, несомненно, нес главную ответственность за успех их предприятия, но отдавал распоряжения с такой ненавязчивой вежливостью, что они скорее напоминали просьбы; к тому же он никогда не настаивал на своем, и фургон с громоздкой мебелью мог служить этому доказательством.
У нее не было никакого сомнения в том, что Роман уже стал любимчиком матери: Амелия тут же заявила, что намерена его «немного подкормить», — и хотя он успешно опорожнял вместительные тарелки с едой, которые она ему любезно подставляла, его худощавое тело так и не набрало ни грамма. Папа говорил, что Роман изучал юриспруденцию. «Почему же тогда, — терялась в догадках Китти, — он не сидит в каком-нибудь уютном кабинете на цивилизованном востоке в окружении полок с целой кучей толстых книг в кожаных переплетах, а прокладывает путь в новые, неизведанные и опасные края?»
Вздохнув, Китти закрыла глаза, стараясь выкроить минутку, чтобы как следует расслабиться.
Услышав шорох в кустах, она быстро перевернулась на бок, надеясь увидеть там удирающего зайца или забавного неуклюжего бурундучка, но вздрогнула, встретившись взглядом с Романом Джентри: он разглядывал ее с внушительной высоты своего роста, сжимая в руках уздечку стоявшей рядом с ним лошади.
Китти вскрикнула, мгновенно вскочив на ноги. — Я не хотел напугать вас! — торопливо извинился Роман.
— Ничего… ничего… — она смущенно рассмеялась, и ее черные локоны задрожали на плечах.
Китти видела, как Роман остановил взгляд на ее левом ухе с букетиком цветов. Густо покраснев, она неловко смахнула его на землю: наверное, он принял ее за легкомысленную девчонку…
— Извините, но я вынужден просить вас больше не удаляться так от остальных. Не забывайте, что из вас только я знаю эту местность.
— Да, конечно… Я просто не подумала… Я так устала от седла, что решила немного прогуляться… К тому же этот ручей просто тянет к себе!
Роман понимающе кивнул.
Китти с удивлением заметила, что фургон, добравшись до вершины крутой гряды, через несколько мгновений исчез из вида.
— Да… — Она отбросила спутанные волосы с лица и надела шляпу. — Вы правы. Мне нужно поторапливаться.
Кивнув ему, она быстро зашагала прочь, чтобы догнать маленький караван, но ей удалось пройти одной лишь несколько метров: Роман очутился рядом, причем его длинные ноги делали один шаг, когда Китти делала два. Крупный мерин послушно следовал за ними. Казалось, Роман совсем не замечал Китти и его вполне устраивало молчание, но девушка все же несколько минут спустя рискнула нарушить тишину:
— Нам действительно угрожают индейцы? Даже здесь? Еще до того, как мы перейдем через горы?
Роман долго медлил с ответом.
— Благоразумие в любом случае не помешает, — наконец изрек он.
— Да, я согласна с вами…
Они продолжали идти рядом, и Китти заметила, что несмотря на тихое спокойствие и, казалось бы, полную погруженность в себя их проводника, от его взора ничто не ускользало: он внимательно оглядывал деревья вдоль ручья, каждую расщелину в горах… Ей казалось, что он способен услышать любой, даже самый легкий шорох.
Он был совсем не похож на тех молодых людей, что субботними вечерами обивали порог их дома, стараясь перехватить ее заинтересованный взгляд. Они вели себя шумно, и в своем стремлении непременно понравиться ей были похожи на суетливых щенков-подростков. Китти не хотелось даже сравнивать их с Романом…
Девушка понимала, что он шел медленно только ради нее, поэтому ускорила шаг. Они поднялись на гряду и увидели внизу фургон.
— По-моему, вы говорили, что от хижины капитана Мартина до ущелья всего двадцать миль… — Ее новая попытка завязать беседу была вознаграждена лишь кивком его головы, и весь остальной путь они прошли молча.
Когда они нагнали путешественников, навстречу им бросилась гончая. Собака в восторге вертелась вокруг них, выражая свою радость немыслимыми движениями хвоста. Подскочив к Китти, она лизнула ей руку, и девушка со смехом потрепала ее за уши.
— Больше не буду отставать! — сказала она, обращаясь то ли к гончей, то ли к Роману, и мимолетно улыбнулась ему.
Она направилась к своей лошади, Леди довольно трусила рядом с ней.
— Китти Джентри…
Повернувшись к Роману, она с удивлением увидела, что он что-то протягивает ей. Какое-то подобие вымученной, кривой улыбки появилось на его решительном лице. Он разжал ладонь, и Китти увидела на ней побег круглолистого колокольчика, который он прятал в ней все это время.
— Зачем вы его выбросили? — спросил вдруг молчун. — Он ведь такой… красивый. — И сделал шаг к ней.
Китти взяла с его ладони цветок, почувствовав, как кровь ударила ей в лицо.
— Спасибо… — сказала она, стараясь не выдать своего смятения.
Роман с серьезным выражением лица поклонился ей и, вскочив в седло, погнал вперед своего большого поджарого мерина.
2
Длинная дымчато-голубая цепь Камберлендских гор уже маячила на горизонте северо-запада на фоне светлого неба, когда партия наконец прибыла на торговое поселение — факторию — Мартина. Капитан Мартин, худощавый и необыкновенно подвижный, поинтересовался о здоровье всех участников перехода. Из маленькой грубо сбитой хижины большими шагами вышел полковник Ричард Кэллоувэй и поспешил пожать руку Роману.
— Роман! Рад снова видеть тебя, парень! — Он широко улыбался, демонстрируя крепкие белоснежные зубы. — Мы торчим здесь неделю и начали уже беспокоиться, как бы с вами чего не случилось.
— Мы потеряли много времени вот из-за этого фургона, — объяснил Роман.
Кэллоувэй, оглядев взгроможденную на фургон мебель, изумленно покачал головой. Полковник был на десять лет старше Джозефа Джентри, но все еще оставался привлекательным мужчиной: стройный как тростник в своих бриджах из оленьей шкуры, с серебристо-седыми волосами до плеч… Этот человек обладал особой репутацией: он принимал участие во французской и индейской войнах, а потом, уехав из Виргинии в Северную Каролину, получил звание полковника графства (округа) Бедфорд.
Как и Роман, он вместе с Буном строил укрепленный форт на реке Кентукки и теперь вернулся на восток за семьей. С ним были и восемь его детей — от пятнадцатилетней Бетси до младенца, который появился на свет всего несколько недель назад и сейчас сосал грудь его жены Элизабет. Тут же находился и его племянник Фландерс.
«Черт подери, восемь человек с ним и еще куча осталась в Виргинии! — с восхищением сообщил Джозеф Амелии при первой же возможности. — У него внуки старше его младших детей!»
