— Боже, — прошептала корреспондентка.
— «Сегодня мы допросили двух подозреваемых в убийстве, — продолжил лейтенант. — Один из них согласился сотрудничать со следствием и заявил, что признается в непредумышленном убийстве. Мы предложили ему убийство второй степени. Он поломался, а потом согласился. На деле, как он сам рассказал, произошло следующее. Девушку убил его приятель. Приятель только что вышел из тюрьмы и много лет не видел женщину. С жертвой они познакомились в баре, и, по словам нашего задержанного, она положила на него глаз. Потом все трое отправились за город; после того как наш задержанный вдоволь нарезвился с новой подружкой, он предложил ее своему приятелю».
— Лейтенант… — укоризненно произнесла корреспондентка.
— «Так он сказал — пусть, мол, и друг получит удовольствие. Но приятель никак не утихомиривался, видно, его здорово разобрало. Короче говоря, девушка стала кричать, звать на помощь. Приятель нашего парня испугался, что она заявит на них в полицию, и задушил ее. Только он не был уверен, что она мертва. Тогда они взяли бетонный столб, что подпирал ограду, весом килограммов в сорок, подняли и с размаху опустили жертве на голову. И еще раз — подняли, опустили».
Корреспондентка из «Ньюс» рылась в своей крупноформатной сумке.
— Поднимали столб и снова бросали на нее. Когда мы ее нашли, то сначала подумали, что ее переехал грузовик. В общем, трудно представить, что у нее было на месте лица.
— Не смешно.
— Совсем не смешно. Но знаете, что под конец заявил тот малый?
Корреспондентка поднялась из-за стола и направилась к выходу.
— Он заявил, — крикнул ей вдогонку Реймонд, — «Вот что бывает, когда хочешь поступить правильно — поделиться с другом своей девчонкой!»
Он пересек Гранд-Ривер и вошел в бар «Данливис». Джерри Хантер сидел за стойкой с девушкой. Ее рука лежала на его плече. Подруга Джерри явно скучала. Когда Реймонд, поставив свою поношенную сумку на стойку, заказал себе бурбон, подруга Джерри оценивающе оглядела его.
— А где твоя девушка? — спросил его Хантер.
— Продинамила меня, — ответил Реймонд. — Пригласила на ужин, а перед тем, как официант принес счет, закатила истерику и смылась. Пришлось мне выложить сорок два доллара за ужин.
— Он вроде тебя? — спросила девушка, обращаясь к Хантеру. — Больно уж смышленый.
— Она пытается выяснить, чем я зарабатываю на жизнь, — пояснил Джерри.
— Делать-то все равно нечего. — Подруга прикрыла веки, намазанные зелеными тенями, и метнула взгляд в сторону музыкального автомата. — Не хочешь, не говори. Если бы ты повел меня в «Линделлз», я бы приняла тебя за бейсболиста. Только бейсболисты галстуков не носят. Галстуков вообще сейчас никто не носит.
Она замолчала и пристально посмотрела на Джерри.
— Галстук с тенниской, пиджак не сочетается с цветом брюк… Учитель труда в школе! — Девушка бросила взгляд на Реймонда. — А твой дружок чем занимается?
Тут послышалось пиканье, слабое, но настойчивое. Реймонд сунул руку в карман пиджака и отключил пейджер. По пути к телефону-автомату он услышал, как девушка говорит Хантеру:
— Бог ты мой, да вы копы! Я так и знала.
«Сейчас все все знают, — подумал Реймонд. — Такие умные — деваться некуда».
3
Реймонду Крузу казалось, что он присутствует на съемочной площадке: кругом огни, место действия подсвечено прожекторами. Он представил себе актера в телерекламе, который произносит: «Костюм жертвы голубого цвета, кровь темно-красная, гравий серовато-белый». Он видит полицейских, садящихся в бело-синие «плимуты», патрульные машины, машины «Скорой помощи» и фургон из морга.
— Наконец-то кто-то порешил гада, — услышал Реймонд голос Джерри Хантера.
Трудно было поверить, что жертвой убийцы стал Элвин Гай.
— Знаешь, о чем я подумал, когда мне позвонил Херцог? — спросил Реймонд. — Давно пора.
Он стоял у ограждения с Хантером и сержантом Норбертом Брилом.
— Кто его обнаружил?
— Патрульная машина из одиннадцатого участка, — ответил Брил. — Судья из машины вызывал 911, телефонистка спрашивала, где он находится. Через несколько минут позвонила женщина с соседней улицы и сказала, что слышала выстрелы. Сообщение поступило в час тридцать пять.
— Как насчет свидетелей?
— Пока никак. С позвонившей сейчас разговаривает Уэнделл, а Морин обходит квартал. Магазин противопожарного оборудования ночью не работает, но, по-моему, вряд ли судья Гай приехал сюда, чтобы купить огнетушитель.
— Патрульные узнали его в лицо?
— Нет. В лицо они его опознать не смогли. Но рядом валялся его бумажник.
Реймонд тихо, но серьезно сказал:
— Раз они опознали Гая, какого черта не подбросили труп в Хейзел-парк? Им и надо было проехать всего два квартала!
— Лейтенанты полиции такое говорить не должны, — заметил Брил. — Хотя сама идея — подбросить труп на другой участок — мне нравится. Пусть бы соседи занимались им. Патрульные не были уверены, что судья мертв, и вызвали «скорую». Медики приехали, взглянули на убитого и вызвали труповозку.
— Так они не поняли, что он мертв? — удивился Хантер. — Три пули попали судье в рот и две в грудь. Все ранения навылет. Выходные отверстия с кулак, и он, по их мнению, еще мог быть жив?!
Тем временем эксперты-криминалисты снимали на поляроид труп, автомобиль убитого, измеряли расстояния, составляли схему места преступления, подбирали с земли корешки ипподромных билетов, кредитные карточки и окурки. Им еще предстояло отогнать машину судьи в полицейский гараж на Джефферсон, а потом снять с нее отпечатки пальцев. Санитар из морга, в рубашке и штанах цвета хаки, перекинув через плечо огромный пластиковый мешок, молча наблюдал за ними. Брил приступил к работе над протоколом.
Было два часа пятьдесят минут ночи. Элвина Гая застрелили чуть более часа назад. Реймонд Круз, и. о. начальника отдела в темно-синем костюме, который он надел, отправляясь на встречу с корреспонденткой из «Ньюс», чувствовал, как стремительно бежит время.
— Ну что ж, давайте пройдемся по близлежащим домам, — сказал он. — Без свидетелей нам с места не сдвинуться. Постараемся их найти. Мне не хочется в поисках подозреваемых рыться в картотеке. Чтобы знать, в каком направлении вести следствие, нам нужна хотя бы какая-то зацепка. Хочу взять убийцу еще тепленьким, так сказать, вытащить его из постели. Убит судья; если мы не раскроем дело, нас живо отправят в отставку, и придется нам околачивать кокосы во Флориде, чего мне очень не хочется.
Сержант Норберт Брил, замначальника седьмого подразделения убойного отдела полиции Детройта, раз в месяц подбривал седеющие виски и стригся в парикмахерской на Восточной Седьмой Миле. Он любил темные рубашки и светлые галстуки — сейчас на нем была темно-коричневая рубаха с бежевым галстуком — и затемненные очки в тонкой металлической оправе. В руке сержант держал большой электрический фонарь.
— Hе будем отбрасывать ограбление как единственный мотив убийства, — сказал он.
— Стреляли через переднее ветровое стекло, — ответил Реймонд. — Пули попали Гаю в рот. Грабителя надо бы поймать прежде, чем он сотворит что-нибудь более серьезное.
Через пару минут лейтенант пошел искать телефон, чтобы связаться с инспектором Херцогом. Они никогда не обсуждали подробности убийств по рации.
Из темноты выступил Уэнделл Робинсон, одетый в светло-серый костюм-тройку. Он нес небольшой коричневый пакет.
— Ну, как успехи? — спросил он. — Только что разговаривал с женщиной, вызвавшей полицию. Говорю: «Вы, надо понимать, слышали выстрелы». Женщина отвечает, что не только слышала выстрелы, но и видела стрелявшего мужчину. Он вышел из машины, и она увидела и его, и пушку. Я попросил описать его, и она сказала, что он живет на той же улице, в доме номер двадцать два пятьсот одиннадцать. Я пошел туда, поднял этого мужика с постели и спросил, есть ли у него пистолет. Мужик долго думал спросонья, а потом говорит, что никакого пистолета у него нет. Я говорю, мол, дамочка, его соседка, видела, как он идет по аллейке с пушкой в руке. Мужик говорит: «А, вот вы о чем! Старье. Я хотел крыс пострелять, а пушку нашел вчера, как раз в той самой аллее».
Уэнделл поднял свой пакет.
— Вот эта вещица, — сказал он. — Выстрели мужик из такой штуковины, наверняка остался бы без руки.
— Да они оба тебе наврали, — сказал Хантер. — Причем нагло, прямо в глаза.
Перед бесплатной благотворительной столовой на углу Франклина и Орлеанс был застрелен еще один сидевший за рулем машины мужчина. Убийца, как стало известно позже, прятался неподалеку. Дождавшись, когда приедут полиция и «скорая», он вскочил в автобус на Джефферсон-авеню и уехал.
Вокруг темно-синих «плимутов» без номеров толпились зеваки из числа местных жителей. Одни — наспех одевшись, другие — накинув на себя халаты вышли из своих квартир и смотрели, как работают полицейские. Большинство из них были черными. Женщины, словно на морозе, стояли на углу дома, обхватив себя руками. Была светлая ночь, на улице где-то плюс пятнадцать-восемнадцать. Октябрь в этом году выдался теплым.
