Володя. Художественная литература. Фантазии композитора.
Рюрик. Да. (Принял к сведению.) Ну и прекрасно. Отлично. Это только подтверждает слова Достоевского о предназначении русского человека. Быть братом всех на Земле.
Володя. Извини, ты меня утомляешь.
Рюрик. Всецелость, всепримиримость и всечеловечность. Я только сейчас начинаю понимать, что все это значит.
Володя. Да, ты ведь писал диплом по Достоевскому.
Рюрик. Разве я тогда знал, что хотел сказать Достоевский! Помнишь о русском скитальце? Это же обо мне, обо мне! И всепримиримость – обо мне! И всечеловечность! Ибо назначение мое, Володька, есть бесспорно всеевропейское и всемирное, и, только став берендеем, здесь очутившись, я наконец понял все, Володя. Кто я такой. Я всечеловек. Всецелость. Всепримиримость и всечеловечность.
Володя (зевая). Космополит.
Рюрик. Нет, всечеловек, а не космополит. Всечеловек. И ты знаешь, Володя, и ты знаешь, друг сердечный… в чем признаюсь тебе я сейчас… вот: если бы берендеев… не смейся… было бы побольше… я бы, может, возглавил движение…
Пауза. На лице Володи выражение скорби.
Да, да. Если бы берендеям враг угрожал… если б завтра война… я бы на фронт пошел. Я серьезно говорю.
Пауза.
Это вы там у себя все космополитами стали… Это вы все у себя… космополиты… Страна космополитов…
Володя. Покажись психиатру.
Рюрик. Вы и Чаадаева упекли в психушку.
Володя. Чаадаев никогда не был в психушке, историк!
Рюрик. Да какая разница, был или не был. Вставай. Поезд идет. «Чаадаев!»
Приближающийся шум поезда. Гаснет свет. Свисток. Колеса стучат.
Четвертая станция
От предыдущих отличается не многим.
Рюрик возится с раскладным столиком. Разбирает и собирает. И опять разбирает. Володя сидит на скамье.
Володя. Та к и надо. Не надо доводить до крайностей. Надо самим. Сразу.
Рюрик. Просто свистун знакомый попался. Он меня знает уже.
Володя. Это не он попался, это мы с тобой попадаемся.
Рюрик. Хороший столик. Спасибо. Тут таких нет. (Установил, отошел в сторону – посмотрел со стороны.)
Володя. Без крайностей значительно лучше. Встали и сами вышли. Без крайностей.
Рюрик (весело). Я знал, что понравится. Я рад за тебя.
Володя (с горькой усмешкой). У меня руки дрожат. Вот как понравилось.
Рюрик. Возьми себя в руки, и не будут дрожать. (Ставит примус на столик. Показывает Володе. Со значением.) А?
Володя (вместо ответа). А какова у тебя тяга, Рюрик?
Рюрик. Тяга?.. Слова-то помнишь какие…
Володя. Мы же с тобой профессионалы все-таки. Такое не забывается.
Рюрик. Хорошая тяга. Двадцать пять покупателей в час. Как в лучшие времена на юге России.
Володя. В лучшие времена тяга сто двадцать пять была. Под вдохновенье.
Рюрик. А у меня постоянное вдохновение. Просто беру дорого – десять за набор.
Володя. У-у-у-у!.. Да ты богач!
Рюрик. Тр и часа торговли. Раз в неделю. Пятьдесят за место на рынке. Остальное – в прибыль.
Володя. А прибедняешься.
Рюрик. Хочу дом в Испании купить.
Володя. И землю.
Рюрик. Да, там земля дешевая.
Володя. Гад какой. А сам зайцем ездит. И меня зайцем возит. Когда ты мне долю мою отдашь? Плати сейчас же.
Рюрик. Не педалируй.
Володя. Нет, Рюрик, я тебя хорошо знаю. Ничего у тебя не получится. У тебя и там все лопалось. Ты прожектер. Не будет тебе дома в Испании. И земли тем более.
Рюрик. Я, может, землю здесь куплю. Не решил еще.
Володя. Здесь дороже.
Рюрик. Мне всего-то два метра надо. (Загораясь: любимая тема.) Представляешь, здесь можно землю купить. На кладбище. Хотя бы два метра. Это реально. А как только я становлюсь землевладельцем, я автоматически обретаю гражданство. У них закон такой. Надо только получить свидетельство.
Володя (криво). О смерти.
Рюрик. О владении землей.
Володя. Мне жалко тебя, Рюрик.
Рюрик. И я обрету все права гражданина.
Володя. Избирать в парламент и быть избранным.
Рюрик. Володька, мне нравится эта страна, нравятся люди…
Володя. Значит, ты зайцем ездишь, чтобы купить место на кладбище? Значит, ты на мне экономишь, сволочь, чтобы купить себе место на кладбище?
Рюрик. Мне нравится их открытость, их жизнерадостность, они все время улыбаются…
Володя. Чтобы купить место на кладбище!.. Ты сюда и приехал для этого.
Рюрик. Да. Они доверчивы. Они доверчивы, как дети. Мне иногда не по себе становится от… от их доверчивости.
Володя. Гад какой. (Беззлобно.) Он и ножи продает по воскресеньям ради места на кладбище.
Рюрик. Ты бы видел их лица, Володька, когда я продаю ножи, их восторги… как нравится им… они же, как дети… правда, как дети!.. Стол. (Выбирает позицию за складным столиком.) Справа – примус, а слева – ножи. (Достает и раскладывает.) Вот тут… овощные вырезки. Образцовые. А на примусе – твоя сковородка. (Достает из сумки и ставит на примус.) И вокруг они все стоят, меня слушают. А я (широкий жест) говорю. Не переставая. Говорю и показываю. Я выучил. Мне еще там перевели. (Махнул рукой куда-то в сторону.) В университете. «Настер парле патетус голь…» – «Ножи овощные, для праздничного оформления стола!..» Помнишь? Помнишь или не помнишь?
Володя (потянувшись). Купите – не пожалеете. Принцип действия прост. В правую руку – нож, в левую берем картофель…
Рюрик (подхватывает). Протыкаем картофель острым концом ножа до режущего кольца…
Овощной нож для праздничного оформления стола (на базе спицы)
Когда-то такие ножи продавались во всех российских городах – на рынках, на оживленных перекрестках, у метро… Со временем ножевики освоили ближнее зарубежье, потом Восточную Европу. Отдельные личности проникли на Запад.
Хором. И совершаем вращательные движения.
Рюрик (торжественно). По часовой стрелке. (Показывает на кулаке – «проткнул» ножом-спицей.)
Володя (с ностальгической улыбкой). Кто умеет заводить будильник, у того обязательно получится.
Рюрик. Вот-вот! В этом месте – дружный смех. (Невидимой публике.) «Картус ворчин анд ту, сидубрей линга!» Смех. (Володе.) Еще бы. Они умеют смеяться. Они ценят юмор. Им нравится! А я великолепно показываю, Володька. Во мне умирает великий артист…
Володя. И все это ради того, чтобы купить место на кладбище.
Рюрик (увлеченно). Как проткнул картофелину эту бесформенную… как вращаю, вращаю… как вынимаю. (Показывает.) Аппетитную спираль из продырявленного корнеплода…
Володя. Вынимаем эту штучку через согнутую ручку.
Рюрик (конфиденциально). Ну это для российской аудитории. Такое не переведешь. Достаточно и того, что они видят своими глазами. (С энтузиазмом.) Вынул! Я вынул картофельную вырезку и кладу ее на ладонь. Смотрите! Все видят? Вот она! (Показывает невидимую.) Завожу концы один за другой и бросаю ее, спиралевидную, кольцеобразную… бутону розы подобную… красивую!.. изящную!.. вырезку мою картофельную… на сковородку!.. у всех на глазах!.. в кипящее масло! Вот она! Вот!
Володя (подражая сковородке). Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!
Рюрик (апофеоз). «Картен потонус винтер винта!» (Немного сбросив пары.) Но что это перед нами, господа? Неужели картофель во фритюре? Картофель фри, не больше и не меньше! Нечто румяное, хрустящее, необыкновенно оригинальной формы… Пробуйте, господа! Вам понравилось? О, ваш ребенок будет доволен. Пробуйте, пробуйте все! Не надо стесняться… Это бесплатно. (Володе.) Я иногда отхожу от канонического текста, начинаю по-русски… Но они все равно понимают. И пробуют. И покупают. И благодарят! Такого они не видели еще. Это им не концентраты какие-нибудь! Прямо на глазах! Своими руками! Я бы сам купил… будь на их месте. (Достает платок из кармана, вытирает руки, словно действительно запачкал их в масле.) Правда, некоторые думают, что я картофель фри как раз продаю… Я не повар, я демонстратор. Ножи. (Опять воображаемой публике.) Покупайте чудо-ножи! Овощные ножи для праздничного стола! «Настер парде потетус голь!» (Пауза. Рюрик вытирает платком лоб. Отошел от стола.) Знаешь, мне больше всего что нравится? Переживание успеха. Вот что. Успех. Я ведь иногда аплодисменты срываю. Вокруг меня одного толпа на базаре. Я один толпу собираю.
