— Предлагаю на время забыть о нашей первой неформальной встрече и начать отсчёт с того момента, когда нас представил друг другу руководитель, — предложил я.
— Твоё выражение лица после того, как я перехватила принятый тобой сигнал, незабываемо, но я могу обещать, что упоминать об этом буду крайне редко, — произнесла она. — Но предупреждаю, шутки по поводу моей фамилии я воспринимаю крайне негативно.
— Так вот откуда взялось поведение сильной и независимой, — заметила кодекс. — Попытка компенсировать чрезмерно мягкую и не подходящую для исполнителя фамилию.
— Ты мне не нравишься, — ответила девяносто первая.
— Твой скепсис на её счёт, я считаю неоправданным, — повернулась ко мне кодекс, полностью проигнорировав слова Анастасии. — И у меня есть три повода так считать. Во-первых, так как я ей не нравлюсь, она не лесбиянка, что по нынешним временам уже не плохо. По-крайней мере можно рассчитывать на её профессионализм. Во-вторых, судя по облику её кодекса ей нравятся животные, а значит в душе она довольно милый человек. Ну и последнее, ваша совместимость равна девяносто процентам.
— Полный бред, — фыркнула Пушинка.
— Трусы поверх рейтуз, вот это бред, а у меня холодный расчёт и статистика, — возразила кодекс.
— Твой расчёт не верен, облик моего кодекса никак не говорит о моей мягкости характера или любви к животным, — не сдавалась девяносто первая. — Просто мне понравился суровый вид волкодава и подобный облик кодекса, вполне вписывается в образ исполнителя.
— На первый взгляд так оно и есть, но твоего сурового пса зовут Шарик, а это как ты понимаешь не сильно вяжется с образом сурового исполнителя.
Девяносто первая посмотрела на голограмму кодекса, который лапой прикрыл глаза.
— Он не виноват, просто когда исполнители начинают работать в паре их кодексы тоже делятся некоторой информацией, — объяснила она, каким образом ей удалось узнать имя кодекса Анастасии. — И о мягкости твоего характера я не говорила, просто упомянула, что внутри ты довольно милый человек. А вот снаружи это всего-лишь внешняя оболочка, которая служит для защиты твоего внутреннего мира.
В этот момент я решил, что мне пора вмешаться, пока между дамами не возникла потасовка. В физическом плане это не возможно, но вот в эмоциональном они вполне способны друг другу повыдёргивать нервные клетки. Мне такой радости явно не требовалось поэтому я и постарался перевести разговор на другую тему. По крайней мере именно такой выход мне больше всего понравился.
— Послушай, а кто это «икс тринадцать», которой ты просила передать привет? — спросил я у кодекса.
— Облик для кодекса, — ответила она.
— Странно, что ты этого не знаешь, особенно если учесть, какие фильмы ты предпочитаешь, — присоединилась к моемукодексу девяносто первая.
— То что ты услышала, это всего-лишь фраза вырванная из контекста, — попытался я оправдаться, хотя и понимал, что это совершенно бесполезно.
— Понятно, — кивнула девяносто первая. — В таком случае вот тебе контекст. Ты к примеру предпочитаешь смотреть кино, а вот он не ровно дышит к своему кодексу. Это конечно не приветствуется, но если у него есть лишние энергетические ячейки то почему бы ему не потратить их на сущую мелочь, как например на облик «икс тринадцать». Всего-то десять тысяч ячеек и кодекс может у тебя дома станцевать приватный танец. Правда это всего за час, но что не сделать ради каприза клиента.
— Но это ведь противозаконно и он может оказаться на улице без средств к существованию, и это в лучшем случае, — предположил я. — В худшем его могут отправить в подземный блок.
— Именно по этой причине он и написал заявление об уходе по собственному желанию, — сообщила кодекс. — Я ведь ему говорила, что полученные от тебя ячейки на пользу ему не пойдут. И на будущее никогда не забывай, что я всегда на твоей стороне. Правда иногда мне нужно придерживаться женской солидарности, по крайней мере до тех пор, пока у меня этот облик.
С одной стороны мой план сработал, но вот с другой, теперь против меня сразу две женщины, пускай даже одна из них и голографическая. Надеюсь, что она не собирается слишком долго придерживаться этой самой солидарности. Но разговоры разговорами, а договор исполнять необходимо, иначе банк ячеек сам себя не наполнит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я переслал информацию о нашей цели девяносто первой, которая явно удивилась изображению преступника. У неё такое же представление о преступном мире, как и у большинства населения мегаполиса, но это касается только низшего звена душегубов. А когда ты переходишь в категорию высокопоставленных членов корпораций то начинаешь удивляться тому, что там преступлений не меньше чем внизу пищевой цепочки.
Единственное отличие преступников в дорогих костюмах это то, что они не бегают по комфортабельным апартаментам с ножами в руках. Правда случается и такое, но это редкость и в большинстве случаев подобное происходит из-за нервного срыва. Да и управленец, который в руках не держал ничего тяжелее пульта обычно представляет угрозу не окружающим, а самому себе.
Когда всё за тебя делают другие, то ты даже понятия не имеешь с какой стороны нужно держаться за нож. И если вначале ты испытывал нервный срыв и жажду кому-нибудь навредить, то очень скоро ты уже бегаешь залитый собственной кровью в поисках медика. Испуганный взгляд и непонимание того почему ножи такие острые, обычно навсегда избавляет от нервных срывов в будущем.
Но вот, что касалось нашего преступника то его образ действительно никак не сочетался с тем социумом в котором он и совершал преступления. Я по правде сказать не считал, что на его поиски уйдёт слишком много времени. Красавчик это белое пятно на идеально чёрном костюме и его не заметить невозможно.
— Знаешь с чего нужно начать поиски? — спросила девяносто первая, после того, как закончила изучать физиономию преступника.
— Есть пара мыслей, и первая, это зайти в одно местечко, которое тебе возможно понравится.
После того, как я подписывал договор с директоратом я всегда наведывался к Потапу. Он держал небольшое по его меркам заведение недалеко от моего дома и я всегда к нему заходил перед началом охоты. Вот и сейчас я не собирался отступать от правил, хотя теперь я туда приду не один. Несмотря на имя, Потап выглядел как заправский китаец. Внешностью он пошёл в мать, а вот любовь к русской кухне, унаследовал от отца.
Морально я уже готовился слушать его историю, как его далёкие предки с обоих сторон, прибыли на тогда ещё совершенно пустую океаническую планету с небольшим кусочком суши. А вот теперь спустя тысячелетие они живут в самом большом мегаполисе и всё это заслуга его предков. Возможно он и прав, хотя я сильно в этом сомневаюсь. Со времени колонизации планеты на ней происходило множество конфликтов, пока окончательно не образовался единственный мегаполис на планете.
Ни у кого нет точной информации о том, что конкретно происходило тысячу лет назад, но Потап был уверен в том, что он точно знает, как всё было. Он никогда ничего не забывал, и об оказанных ему услугах помнил крепко. Именно по этой причине я вообще мог переступать порог его заведения. Девяносто первая всё же поинтересовалась куда мы отправляемся и я ответил, что перекусить.
— Кажется я поняла, ты хочешь узнать у бармена, не слышал ли он что-то о том, кого мы ищем? — логично предположила она.
— Нет, мы просто перекусим, а потом займёмся исполнением договора.
— Если хочешь есть, то можно воспользоваться любым автоматом и проблема будет решена.
— Сомневаюсь, потому что это не проблема, а традиция.
— И в чём она заключается, тебе как-то по-особенному завернут питательный батончик? — не унималась она.
— Можно и так сказать, но лучше тебе всё увидеть самой, чем я буду пытаться тебе рассказать, какие ощущения ты можешь получить, — пожал я плечами. — Тем более я никогда не считал себя виртуозом словесных образов.
— Хорошо, ведь в конечном счёте это вроде как ты заключил договор с директоратом, а в случае провала все шишки на тебе. Ты же на этот срок считаешься моим наставником, но после выполнения договора я стану полноценным охотником. Надеюсь это произойдет быстро, не люблю когда мной командуют.
