Иудеи знают Бога Великого. Бог являлся иудеям как великий. Он горы ломал, и горы горели огнем, когда Господь разговаривал с Моисеем. Он совершал величайшие дела, Он море гнал в одну сторону и в другую, и вел их за Собой. Он кормил их неизвестной пищей – манной, Он совершал перед ними многое-многое. Иудеи, когда им проповедуется Христос, говорят: «Ну что вы, мы верим в Великого Бога, а вы нас заставляете верить в Человека, Которого распяли наши отцы». Но самые великие иудеи верили во Христа, как и мы. Кто это? Это Моисей и Илия.
Нет выше праведников в еврейском народе, чем Моисей и Илия. А они в какого Бога верили? В смиренного! Илия, когда хотел Бога видеть, то Господь прошел перед ним страшным ветром, страшным землетрясением, но не было там Господа. А потом повеяла такая тихая-тихая прохлада, как прохладный ветерок, и там Господь! (См.: 3 Цар. 19:11–13). Господь – как кроткий – являлся Илии и также Моисею. Моисей и Илия настолько любили Господа, что когда на Фаворе Иисус преобразился перед учениками, то они пришли к Нему даже из другого мира, чтобы посмотреть на воплотившегося Христа. Моисей и Илия верят в кроткого Бога, и в Иисусе узнают Мессию.
Язычники же двояки. Половина языческого мира живет для плоти и только для плоти, для удовольствия плоти, для здоровья плоти – только интересами плоти. Вторая половина языческого мира презирает плоть. У них чуть-чуть больше ума, они понимают, что плоть смертна, не вечна, что нужно от плоти освободиться. И они додумываются до таких высоких мыслей, что плоть – это темница души. Нужно сбросить ее, пренебречь ею и искать мудрость. Это лучшая часть язычества.
Так вот, когда этим лучшим язычникам апостолы говорили, что Бог стал Человеком, то одни из них не могли понять, о чем речь, а другие говорили, что это невозможно.
Вот две категории людей – одни слишком умные, другие слишком жестокосердные. Иудеи знамений просят, эллины премудрости ищут. Для иудеев Христос распятый – это соблазн, для эллинов – безумие, а для нас, призванных, неважно кого по национальности, Христос – Божия Сила и Божия Премудрость.
И мы с вами каждый раз делом исполняем нашу веру, когда на себе крест изображаем, когда лобзаем Святое Древо, где бы то ни было начертанное – на иконе, на стене, на святых сосудах, на своей груди перед сном, если целуем крест Господний. Кроме того, у каждого из нас есть свой личный крест, который никто в мире, кроме нас самих, до конца донести не сможет. Друг другу можем только помогать в несении этого креста, но главная тяжесть креста лежит на плечах каждого человека. И нужно свой крест нести смиренно и покорно, памятуя о безгрешном Господе, влачившем на Себе крестную тяжесть на Голгофу.
Вот таким образом мы почитаем Господа распятого и непременно Господа воскресшего. Если бы воскресения не было, то какой был бы смысл крест почитать? Но воскресение засияло на весь мир, и лучами своей славы весь мир освятило. Поэтому мы говорим: – Слава, Господи, Кресту Твоему Честному и Воскресению. Мы не отделяем креста от Воскресения.
На иконах мы рисуем святых и Богоматерь с нимбами, а Христа рисуем с нимбом особенным, так называемым тройчатым, как бы разделенным крестом. Тень креста ложится на нимб Господний, и он разделен такими полосами, складывающимися в крест. Тройчатый нимб говорит нам, что Христос и во славе Своей креста не чурается и не отказывается от него. На нимбе справа, слева и сверху стоят три греческие буквы – O (омикрон), W (омега) и N (ню), образующие слово «Сущий» – Яхве или Иегова. Сый благословен Христос Бог наш – это имя Божие, потому что Христос есть Бог, ставший человеком. И Его слава с Крестом связана, Его воскресение через Крест пришло.
«Приидите вси вернии, поклонимся Святому Христову Воскресению, се бо прииде Крестом радость всему миру»[5]. Крест – это слава ангелов, язва демонов, царей держава, христианам всякая благодать. Это действительно Древо Жизни, посреди рая Божьего растущее, а рай Божий есть Церковь Бога Живого – столп и утверждение истины.
У каждого из нас есть свой личный крест, который никто в мире, кроме нас самих, до конца донести не сможет. Друг другу можем только помогать в несении этого креста, но главная тяжесть креста лежит на плечах каждого человека. И нужно свой крест нести смиренно и покорно, памятуя о безгрешном Господе, влачившем на Себе крестную тяжесть на Голгофу.
Посему еще раз, паки и паки, осенившись крестным знамением во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, с благодарностью вспомним о том, что посреди Своих страданий Господь Иисус Христос растерзал рукописание всех человеческих грехов, и наших с вами личных тоже. Все наши грехи убиты на Кресте, сожжены на Кресте, испепелены и развеяны на Кресте. Поэтому если согрешишь и тяжко станет, читай из Евангелия о распятии Господнем, читай канон Кресту, погружайся в тайну Креста, осеняй себя крестом и знай, что Крест Господний сильней всякого греха.
Никто пусть не отчаивается, никто пусть крепко не унывает за безмерие своих слабостей, потому что Крест Господень сильнее всех, и Господь Иисус Христос полюбил нас, простил и очистил, собрал нас со всех распутий всех вместе и создал из нас Церковь.
Введение во храм Пресвятой Богородицы
4 декабря (21 ноября)
После того как Пресвятой Деве Марии исполнилось три года, Иоаким и Анна решили выполнить свое обещание посвятить дочь Богу. Пригласив родственников и множество молодых дев в Назарет, Иоаким и Анна одели Пречистую Марию в лучшие одежды и с пением священных песней, с зажженными свечами в руках повели ее в Иерусалимский храм. На ступенях храма Отроковицу встретил первосвященник со множеством священников. Здесь же совершилось и первое чудо.
Введение во храм – праздник деятельного восхождения
Наши праздники – события духовные, их нужно праздновать соответствующим образом и понимать суть происходящего. Поэтому у каждого праздника есть период приготовления, назовем его предпразднество, и период попразднества.
Праздник Введения во храм – это праздник деятельного восхождения к Богу. Маленькая девочка Мариам, отделившись от рук Своих родителей, побежала вверх по ступеням Иерусалимского храма, где ждал ее первосвященник. Это есть некий образ нашей жизни.
Идеальная жизнь – это движение вперед и вверх. Там, наверху, нас ожидает Первосвященник, Архиерей грядущих благ, вошедший во Святая Святых Своею Кровью – Господь Иисус Христос, Начальник Нового Завета. Он наверху, а мы движемся к нему снизу вверх, и души наши похожи на маленького ребенка. И мы стремимся на руки к нашему Небесному Царю, что, собственно, и символизируется праздником Введения во храм.
В Псалтири царя Давида есть пятнадцать или шестнадцать так называемых степенных псалмов, или песней степеней (119–133 псалмы. – Прим. ред.). В Иерусалимском храме было шестнадцать ступеней и, поднимаясь на каждую ступень, люди прочитывали или пропевали определенный псалом. Эти псалмы символизируют собой такое деятельное восхождение к Богу. Их нужно читать в праздник, и нужно читать в домах своих.
Я рад тому, что вы любите храм Божий, приходите молиться, потому что человек живет, пока молится. Потом, когда не молится человек, он живет уже по инерции. Когда инерция иссякает и трение о воздух останавливает его, он начинает гнить. Не молящийся человек – это гниющий человек или движущийся по инерции. Поэтому у нас с вами нет больше ничего настоящего, твердого в жизни, кроме молитвы.
Поэтому, пока мы будем молиться, мы худо-бедно будем жить. Когда мы прекратим молиться, откажемся от молитвы – устанем, или соблазнимся чем-то, или будем обмануты диаволом, Бог да сохранит нас от этого, – то сначала мы будем радоваться, что получили некую свободу от духовных упражнений. Все обманутые диаволом и отведенные от Бога сначала претерпевают период такого безумного веселья – наконец-то мы сбросили с себя средневековые узы, мы перестали упражняться в благочестии, мы просто начали жить и радоваться этой жизни. Но это кратковременный период. А потом начинаются настоящие скорби, которые уже не заканчиваются. Покуда молится человек – он жив. Жизнь – это не место наслаждений.
Хотелось бы, конечно, радоваться всегда, но радость обещана только тем, кто исполнил заповеди. Им сказано: «Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф. 5:12). А покуда заповеди не исполнены, человеку предстоят труды и скорби. «Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых, Иудея, потом и Еллина! – говорит апостол Павел. – Напротив, слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых, Иудею, потом и Еллину!» (Рим. 2:9–10).
Человек живет, пока молится. Когда он не молится, то живет уже по инерции. Когда инерция иссякает, то он гнить начинает. Поэтому у нас с вами нет больше ничего настоящего, твердого в жизни, кроме молитвы.
Поэтому наша жизнь есть тяжелый путь из Египта в Палестину, из земли рабства в землю свободы. Этот путь не может быть легким, и мы подкрепляемся на этом пути молитвой. Посему я хотел бы, чтобы вы всегда любили Христа, и всегда молились Ему, и всегда призывали сладчайшее имя Девы Марии – нашей Матери во Христе, и Заступницы, и Ходатаицы. И так, этой верой укрепленные и окрыленные, дошли бы до самых ворот Царства Небесного, которые вам, даст Бог, откроются. Потому что, как говорит Иоанн Лествичник, «опирающийся на посох молитвы не упадет, ежели же и упадет, то легко ему будет подняться».
