— Защита. — Дженис почувствовала себя попугаем, повторяющим его слова.
Но ей нужно было понять, как вести себя дальше! Она понятия не имела, о каких переговорах идет речь. И он так обыденно об этом сказал… Значит, любой, кто следил за новостями, а не просиживал недели в тюремном лагере, знает об этом.
— Э… каково ваше состояние? — спросила она.
Возможно, Дженис своим вопросом открывает ящик Пандоры, но ей нужно знать, что у него повреждено и почему он не помнит того, что должно было запасть ему в душу…
Майкл скорчил гримасу, явно недовольный вопросом:
— Задели осколки от самодельного взрывного устройства. Основную массу осколков извлекли. Но некоторые находятся слишком близко от спинного мозга. Сломанная ключица, но это почти зажило… Травма головы, это вроде не так серьезно, как сначала считали. — В его голосе послышалась горечь. — И либо из-за травмы, либо из-за искусственно вызванной врачами комы у меня стерся из памяти кусок моей жизни. Последние два года… Надеюсь как-нибудь вернуть их. — Он устало взглянул на нее.
— Вы… вы ничего не помните?
— Нет. Все словно пропало…
Дженис уставилась на него, не в силах проронить ни слова. У Майкла амнезия? Их любовь, брак, те вещи, на которых он поймал ее, — все пропало, подобно стертой с грифельной доски надписи?
Она тяжело дышала. С трудом верилось, что это правда.
Майкл наблюдал за ее реакцией, и вдруг его лицо потемнело.
— Странный вы какой-то медицинский телохранитель, — сердито произнес он. — Обычно медсестры сохраняют спокойствие в отношениях с пациентом.
Дженис сложно было ответить что-то вразумительное. Она лишь покачала головой, быстро моргая. Он махнул раздраженно:
— Послушайте, просто уйдите и оставьте меня в покое! Мне действительно никто сейчас не нужен. Я в порядке. Просто уходите! Почему бы вам… — Его голос осекся, и он охнул, корчась от боли.
Дженис прикусила губу. Очевидно, обезболивающее либо еще не начало действовать, либо не действовало вообще. Прикрыв глаза, он прерывисто дышал.
Она посмотрела на Майкла. Он казался человеком, который достаточно настрадался.
Что же с ним случилось? Что спровоцировало потерю памяти?
Через несколько минут Майклу стало лучше. Боль, что мучила его, вроде бы утихла. Он глубоко вздохнул и выпрямился.
— Как мне к вам обращаться? — спросила Дженис, когда он повернулся к ней.
— Вы до сих пор здесь? — удивленно спросил он. — Я предоставил вам все шансы на побег.
— Меня так просто не напугаешь, — ответила она ему с ухмылкой. — Как мне вас называть? — снова спросила она.
— Майкл. — Он не улыбнулся в ответ, но уже не выглядел рассерженным. — Если вы действительно считаете, что справитесь, то давайте хотя бы общаться более дружелюбно. — По его лицу пробежала тень. — Только Богу известно, когда у меня снова появится друг. Боюсь, меня затягивает в мир, где такие вещи — редкость.
Дженис понятия не имела, о чем он говорил, но ничего не спросила.
— А что там по поводу потери памяти? — спросила она.
— Знаете, как сложно разговаривать о том, чего не помнишь? — Он осторожно поменял позу. — Я не помню более двух лет своей жизни. Но меня это пока не особенно волнует, если в разговоре со мной не затрагивают данную тему.
— Ох, простите.
Он заулыбался, будто радуясь — у него получилось поставить медсестру на место.
— Все нормально, — сказал он и пробормотал, дразня ее: — Смутьянка!
Дженис немного расслабилась. Это было так похоже на их прошлую жизнь, когда они целыми днями болтали подобный вздор.
— А вам разве не интересно, чем вы занимались все это время? — спросила она его.
— Мне рассказали, чем я занимался. Ну, по крайней мере, в общих чертах…
Конечно же ему рассказали о службе в разведке. Но рассказали ли про нее? Об их браке? Наверное, нет. Тем более что об этом знало лишь несколько человек. Они держали все в тайне. Если бы командование узнало об их любви, обоих выгнали бы со службы.
— И?.. — настаивала она.
— Скорее всего, я состоял на службе в войсках, причем таких секретных, что не удалось получить четкого ответа, в каких именно. Такое ощущение, будто я работал под прикрытием, или что-то вроде того… Все строго секретно. Никто ничего не рассказывает. Но я уверен, в конце концов всю бумажную волокиту приведут в порядок. А до этого момента я человек без прошлого.
Как жаль! Дженис знала многое из прошлого Майкла, но она не может рассказать это ему. Пока что…
На него опять нахлынула волна боли. Она прочла это по его глазам. Майкл тихо застонал. Все ее существо потянулось к нему, захотело как-то помочь. Но что она могла сделать? У нее нет медицинского образования. Она боялась, что ее действия только навредят ему.
Он снова застонал и скорчился. Дженис больше не могла соблюдать дистанцию. Она забежала в ванную комнату, быстро намочила холодной водой полотенце, вернулась и присела на край его кровати. Возможно, именно этого и не стоило бы делать, но нужно было как-то ему помочь. Осторожно прижимая мокрое полотенце к его лбу, она начала нежно нашептывать ему всякие успокаивающие глупости.
Дженис ждала — в любой момент он может сорваться на нее, оттолкнуть или накричать. Но, к ее удивлению, ничего подобного он не сделал. Ее прикосновение моментально успокоило его. Понемногу Майкл расслабился…
— Сделайте мне одолжение, — внезапно сказал он. На его лице появилось странное выражение, как будто его волновало, как она отреагирует на его просьбу. — Подержите меня за руку, пожалуйста.
Она уставилась на него сверху вниз, едва дыша.
— У меня кружится голова, — пояснил он охрипшим голосом, протягивая руку и снова закрыв глаза. — Препараты. Мне просто надо… я не знаю. Почувствовать, что у меня есть опора…
Она взяла его за руку, крепко сжала ее и прислонила к своей груди. В его просьбе было что-то настолько правдивое, настолько чувственное, что глаза ее наполнились слезами, а к горлу подступил комок.
Это было так странно — полная смена ролей. Майкл всегда был крутым парнем, в объятия которого она стремилась. И вот он просит у нее помощи, надеясь получить точку опоры.
К сожалению, она не тот человек, который сможет дать ему все это. Не сейчас, после того, что произошло между ними…
— Майкл… — прошептала она, и слезы потекли из ее глаз. — Я… я не могу…
Но Майкл уже не слышал ее — он спал.
Она посмотрела на его сильную руку, которую держала в обеих ладонях. Ей всегда очень нравились его красивые руки. Она поднесла одну его руку к своей щеке и вздохнула. Поцеловав большую ладонь, бережно опустила ее на покрывало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
