Увидев, что очередь подходит к концу, как и время, отведенное на посадку, моряки в штатском направились к девушке, проводившей паспортный контроль.
– А там – действуй по обстановке, – продолжал контр-адмирал. – В Гаване тебя встретит Виталий Иванович, наш атташе. Он будет руководить всем этим предприятием. Можешь всецело рассчитывать на него.
Сергей на ходу кивал, доставая из внутреннего кармана куртки загранпаспорт, полученный два часа назад из рук своего провожатого. В очередной раз мысленно ухмыльнувшись шпионским тонкостям – по виду паспорт был в постоянном пользовании как минимум год, что вполне соответствовало дате его выдачи, – он передал для контроля свои документы и обернулся к Сорокину.
– Удачи тебе, – контр-адмирал крепко пожал ему руку. – Мы на тебя надеемся.
Миловидная девушка в форме лейтенанта с серьезным видом разглядывала правильность оформления бумаг. Павлов мысленно улыбнулся, он и сам толком не знал, каким образом появились на свет его документы, только был уверен на двести процентов, что они были даже более настоящими, чем у всех остальных пассажиров. Контора, вместе с которой контр-адмирал проворачивал это дело, в таких вещах промашек не давала. Разглядывая фото, девушка несколько раз бросила взгляд на его физиономию.
– Похож? – улыбнулся Сергей, стараясь держаться непринужденно.
– Все в порядке, – ответила с дежурной улыбкой красавица в погонах. – Проходите, пожалуйста.
Молча кивнув, Сергей легко подхватил сумку и направился вслед за остальными пассажирами. Пристроившись в конце нестройной шеренги, он бросил на транспортер свою сумку, которая скрылась в недрах рентгеновского аппарата. А вот перед рамкой с металлоискателем вышла заминка. Стоявший за пару человек до Павлова грузный мужчина в сером костюме классического покроя никак не мог пройти. Чуткий прибор постоянно отзывался на его попытки противным звоном. Красный, как вареный рак, он уже вывернул все карманы, снял ремень с массивной железной пряжкой, но все тщетно. Таможенники с бесстрастными лицами наблюдали за его действиями. Наконец, хлопнув себя по лбу, толстяк радостно подскочил к одному из них.
– Гвоздь, вспомнил, гвоздь! У меня ведь железяка в ноге после операции осталась! – завопил он, облегченно вытирая носовым платком пот, градом катившийся по лицу. Естественно, после этого признания у него оставалось два пути: или предъявить заверенную справку, или пройти через рентгеновскую установку. Были и менее приятные варианты, вроде личного досмотра либо отказа от посадки на борт авиалайнера. Поскольку справки не оказалось, незадачливый пассажир предпочел решить эту проблему наименее болезненным способом. Доза, получаемая при этой процедуре, десятикратно меньше, чем облучение, которому подвергаются пассажиры авиалайнера за несколько часов полета. Очередь снова двинулась, а вместе с ней и Павлов. Успешно миновав все положенные препятствия, он вышел к посадочному коридору.
На пути к самолету он поначалу думал о Сорокине, который, проводив его, отправился на Хорошевское шоссе в штаб ГРУ. Затем мысли его метнулись домой – к любимой жене и сынишке. Но, занимая свое место в салоне аэробуса, он уже ни о чем не думал. Стараясь прислушаться к собственным ощущениям, он не обращал внимания на происходящее вокруг: ни на недовольно ворчащего толстяка – соседа по креслам, ни на переговаривающихся между собой и бросающих на него оценивающие взгляды туристок, разместившихся напротив. Симпатичные стюардессы плавно порхали между рядами пассажиров, помогая им располагаться, прятать вещи в антресоли над головами, предлагая заранее снять верхнюю одежду. Поблагодарив милых девушек за участие, Сергей самостоятельно справился со всем этим и плюхнулся в кресло.
– Пожалуйста, переведите спинки ваших кресел в вертикальное положение и пристегните ремни, – певучий приятный голос стюардессы на миг вывел Сергея из задумчивости. Нащупав защелки ремня, он ловко соединил их между собой и еле слышно прошептал знаменитое гагаринское: «Поехали!»
Глава 5
Куба, Гавана, штаб управления военной разведки
Генерал Дивьез прикрыл глаза и прислушался к приятным ощущениям, исходившим от наполненного желудка. Великолепный завтрак удовлетворил его на все сто: маисовая каша, дополненная яичницей с беконом и парой внушительных гамбургеров, особенно удавшийся сегодня фруктовый пудинг и два куска отменного бисквита. И к черту всех докторов с их вечным нытьем об избыточном весе и гипертонии. Дивьез давно перестал обращать внимание на подобные рекомендации. Живет-то он один раз, больше ему такой возможности не представится. Поэтому со скрытым злорадством он старался получить максимальное удовлетворение от столь милого его сердцу, а точнее желудку, занятия. Немного смущали лишь собственные габариты, которые неумолимо росли, заставляя все чаще менять размер одежды. Да и привлекательности для противоположного пола от жировых отложений на теле не прибавлялось. Но генерал находился уже в том возрасте, когда огорчение от этого факта было куда меньше удовольствия, получаемого в процессе еды. Жаль только, что эта нега продлится недолго. Как он неоднократно убеждался, сытость покидала его тело с невероятной быстротой. И лучше закончить важные дела до того момента, как предстоящий обед займет все мыслительные процессы.
– Рамиро, что там творится у янки в Гуантанамо? – сосискообразные пальцы генерала кубинской военной разведки лениво щелкнули выключателем, и к мерному гудению кондиционера добавился шепелявый клекот настольного вентилятора. Невысокого роста, с абсолютно лысой головой, поблескивающей, словно черный лакированный шар для кегельбана, он сильно смахивал на бульдога. Сходство с последним усиливали мясистые губы, выступающая вперед нижняя челюсть и могучая когда-то шея, имеющая теперь многочисленные складки. Он сидел, вернее, полулежал в кресле за своим рабочим столом, зажав в углу рта черную, цвета своей кожи, сигару.
Услышав вопрос начальника, сидящий за более скромным столом у боковой стены оператор выпрямился и зашуршал бумагами. Его моложавое горделивое лицо с бегающими глазами цвета коньяка выражало почтение, а тонкие латиноамериканские усики вкупе с идеально подогнанной формой придавали ему франтоватый вид.
– В последнее время в Гуантанамо наблюдается нездоровое оживление. По оперативным данным, вчера на американскую базу прибыли дополнительные силы морских пехотинцев, – Рамиро едва заметно поморщился от дыма, сдуваемого вентилятором в его направлении с генеральской сигары. – Усилено патрулирование катерами береговой охраны США, в заливе натянута сетка от проникновения боевых пловцов и мини-субмарин.
– Гринго опасаются боевых пловцов? – удивленно воскликнул генерал. Он на минуту перестал с задумчивым видом пускать к потолку кольца густого табачного дыма и поглядел на своего разработчика оперативных планов. – С какой стати?
– Скорее всего, проводятся очередные учения. Но вполне вероятно, что это может быть связано и с новой партией пленных террористов, захваченных в районе Басры, которых привезли сюда на этой неделе, – Рамиро пожал неожиданно крепкими для штабиста плечами. – Появилась информация, что бойцы группировки «Хамаз» поклялись освободить их во что бы то ни стало.
– Надо быть полными идиотами, чтобы попытаться освободить пленных с так тщательно охраняемой базы, – Дивьез раздраженно смахнул пепел, упавший с его сигары на отутюженные шорты. – И еще большими тупицами, чтобы этого бояться!
– Совсем не обязательно открыто нападать на базу, есть много других способов, – Суарес поправил тонкие щегольские усики. – К тому же, если вспомнить 11 сентября, террористам удалось пробить все хваленые заслоны на пути к Нью-Йорку. А ведь там – лучшие силы береговой охраны, ПВО…
– Ну ладно. Тебе виднее, – добродушно ухмыльнулся генерал. – Ты же у нас специалист по такого рода делам. Не зря тебя русские учили.
Оператор натянуто улыбнулся генералу. Он не очень любил вспоминать свое прошлое, а особенно учебу в ВИЗРУ в Минске. Он тогда был слишком молод и неопытен, и жизнь в лице ревнивых курсантов неоднократно и жестоко била его за ошибки, преимущественно за общение с белорусскими девушками. Высокий симпатичный парень с бронзовым оттенком кожи и живыми страстными глазами, он пользовался успехом у прекрасной половины человечества. И, в общем-то, отвечал им взаимностью, несмотря на регулярные потасовки, обычно заканчивающиеся не в его пользу. Может быть, именно этот факт и заставил его заняться тренировкой тела и духа, в чем он достиг значительных успехов. Помогло это и впоследствии, во время его пребывания в спецшколе, но это совсем другая история… «Хотя девчонки стоили того!» – усмехнулся он нахлынувшим воспоминаниям. Он ни о чем не жалел. Учеба в Советском Союзе имела и свои плюсы: безупречное знание русского языка, отличное военное образование, возможность карьерного роста по возвращении на Кубу.
