Такой шанс упускать было нельзя. Сэм повернулся к Мардннну:
— Полагаю, матч придется отменить, потому что нет судьи. Мардннн ненадолго задумался.
— Нет проблем, Шэмм. Вожжми майку. Будешш шудит.
— Я не умею! — возопил Сэм. — Кстати, у меня и лицензии нет. — Ему оставалось лишь надеяться, что в этой области Мардннн столь же невежествен, как и он сам.
— Болшшая премия, — пообещал Мардннн. — Миллион глизинтов!
— Всего миллион? — недоверчиво уточнил Сэм.
— Уо'кей, миллиард, — капитулировал Мардннн. Сэм мгновенно сообразил, что таких денег ему не заработать за всю жизнь, даже с учетом комиссионных и взяток.
— Миллиард! — ошеломленно повторил Сэм. Мардннн задумчиво съежился.
— Щ тобой трудно торрговатша, Шэмм. Дешшать миллиардов или нишево.
У Сэма хватило ума промолчать. Образы роскошного отпуска во Флориде, а то и на какой-нибудь райской планете, предстали перед его мысленным взором. Но чтобы оказаться там, сперва нужно пройти сквозь врата ада здесь, то есть всего-навсего уцелеть на ринге в окружении четырех смертоносных инопланетян и четырех мускулистых громил. Пикантные туземные девушки растаяли облачками пара.
И тут он заметил переливающийся наряд утреннего гостя — тот сидел неподалеку, упорно сверля Сэма взглядом. Выбор очень простой — умереть или на ринге, или возле выхода с арены. Он мог надеяться лишь на то, что смерть окажется быстрой и безболезненной. Подобрав полосатую майку, Сэм поднялся на ринг под приветственные крики зрителей.
В центре его стоял Ксотт, дожидаясь от противников ответных действий. Толпа начала нетерпеливо топать.
Сэм взглянул на Шкуродера, которому теперь полагалось броситься на защиту партнера. Однако у того появились сомнения в разумности подобного поступка.
— Давай! Давай! Давай! — вопила толпа. Шкуродер обвел взглядом беснующихся зрителей, взглянул на дибблмона, заливающего кровью ринг, потом в район десятого ряда, куда приземлился врм. Боец поколебался, набрал в грудь побольше воздуха и забрался на ринг. Толпа одобрительно взревела. Сэм воздал должное Шкуродеру — то ли его храбрости, то ли тупости.
— Первопричины не существует, — рявкнул дибблмон в лицо противнику и молниеносно хлестнул щупальцами.
— Вот тебе! — прорычал в ответ Шкуродер, небрежно отмахнувшись от щупалец и под аплодисменты толпы показывая Ксотту средний палец.
Вместо наступления ошеломленный Ксотт попятился:
— Я не в силах понять твоего довода. Объясни.
— Я обмотаю тебя этими долбаными канатами и затолкаю твою уродливую башку тебе же в задницу! — выкрикнул приободрившийся Шкуродер. Он шагнул вперед и был поощрен отступлением противника.
Не сводя глаз со Шкуродера, Ксотт коснулся щупальцем человека, своего партнера по команде.
— Я должен обдумать эту прагматическую логику, — пояснил он.
Красавец пролез между канатами и обошел вокруг принявшего боевую стойку Шкуродера. Он подтянул трусы, выпятил грудь и подарил толпе свою фирменную ослепительную улыбку. Толпа ответила приветственными воплями, и Красавец поднял руки, принимая их обожание.
Шкуродер подбежал к канатам, оттолкнулся от них и помчался к канатам на противоположной стороне, чтобы оттолкнуться снова, но улыбающийся Красавец этого словно не замечал. Взревев, Шкуродер боднул противника между лопаток. Толпа неодобрительно зашипела, когда Красавец вскрикнул и упал ничком, сжимая плечо и перекатываясь из-за боли. Шкуродер, не останавливаясь, подпрыгнул и рухнул на противника. Несколькими быстрыми движениями он пнул Красавца коленом в лицо, зажал его голову, приподнял и ударил головой об угловой столбик. Звук от соприкосновения черепа с древесиной разнесся по всей арене. Красавец рухнул на маты, сломленный и побежденный. Одна из его рук оказалась за пределами ринга.
Другой дибблмон по имени Плотт нежно погладил вытянутую руку Красавца, а затем со скоростью, которой никто не ожидал от столь массивного существа, подпрыгнул, описал в воздухе высокую параболу и смачно приземлился в центр ринга позади Шкуродера.
— Заявления, указывающие на самих себя, не могут быть доказуемыми во Вселенной, где правит хаос. — Щупальце обвило Шкуродера вокруг талии и подняло высоко в воздух.
На защиту партнера бросился Клыкастый.
— Будут тебе доказательства, — прорычал он и ткнул пальцем в ближайший красный глаз Плотта. — Ну как, это достаточно убедительно?
— Все ощущения мнимы, — ответил дибблмон, швыряя Клыкастого на маты. — Они всего лишь продукт сенсориума, обеспечивающего ввод информации в сознание.
С того места, где находился Сэм, создавалось впечатление, что Шкуродер и Клыкастый утратили аппетит к рациональным рассуждениям. Оба неподвижно валялись на матах.
— Разум есть первопричина, — взвизгнул соратник Сфилфа, бросаясь на помощь павшим товарищам. — Знание же есть ощущения, а там, где ощущение ложно, то и знание сомнительно. — Каждое заявление подтверждалось быстрыми ударами когтей и шипов, и после каждого во все стороны летели брызги крови.
— Но мы не можем ощущать объективную реальность, — возразил многократно продырявленный Плотт, сплющивая врма огромным копытом. — Знание есть лишь приближение к идеалу.
Врм, пошатываясь, поднялся и нанес сопернику слабый удар.
— Тогда откуда нам это знать? — вопросил он. — Что есть истина?
— Так нечестно! — проревел Ксотт, с топотом выскакивая на помощь. — Доводы, замкнутые сами на себя, ведут к ложным силлогизмам!
— Последнее оружие слабоумных — это отрицание фундаментальных принципов, — проверещал Сфилф, присоединяясь к свалке на ринге.
С этого момента Сэм утратил нить спора, потому что все четыре инопланетянина принялись выкрикивать аргументы и мутузить друг друга. Он успел лишь пригнуться, когда над его головой пролетело то ли щупальце, то ли конечность и шмякнулось прямо на колени мафиози. Маты стали скользкими от крови, слизи и слюны, и противники постоянно падали.
Краем глаза он заметил, что Клыкастый и Артур лупят друг друга складными стульями, а Красавец и Шкуродер в другом проходе пытаются завязаться узлами, демонстрируя борцовские приемы. Сэм не мог не отметить, что обе парочки медленно, но верно приближаются к выходам, и ему отчаянно захотелось последовать их примеру.
Мордобой на ринге продолжался, толпа свистела, топала и орала. Сэма потрясло ожесточение схватки, которая в любой момент могла перерасти в межпланетную войну — с Землей посередине.
Он осмотрелся и увидел мафиози, с явным неодобрением наблюдающего за развитием событий.
— Почему бы вам, ребята, не решить этот спор в суде? — взмолился Сэм. — По-моему, потратиться на адвокатов куда лучше того, чем вы тут занимаетесь.
Все четверо инопланетян прекратили драку и уставились на Сэма.
— Вы официально взываете к Верховному закону? прошипел Сфилф дрожащим голосом.
— На этом разбирательстве он является представителем закона, и у него есть такое право, — вздохнул Ксотт. — Увы, мы не можем допустить, чтобы наш спор рассматривался в суде. — Он швырнул врма на мат, но уже не столь яростно. Сфилф нанес ответный удар, но в последний момент отвел конечность, и его коготь рассек лишь пару дюймов кожи Плотта.
— Мы тоже не можем доводить спор до суда, — сообщил Сфилф. Сэма их реакция ошеломила, но все же не настолько, чтобы он забыл о намерении остановить схватку.
— Матч завершился вничью! — крикнул он и поднял одной рукой щупальце, а другой — когтистую конечность. Он все-таки предотвратил убийство, сам не понимая, как ему такое удалось, но это уже не имело значения.
В этот момент он осознал, что толпа возмущенно ревет, явно разочарованная его замечательным решением. Даже из секторов, где сидели инопланетяне, доносился угрожающий шум.
Ксотт пробулькал толпе что-то неразборчивое. Когда он договорил, все инопланетяне вскочили со своих мест и стали пробираться к рингу. При виде наступающей толпы всевозможных чудовищ челюсть Сэма отвисла. Ему неожиданно показалось, что торчать в центре ринга, да еще в полосатой майке судьи, не очень-то безопасно.
Стараясь казаться как можно более незаметным, Сэм проскользнул между канатами и побежал по проходу, уклоняясь на бегу от разгневанных зрителей. Выбежав со стадиона, он плюхнулся на заднее сиденье первого попавшегося такси.
— Donde? — взвизгнул водитель, когда из дверей стадиона вырвалась ревущая толпа. — Рог favor, senor — donde?[1]
— Куда угодно! — тоже взвизгнул Сэм, заметив стадо дибблмонов, приближающееся с одной стороны, и прайд врмов, мчащийся к ним с другой. Обе группы не обращали друг на друга никакого внимания. — Aeroporte! — заорал Сэм, пропихивая смятые банкноты в щель плексигласовой перегородки между ним и водителем. — Моу pronto, рог favor![2] — сказал он, исчерпав все знания испанского.
