Спустя еще секунду Томка поняла, что упала не одна. Да и не могла она упасть, никого не зацепив. На сей раз досталось раздатчице газет. Подсечка была выполнена по всем правилам: старуха рухнула как подкошенная, высоко подняв руку с зажатой в кулаке газетой.
Рассыпаясь в извинениях, Томка кинулась ей на помощь. Может, старуха и была ведьмой, но это не повод бросать ее в беде. Раздатчица как раз начала подниматься, когда Томка налетела на нее и повалила обратно в лужу. Не со зла, просто питерский гололед — штука, обладающая бесконечным коварством.
Вскоре к их компании присоединился юноша с огромным букетом хризантем. Очевидно, он торопился на свидание и, ослепленный высокими чувствами, забыл, что зимой в Петербурге нельзя спешить. Мало ли кто может оказаться под ногами.
Томка ничего не имела против мужчин с букетами, бросающихся ей в ноги. Но редкой девушке понравится, когда ее хлещут цветами по лицу. Хорошо еще, юноша не тащил своей избраннице розы или того хуже — кактус. Хотя вкус у этих хризантем был отвратительный.
Появление юноши внесло некоторую сумятицу. С минуту они поочередно пытались подняться, ругаясь и извиняясь одновременно. Все происходило под надзором упитанного стража правопорядка, следившего, чтобы никто не перешел границы дозволенного.
Наконец, законы тяготения были побеждены. Старуха тут же пустилась в рассуждения о личной жизни губернатора и нравах современной молодежи. Юноша гордо удалился, швырнув остатки букета в ближайшую урну.
Для Томки итогом этой серии падений, достойной Чарли Чаплина, стали: ушибленный локоть (одна штука), насквозь мокрые джинсы (одна пара), оторванная пуговица пальто (две штуки) и газета, которую старуха все-таки впихнула ей в руку.
Наверное, надо было выкинуть газету в урну вслед за хризантемами. Но Томка смалодушничала и притащила ее домой. А там страница с гороскопом сама попалась на глаза. Томка скользнула взглядом по нескольким строчкам предсказания. Задумалась. Прочитала еще раз, а затем и третий, вооружившись чашкой кофе:
«Рыбы (19.02–20.03). Настоятельно советуем воздержаться от поездок. Ближайшую неделю лучше провести дома. Заприте дверь, ключи выбросьте в окно. Если есть такая возможность, постарайтесь сломать себе ногу».
Очень воодушевляющий прогноз. Для полного комплекта не хватало только надписи кровью, таинственным образом появившейся на обоях: «СИДИ ДОМА!». Видимо, наверху, в отделе, отвечающем за мрачные предсказания, сжалились. Не над Томкой — той было, что в лоб, что по лбу, а над хозяйкой квартиры. Старушку бы расстроили кровавые надписи на стенах. Говорят, кровь плохо отмывается.
Но у отдела мрачных предсказаний были и другие методы. Не успела газета отправиться в мусорную корзину, как зазвонил телефон. Томка глянула на экран… Только этого сейчас не хватало!
— Привет, мам.
— Ты собралась в Венецию! — с места в карьер начала мать.
Томка мысленно сосчитала до пяти и жизнерадостным голосом ответила:
— Ну да. Я же тебе говорила. Раз двадцать, если не изменяет память.
— Да! Но ты не говорила, что едешь одна! Я была уверена, что ты со своими друзьями-комиками.
— Комедиантами, — автоматически поправила Томка. Интересно, кто проболтался? Кто бы это ни был, Томка не завидовала судьбе доброхота. — Мам, ну что со мной может случиться?
— С тобой? — мать издала смешок, в который вложила весь двадцатилетний опыт общения с дочерью. — Да что угодно.
И случится — сердцем чую. А сердце матери никогда не обманывает.
— Да какая муха тебя укусила? Все же было тип-топ, а тут раз — и что-то случится?
Мать помедлила с ответом.
— Я прочитала твой гороскоп, — наконец призналась она. — Знаешь, что пишут?
— В общих чертах. Но…
— Пишут, ты должна сломать себе ногу и сидеть дома. Если сама боишься, приезжай, я тебе помогу.
— Мам!
— Да не волнуйся. Я двадцать лет проработала в травматологическом отделении и о переломах знаю все. Сломаю ногу, ты и не заметишь.
Сомнительное утверждение, но Томка решила не спорить.
— Все будет хорошо, мам, не переживай. Ты же разумный человек, врач, как ты можешь верить всяким гороскопам?
— А я и не верю. Это называется разумная предосторожность. Говорят тебе, не лезь пальцами в розетку, так надо прислушиваться к умным словам.
Щеки Томки вспыхнули.
— Это было десять лет назад! И все починили…
— Я образно выражаюсь, — пояснила мать. — И ты меня поняла. Нечего тебе делать в этой Венеции.
Томка поджала губы.
— Все уже решено-оплачено, — сказала она. — И ничего отменять я не буду.
Некоторое время мать сопела в трубку. Исчерпав имеющиеся аргументы против поездки, она торопливо пыталась выдумать новые. Небось морщит лоб и хмурит брови… Закатив глаза, Томка показала язык.
— До чего ж ты упрямая! И нечего мне строить физиономии!
— Я?! — Томка огляделась в поисках камер скрытого наблюдения.
— Будто я тебя не знаю.
— Мам, прости… Уже поздно, завтра с утра самолет, а у меня чемодан не собран…
— Погоди, — сдаваться мать не собиралась. — А ты знаешь, что случилось в Венеции с твоей прабабкой?
— У меня была такая прабабка? — удивилась Томка.
— Разумеется. У всех есть прабабки, я тебе как врач говорю.
— В смысле, одна из них была в Венеции?
— Да. И она тоже была актрисой — выступала в цирке. Помнишь, я показывала тебе фотографию?
— А! Ты про эту… — Томка вспомнила блеклый снимок из семейного архива. — И что же с ней случилось в Венеции?
— Она… — мать сглотнула. — Она сошла с ума. Так мне отец рассказывал. Уезжала абсолютно нормальной, но что-то там приключилось. Она перестала говорить, не узнавала близких, кормить ее приходилось с ложечки… А при виде зеркал впадала в дикую ярость. Ты — как знаешь, но я своей дочери такой судьбы не хочу. С меня хватило кормить тебя с ложечки, когда ты была маленькой. Это не самый приятный опыт.
Где-то с полминуты Томка переваривала информацию.
— Вот честно — ты это прямо сейчас придумала?
— Нет, конечно! Это семейная история.
— Почему же я слышу ее в первый раз?
Мать фыркнула, как породистый кот, заметивший в своей миске мороженую мойву.
— Если бы я рассказала ее раньше, ты бы пешком ушла в свою Венецию, чтобы раскрыть тайну.
— А теперь ты рассказываешь ее, чтобы отговорить меня от поездки? Где логика, мам?
Судя по звуку, донесшемуся из трубки, мать чем-то подавилась. Так бывает — ставишь кому-нибудь капкан, а потом сам же в него и попадаешь. Неужели она всерьез думала отговорить ее столь нелепой байкой? Сейчас остановить Томку могла только кирпичная стена метровой толщины. И то ненадолго.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
