другого мира положил руки под голову, чуть не схватив занозу, и едва слышно прошептал:
— Статус!
Перед ним моментально возник список со всеми его параметрами, а также выученными умениями. Впрочем, ничем особым он похвастаться не мог: попаданца занесло в этот мир всего месяц назад. Поэтому все, что он видел — это унылый поход через полстраны в холодный, недружелюбный край. Форпост местной цивилизации на ниве борьбы с демонами.
Пробуждение, кормежка, побои, нехитрая работа в стиле принеси-подай, проносящиеся, словно в калейдоскопе, рисовые поля, реки, равнины и небольшие селения. Ему некогда было смотреть по сторонам, все силы уходили на заунывную ходьбу. К тому же у всех отданных за долги людях висели колодки на ногах, плюс велась слежка со стороны стражников. Стас не мог не то что сбежать, а даже просто заниматься саморазвитием.
— М-да, не густо, — Пробормотал Стас, — И половина непонятна. Его статус выглядел совершенно нубским, хоть и прошел целый месяц. Единственное, чего он добился за такой немаленький срок — это прокачал на несколько единиц силу и выносливость.
— Что не густо? У тебя есть еда? — Спросил его сверху любопытный голос. Станислав поднял взгляд. Рядом с его койкой стоял, простодушно улыбаясь, его ровесник. Единственный, кроме самого Стаса, тринадцатилетний мальчишка. Мелкий, меньшего него самого, черноглазый и черноволосый. Неподалеку терся и паренек постарше, видимо его брат.
— Я Кань! — По-своему истолковав его взгляд, протянул руку мальчишка.
— Саргон, — Станислав встал с кровати и осторожно пожал ее. Свое новое имя ему неожиданно пришлось по душе. Суровое, звучное, угрожающее. Старый добрый Стас — добродушный повеса, умер вместе со своим телом.
Внезапно он почувствовал что-то на ладони, одернул руку.
— Ха-ха-ха, прости, не удержался, — Улыбнулся ему Кань, пока Кречетов пытался вытереть о штаны липкую дрянь с раздавленного клопа, — Больше не буду! — Поднял руки он, когда натолкнулся на яростный взгляд объекта шутки.
— Я Сянь! — Тут же подскочил к Стасу старший брат Каня и одним своим видом погасил конфликт.
Хоть и выглядел нищим даже на фоне обносков своего братца-дебила. Впрочем, огребать от него попаданцу не хотелось, так что он натужно улыбнулся, но пожал и вторую ладонь, снова назвав свое имя. К счастью, в этот раз обошлось без вонючих насекомых. И где только Кань его достал?
— А я мудрый Вань! — Улыбнулся моложавый старик с красным носом и добрыми, но насквозь пропитыми глазами, — Отец этих отроков.
"А по мне, тяните вы максимум на Рвань, Дрянь и их деда — Пьянь", — Кисло подумал Станислав. Руку, к его облегчению, мудрый Вань не протянул.
Старший Сянь тут же отошел к своему сверстнику, который сидел неподалеку от них, но представляться не спешил, а младший Кань начал доставать Станислава вопросами о том, в какой провинции он родился, как он попал в столицу и за какие долги его продали военным.
Внятного ответа у Стаса не имелось ни на один из этих вопросов, поэтому он отделался общими фразами, и, наоборот, сам стал расспрашивать нового знакомого. Тот охотно сменил тему, заговорил о себе, а его дед Вань время от времени вставлял свои реплики.
— Я из провинции Уйсин, мы с братом там родились. А вот дед у нас — из самой столицы! — Заважничал подросток.
Станислав-Саргон уважительно покивал, чем окончательно расположил к себе бесхитростного мальчишку. Путем осторожных расспросов попаданец выяснил, что продажа в армию является таким аналогом высшей меры за все преступления, не относящиеся к криминалу.
Махинации с деньгами, контрабанда, содержание игорных домов без лицензии и организация нелегальных борделей — за все это карали быстро, но далеко не так безжалостно, как за разбой, убийства или укрывательство от налогов. Так что если такой преступник выживал в первые дни тюрьмы, не хотел расставаться с рукой, и не оказывал сопротивления при аресте, то ему предлагали послужить на благо Императора.
Как правило, большинство людей соглашалось, хотя из всех пошедших в армию преступников первый год переживал в лучшем случае один из десяти.
Но это касалось взрослых. С детьми все оказалось и сложнее и проще — их либо отдавали сами родители, либо забирало государство, если живых родственников не осталось, а за мертвыми числился долг. Впрочем, о причинах попадания в это Богом забытое место умалчивали абсолютно все новобранцы, так что Стас не выглядел на их фоне белой вороной.
— Слушай, а про что говорил тот великий воин на площади? — Все-таки решился спросить Станислав. На всякий случай он называл офицеров форта как можно более уважительно. Нарваться на стукачей не хотелось, — Что значит пурпурное сердце, обсидиановое сердце…
— Ты не знаешь? Ну ты и деревня! А по виду — чистый "мали", так и не скажешь, — Выпучил глаза Сянь. Или Кань. Из-за непривычных русскому уху имен, попаданец совершенно их не запомнил.
"Ладно, пусть пока будет Срань", — Мстительно решил Стас, — "И что еще за мали? Звучит дебильно, особенно когда им называют меня. Обозначение другой нации? Все же волосы у меня скорее каштановые, а глаза и вовсе — синие. На, гм, лицо отличие от местных".
— Кань, не потешайся над невежеством своего товарища, а терпеливо научи его. Сам Фу-цзы говорил, что лишь знание дает нам гармонию, а учитель — строгий адепт его! — Пожурил своего сына Вань, невольно положив конец терзаниям Стаса насчет имени собеседника и непонятных слов.
— Откуда ты вообще вылез такой дремучий? — Недовольно буркнул мальчишка, расстроенный отповедью деда, но через пару секунд снова повеселел и с энтузиазмом начал просвещать своего нового друга:
— Говорят, десять тысяч лет назад человек был просто человеком и лишь гении, которые рождались раз в сто лет, могли преодолеть первую ступень — Бессмертие призрака. Годами стоя в позе медитации или отточив свое мастерство в искусстве меча, они прорывались на следующий уровень, достигали Бессмертия человека. Такие люди могли жить триста лет, в одиночку убивать десятки опытных воинов и даже говорить с духами предков! — Благоговейно сказал Кань.
— Хо-хо, совершенно верно, — Похвалил Вань своего сына и мальчишка зарделся от похвалы.
— Один из таких мудрецов Дао, Цзян Цай, сумел окрасить свое сердце в пурпур, — Звенящим от гордости голосом продолжил Кань, — И он не только сам достиг просветления, но и рассказал, как его достичь остальным людям! Так и началась Эпоха Культивации Цай!
— О! — С фальшивым энтузиазмом протянул Стас.
"Честно говоря, мне пофиг, когда она началась. Ты мне лучше скажи, что означает эта культивация, пурпурное сердце и
