Герхард поймал себя на мысли, что мэр ему-симпатичен и он искренне ему сочувствует.
После объединения в Европе многое перемешалось. Культуры, традиции. Сорок лет назад, во время последнего экономического кризиса, произошло гигантское смешение народов. В поисках лучшей жизни румыны переселялись на испанские земли, шведы – на голландские, итальянцы – на немецкие. Появилась мода на имена не своей народности. Поляки называли своих детей на арабский манер, немцы – на еврейский, французы – на финский. И наоборот. Ашаты с имлинами не были исключением. Все шло к появлению новой, всех объединяющей нации – европеец.
– И года не проходит, чтобы в мире не вспыхнул новый пожар, – продолжил мэр. – Ближний Восток, Латинская Америка, Африка, Юго-Восточная Азия… Соединенные Штаты и те докатились до гражданской войны. Только не Европа. Я даже готов допустить, что люди слишком долго жили без войны, отчего их чувства притупились. Порог чувствительности отодвинулся. Но вот все произошло. Если не в твой дом, то в дом соседа пришло горе. Пора бы и опомниться, остановиться. Два месяца назад ашаты и имлины почти одновременно попросили меня быть посредником на переговорах. Я устроил им встречу. В первый же час было заключено перемирие. Десять дней без крови. В Пешковец начала возвращаться жизнь. В мэрию пошли запросы от туристических компаний: через какой срок мы сможем возобновить прием туристов? В город приехали первые представители страховых компаний. И тут случается первое зверское убийство ашата. Затем еще одно, и еще. Через два дня убийство девяти имлинских активистов. По оценкам наших экспертов, работа была выполнена ювелирно. Есть свидетели, утверждающие, что это были ашаты, но они отвергают все обвинения. И я готов им поверить. Даже имлины им верят. Все хотят мира, только мира нет.
– Вы сказали, первое зверское убийство… А до перемирия или вообще до конфликта подобных убийств не было? – поинтересовался Герхард.
– Нет, – мэр уверенно покачал головой. – Пешковец – самый безобидный город на Земле. По крайней мере был таким. Если угодно, Родригес даст вам код доступа в базу данных комиссариата, и с компьютера отеля вы сможете получить любую интересующую вас информацию.
– За код буду благодарен, но подробный отчет по всем случаям насильственной смерти, зафиксированным с момента ссоры на рынке, был бы совсем не лишним.
– Завтра к обеду вы его получите.
– А кто такие ублюдки?
– У меня нет достоверной информации. Насколько я знаю, ее ни у кого нет. Имлины говорят, что это подростковые банды ашатов, ашаты, наоборот, утверждают, что это банды имлинов. Но и те и другие, как и все горожане, регулярно страдают от ублюдков.
– Третья сила?
– Возможно, – Булле снова пожал плечами. – А может, кто-то из непримиримых.
Возле лестницы, ведущей к дверям отеля, стояли две патрульные машины, у самых дверей топтались восемь полицейских. Заметив эскорт, они не вытянулись по струнке, словно солдаты роты почетного караула, а всего лишь выбросили сигареты и перетащили скорострельные протонные ружья из-за спины на грудь. Наблюдатель департамента конфликтов не обратил на это внимания, а майор ВДВ оценил поведение полицейских положительно. Отсутствие показухи – плюс к профессионализму.
Первым из микроавтобуса вышел мэр Булле, за ним десантники. Из машин эскорта высыпали сопровождающие лица. Олланд вышел последним. Задрав голову, он посмотрел на голубое небо, закрыл глаза, втянул ноздрями прохладный утренний воздух. Вот он и на месте.
Герхард открыл глаза и посмотрел на отель. Четырехэтажное здание начала двадцатого века. Ремонт ему пока еще не нужен, но выглядит как-то уныло. Наверное, из-за запаха страха и смерти, витающего в воздухе.
Булле не стал провожать Олланда до дверей номера, сказал, что у него очень много дел, еще раз предложил обращаться при первой же необходимости, пожелал удачи, попрощался и уехал. Представители ашатских и имлинских общин, начальник полиции, прокурор города, депутаты последовали примеру мэра. Это обстоятельство несколько озадачило Герхарда. Обычно вокруг него вились консультанты, помощники, представители. В Пешковеце даже это было не как везде.
Вещей у Олланда было меньше, чем у его охраны. Поднявшись с новыми постояльцами на третий этаж, портье проводил их до дверей номера, получил от Герхарда чаевые, сдержанно поблагодарил, сказал, что явится по первому требованию, и тут же исчез.
В этот раз Герхарда поселили в президентском номере. Огромная гостиная, три спальни, рабочий кабинет со всей полагающейся электроникой. Десантники сразу же занялись установкой систем безопасности и проверкой привезенного снаряжения, а Герхард, побродив несколько минут по номеру, прошел в кабинет. Достав из сумки ноутбук, он соединил его с кодирующим устройством, выдернул из розетки модемный провод стоявшего на столе компьютера гостиницы и воткнул свой. Активировав мини-видеокамеру, включил ноутбук, соединился с кабинетом начальника департамента в Брюсселе, доложил о прибытии и начале работы.
Покончив с докладом, Олланд подготовил свое рабочее место. Разобрал привезенные с собой документы, рассортировал материалы, переданные мэром, начальником полиции, конфликтующими сторонами.
– Майор.
– Слушаю вас, Герхард.
Олланд отобрал несколько папок из числа привезенных с собой и протянул их Ефремову.
– Ознакомьтесь. Я думаю, вам лучше быть в курсе того, что происходит на улицах, по которым нам с вами придется ездить не один день.
– Нас инструктировали, – начал Ефремов, принимая папки, но Олланд не дал ему договорить:
– Здесь есть кое-что, чего вам наверняка не говорили. Когда мы сможем выехать на ознакомительную поездку?
– Хоть сейчас. Но… Если вы считаете, что есть что-то, чего я не знаю, я хотел бы взглянуть на новые данные. Пары часов мне будет достаточно.
Конец ознакомительного фрагмента.
