Они склонили друг к другу головки, посовещались, проверили содержимое кошельков и решили позволить себе некоторую расточительность.
Извозчик хлестнул кнутом рослую гнедую лошадь и цокнул языком. Кобыла бодрой рысью двинулась вперед. Колеса карроццы[2] загромыхали по ухабистой гравийной дороге. Под каменным мостом ревела река Фьюм; ее пена и брызги взлетали к самому мосту, а случайные всплески ледяной воды попадали в карроццу. В такие моменты девочки взвизгивали в притворном страхе.
Город возвышался над белыми каменными утесами но ту сторону реки Фьюм. Трех- и даже четырехэтажные здания, флаги, шум, многоязыкий говор; люди с самыми разными оттенками кожи; запряженные лошадьми телеги и экипажи, удалые красавцы верхом на лошадях и даже несколько самых настоящих женщин-наездниц; собаки, с лаем снующие у них под ногами, — поистине Вилладжио Соньо был городом грез и чудес.
Дома в Вилладжио Соньо сияли лакированным деревом и ослепительной побелкой. Крыши отливали красной медью и бирюзой. Когда солнце отражалось от этих стен и крыш, как это было сегодня, Вилладжио Соньо вздымался к небесам, подобно сказочному видению. Старая Аллегра Чиаволини, учительница, рассказывала детям о таких чудесах и предупреждала ребят об un fascino — чарах, магических заклинаниях, которые могут дряхлого беззубого старика превратить в юного красавца атлета, хижину — в прелестный коттедж, свинью — в прекрасную лань.
— Иногда вы сможете разрушить un fascino, — учила их синьора Чиаволини, — при помощи этого музыкального отрывка. — И она насвистывала мелодию.
Этот мотив знали все городские дети. Маргарита в свое время тоже запомнила его и научилась играть. Она сомневалась в россказнях старой учительницы и вовсе не была уверена в существовании таких вещей, как чары. Однако порой было так волнующе, открыв глаза среди ночи, когда вся семья спит в своих постелях, вообразить, что некое устрашающее существо разгуливает на свободе, маскируясь под безобидное животное или человека. Тогда Маргарита начинала насвистывать мелодию, которой ее обучила Аллегра Чиаволиии, и, почувствовав себя в безопасности, вновь засыпала.
Обе девочки прежде уже бывали в городе — их брали туда с собой родители, чтобы доставить детям удовольствие, — но сегодня был особый день. Их отпустили в Вилладжио Соньо без надзора старших. Родители беспокоились — особенно мать Маргариты, — но ведь двенадцатилетние девочки были уже почти взрослыми, или, по крайней мере, начинали в них превращаться. Не за горами и высшая школа, где у них пойдут вечеринки с мальчиками…
Итак, каждой из девочек было позволено на денек сбежать из дому вместе с лучшей подружкой и небольшими сбережениями в кошельке (а также запретной губной помадой и довольно смелыми тенями для век).
— Где вас высадить, юные леди? — спросил через плечо синьор Адзурро.
Девочки вновь посовещались. Потом Маргарита сказала:
— Вон там. Напротив универмага.
Они обе знали, что уж там-то точно не может быть un fascino. В этом торговом центре родители покупали разные вещи, привозили их в дом. Ими вполне можно было пользоваться или любоваться.
Синьор Адзурро притормозил у обочины и обернулся к девочкам с протянутой рукой. Получив гонорар и чаевые, он спросил:
— Когда я должен забрать вас, чтобы отвезти домой? Последовало еще одно торопливое совещание, хотя этот вопрос заблаговременно обсуждался в присутствии обоих семейств, и девочки, перебивая друг дружку, торжественно заявили:
— Когда часы на Большой башне пробьют конец работы и механические фигуры начнут представление.
— Прекрасно, юные мисс. Девочки вышли из экипажа.
Извозчик с задумчивой улыбкой следил за ними, пока они не растворились в толпе. Возможно, он сам был отцом или просто отличался таким, немного мечтательным, характером.
Маргарита с Франческой остановились у входа в большой магазин. Он поднимался в небо на целых три этажа, а фасад у него был такой длинный, как у трех примыкавших друг к другу домов. На огромной вывеске над входом было написано название магазина: "Mercato Monumentale".[3] Фасад его представлял собой ряд витрин, демонстрировавших изумительную одежду. Девочки видели эти витрины во время предыдущих поездок в Вилладжио Соньо, но родители всегда спешили мимо, поглощенные заботами, которые постоянно занимают мысли скучных взрослых людей. Зато теперь подруги могли вволю насладиться содержимым этих витрин.
А заодно могли воспользоваться блестящим стеклом витрин в качестве зеркала и, стоя бок о бок, подкрасить красным губы и голубым веки. У них были похожие косы: у Маргариты — роскошная темно-каштановая, почти черная, у Франчески рыжая. Глаза Маргариты отличались такой густой синевой, что их можно было но ошибке принять за черные, Франческа была кареглазой.
Подкрасившись запретной косметикой, они осмотрели друг дружку и, одобрив свое гримерное искусство, вошли в магазин.
Час спустя они покинули его, нагруженные пакетами и при шляпках. На Маргарите была шляпка в желто-зеленую полоску, с венчавшим ее желтым пером. Девочка сдвинула шляпку на одно ухо. На голове Франчески красовался ярко-красный берет.
Из магазина они отправились на поиски места, где можно было перекусить. Они шли мимо уличных торговцев и ремесленников, которые обустроили свои лавки прямо на тротуаре. Девочки остановились, чтобы рассмотреть изделия одного из мастеров, что торговал миниатюрными вещицами из серебра. Франческа купила подруге Маргарите крошечную серебряную булавку в форме книжечки. Маргарита купила подруге Франческе крошечную серебряную булавку в форме флейты. Они прикололи украшения друг дружке на блузы, полюбовались на свою работу и нежно обнялись. Затем отправились дальше на поиски еды. Им приглянулось одно местечко, из которого шел восхитительный запах, но оно было заполнено грубоватого вида мужчинами. Другое, похоже, влекло к себе одних древних, тридцати-сорокалетних женщин.
Наконец девочки наткнулись на ресторан под названием "Хонсю Кекко Риори". Их накормили чем-то вкусным, не имевшим ничего общего с их домашней пищей. Каждое блюдо было оформлено в форме букета цветов. Они отведали мягкого, нежнейшею мяса, ассорти из овощей, лапши и незнакомых им грибов в пышущем паром бульоне. Больше всего им запомнилась острая приправа из зелени, от которой они лили слезы до тех пор, пока на них не напал смех. Обслуживала их красивая женщина с острова Хонсю в прелестном шелковом кимоно. Привлекательность этой милой женщины и вкус великолепной еды превзошли все ожидания подруг. Девочки умудрялись есть при помощи палочек, сидя без обуви на соломенных циновках. Это было все равно что оказаться в другом мире. Они условились, что когда-нибудь обязательно посетят Хонсю и посмотрят, как там живут люди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
