Работы Эйнштейна повлияли практически на все направления в физике и астрономии, они предопределили ряд последующих открытий в ядерной физике и, соответственно, развитие атомной энергетики. Его имя связывают с созданием квантовой механики, новой трактовкой космоса, появлением атомной бомбы и даже с такими не свойственными классическому ученому шагами, как пацифистские выступления в поддержку мира, тесные связи с общественными антивоенными движениями и решительные инициативы отдать часть земли обетованной под новое государство для евреев.
Ему предлагали стать вторым президентом Израиля. Он был лауреатом Нобелевской премии, хотя в течение долгих одиннадцати лет Нобелевский комитет упорно отклонял его кандидатуру. Он получил ее, к тому же, «за вклад в теоретическую физику» и «открытие закона фотоэлектрического эффекта», хотя к тому времени весь мир, включая даже ничего не смыслящих обывателей, уже говорил о теории относительности Эйнштейна. Очевидно, не случайно именно его бронзовая фигура, склонившаяся в величественной задумчивости неподалеку от входа в Национальную академию наук США, является символом современной науки и неумирающих устремлений человека познать мир, в котором он обитает. Эйнштейн был удостоен такого количества научных наград и медалей, которое вряд ли сравнимо с наградами любого другого ученого, но при этом он почти не интересовался этими наградами и порой удивлялся, узнавая из газет, что является обладателем той или иной престижной в научном мире медали. Его волновала научная истина и суть творений природы, а не внешний лоск; он заботился о реальных открытиях и преобразованиях мира путем всеобъемлющего познания, а не о скоротечной земной славе и каких-либо материальных ценностях.
Родившись в семье мелкого немецкого предпринимателя, Альберт Эйнштейн оказался, несколько запаздывающим в развитии ребенком. Можно спорить, действительно ли речь маленького Альберта развивалась не адекватно возрасту и действительно ли деформированный от рождения череп сыграл какую-то магическую роль в становлении и в жизни будущего ученого, но, скорее всего, такие дискуссии оказались бы бесполезными. Однако то, что родители были несколько озабочены «отсталостью» мальчика, является общепризнанным фактом. Об определенной умственной отсталости часто поговаривали и школьные учителя Альберта, не принимающие никакой другой нормальности детей, кроме стадного послушания.
Вероятно, разговоры о ранних умственных проблемах Альберта Эйнштейна не имеют под собой серьезного основания, по меньшей мере такого, чтобы существовала необходимость заострять на этом внимание, особенно с учетом дальнейшего движения Эйнштейна к успеху. Что же касается негативных оценок окружением его юношеского периода жизни, когда большая часть наставников считала его слишком тугим к восприятию знаний, а почти все сверстники были уверены, что он безнадежный тупица и амеба, то стоит, прежде всего, обратить внимание на действительно важные психологические особенности мальчика. С одной стороны, даже не с первых лет жизни, а с первых дней он рос необыкновенно замкнутым и неестественно флегматичным для ребенка, а с другой – был не менее удивительно самостоятельным. Нет сомнения, что оба эти качества явились следствием старания его родителей, и особенно матери, с рождения делающей из мальчика загадочное интровертированное существо, живущее в искусно сотворенном его собственным мозгом фантастическом коконе и не стремящееся за его пределы.
Альберт был первенцем, и ему довелось не только испытать всю силу материнского внимания, но и выдержать ее непредсказуемые эксперименты, направленные на развитие самостоятельности и осознания мира. Так, к весьма уникальному эйнштейновскому опыту относится силовое приобщение к музыке – редкий случай, когда ранняя ненависть к скрипке мальчика, которого изо дня в день заставляли играть, позже переросла в немыслимую любовь к инструменту и к самой музыке. Наверное, волшебный зверек, приводящийся в действие смычком, позволял Альберту еще больше заглубляться в иной мир, находящийся на стыке реального и виртуального. Позже, по воспоминаниям близких ученого, Эйнштейн успешно использовал музыку как для расслабления, так и для сосредоточения мозга. Причем не исключено, что качественная музыка Моцарта или Бетховена во многом способствовала появлению в голове Эйнштейна необходимых ему образов и решений. В принципе, мать спровоцировала раннюю самодостаточность мальчика, создав идеальные условия для отсутствия у него друзей, но и отсутствия при этом комплекса по поводу окружения. Скорее всего, она и не предполагала, что самодостаточность и возникшая уже усилиями самого Эйнштейна способность самоотреченного творчества в глубокой сени одиночества – удел гениев.
Отсутствие школьных друзей мальчику с лихвой компенсировали книги, а подсознательно поощряемая матерью замкнутость послужила хорошей основой для развития воображения и ассоциативного мышления. К слову, подтверждением того, что именно мать была виновницей странного детского затворничества Альберта, служит ее долгая борьба за срыв первой женитьбы Эйнштейна: мать считала, что лишь она обладает исключительными правами, и никак не хотела смириться с тем, что кто-то еще имеет власть над ее сыном. Но ее же опыты со скрипкой и породили активное противодействие со стороны мальчика – он твердо решил, что будет делать лишь то, что ему по душе. Это было ценное приобретение, поскольку с самого раннего возраста позволило ему сосредоточить внимание и усилия лишь на главном, причем без боязни и смятения, присущих большинству сверстников, отбрасывать все, что казалось не важным.
Биографы отмечают, что уже в начальной школе Альберт проявил интерес к математике и его стали занимать вопросы о природе вещей, а появление в его сознательной жизни дяди с его математическими загадками и часто обедавшего в семье Эйнштейн бедного студента вообще приковали мальчика к точным наукам, приправленным философией. Возможно, в общении маленького Эйнштейна с этими взрослыми людьми была одна очень немаловажная деталь: они беспрестанно поощряли интерес Альберта и относились к нему как ко взрослому, в то время как в школе было лишь грубое разделение на послушных, которые способны зубрить, и непослушных, которые не способны. Учителям было не важно (похоже, в этом смысле слишком мало что изменилось за вековое существование школ), могут ли ученики думать и насколько они продвинулись в продуцировании мыслей и идей. Учителей не интересовала способность к синтезу, ибо в большинстве случаев они сами были не способны к этому. Неудивительно, что между свободным общением на равных и социально не равных отношениях в цепи «учитель-ученик» Альберт Эйнштейн выбрал первое. Однако самым замечательным в этом деле было то, что от такого положения дел ничуть не пострадала самооценка Альберта, несмотря на то что «доброжелательные» учителя постарались сформировать резко отрицательную оценку личности маленького Эйнштейна у его одноклассников. Чья тут заслуга, сказать трудно, но скорее всего, к этому приложили руку многие из близких людей, окружавших Альберта. Если бы этого не случилось, гений Эйнштейна мог бы не родиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
