– Ну вы, Александр Сергеевич, и даете! Где это вы таким оборотам научились? И что же раньше-то молчали?
– Так не было ж необходимости… А научился где… Когда вокруг столько «талантов» бродит, как в моих «выходах», еще и не таким словесам обучиться можно…
Антон уважительно покивал головой.
– Впечатляюще! Этот баран чуть язык от удивления не проглотил! Будет теперь машину из своего кармана чинить.
– А ты их номера запомнил?
– И даже записал.
– Давай-ка их сюда… – пробормотал я, нашаривая телефон. – Сейчас, минуточку… Дима? Как ты там жив? Чем порадуешь?
Михайловский язвительно поинтересовался датой, когда меня вылечили от рассеянного склероза.
– Черт знает, на сколько и куда ты провалился! И вот, вернулся, месяц бока отлеживаешь, а чтобы позвонить старому товарищу – так хренушки?
– Дим, прости, но я и телефон-то свой получил только четыре дня назад.
– А других аппаратов поблизости не нашлось? Вот и пришлось мне все подробности о твоем самочувствии из Нинки клещами тащить! У нее-то небось телефон был? Не мог с ее аппарата позвонить?
– Блин… Извини лопуха, честно тебе говорю – не допер!
– Вот… А я тут сижу, понимаешь, переживаю… кота – и то вовремя не кормлю…
– Ну, с меня коньяк!
– Лучше вино. Абхазское, сам знаешь, что привезти.
– Да когда ж я теперь туда-то выберусь? Поди и не пустят больше…
– А ты и генералу вина привези.
– Да… соблазнишь его такой мелочью… тут цистерну тащить придется, вся таможня на уши встанет!
– Ладно… чего уж там… подожду до лучших времен. Чего там у тебя стряслось?
– Да так… мелочевка. Не подскажешь, вот тут у меня пара номерков есть… Что это за пацаны такие борзые под ними рассекают?
– Давай номера, – слышно было, как затрещали кнопки на клавиатуре. – Ага! Второй… Хм! «Мерин» был?
– Да. Шестисотка.
– Ну, стало быть, имел ты сомнительное удовольствие видеть господина Егидзе Ашота Генриховича. И его славную когорту бодигардов из охранного агентства «Профи-А».
– И чем же занимается сей товарищ?
– В основном – обналичкой. Для каковой цели содержит «Профбанк». Агентство охранное тоже ему принадлежит. Товарищ наш контактирует с солнцевскими ребятками. Депутатам отдельным помогает некоторые вопросы решать… Словом, обычный расейский банкир. В меру наглый и нахрапистый. Как большинство из них – бессовестный. Скупил на корню несколько колхозов в Псковской области. Точнее, скупил их долги.
– Благотворительностью занялся? С чего бы это? Умом повредился?
– Нет, с умом там все в порядке. Просто по тем местам должна вскорости пройти новая автодорога, вот он и скупает земли, через которые ее проложат. Оттого колхозы оттуда и выживает… Чего ты-то с ним не поделил?
– Да борзый больно, чуть нам машину не помял, а когда его джип с охраной в сторону оттерли, эти бугаи начали права качать…
– И в какую больницу их уже увезли?
– Сами они уехали!
– Да? Стареешь, мужик!
– Я им тут кое-что из лексикона покойного Манзырева поведал…
– Ну, тогда им еще больше не повезло…
– …чтобы они не слишком уж выпендривались.
– Изверг ты! Человек к тебе, можно сказать, со всей душой шел…
– Ага…
– …Бейсбольную биту небось нес – покупкою похвастаться…
– Не, там гаишник стоял!
– Да? Ну ему-то он ее, скорее всего, не показывал. В этот раз… Удивляюсь я тебе! В твою сторону всякие сомнительные люди летят, прямо как мухи… на мед. Черт знает, сколько тебя не было! Наконец, соизволил прибыть. И вот опять – драка!
– Да не дрался я!
– Тебе язык пломбировать надо! Как спусковую скобу на пистолете. Чтобы говорил тихо и медленно. С должным уважением к собеседнику!
– Да я и так стараюсь… только что правила хорошего тона не учу.
– А не помешало бы!
Вот умеет же человек заразить своим жизнелюбием! Прямо-таки диву даюсь! И это – при его профессии! Да, мне бы так насобачиться…
Яковлев ждал меня в своем кабинете. Напротив него расположился и Травников. Глянув на полупустую вазочку с печенюшками, я прикинул, что сидят они тут уже прилично. Как бы и не с утра.
– Присаживайтесь, Александр Сергеевич! Чаю хотите?
Чаю?
Словно бы песок скрипнул под ногами, а не блестящий паркет генеральского кабинета…
Стоило мне чуток зазеваться, как солнышко снова кольнуло меня своими жаркими лучиками. Оно уже переползло вбок, и теперь натянутая над укрытием плащ-палатка уже не защищала меня от него.
Чертыхнувшись, передвигаюсь в сторону, пытаясь хоть что-то спрятать в тень. Вот обещали же снабженцы нормальный кусок брезента! Сидишь тут целыми днями на солнцепеке, и никакого укрытия. Одно утешает – осталось всего четыре дня. Потом уходим вниз, передышка. А пока… торчим, в этой Богом и людьми забытой дыре. И ждем. Неведомо кого. Тут проходит тропа, и теоретически по ней могут ходить «духи». Впрочем, почему – могут? Ходили они здесь. И не раз. На тропе остались их следы, пустые коробки от патронов, еще кое-какая мелочевка, ясно на это указывающая. Но вот после нашего здесь появления их как корова языком слизнула. Местное население в этих краях не бродит, кругом камень, травы для выпаса скота нет. Да и вообще тут ничего нет. Незачем переть в такую даль не менее двух суток от ближайшего поселения. Разве что лелея в душе какие-то гадские помыслы. Вот для этого нас сюда и засунули. А я думаю, чтобы глаза не мозолили. Наш командир что-то больно резво взялся совать свой нос во всякие непонятные ему дела. Таковых тут хватало. Послать его по матери было стремно – все же группа не просто так, а из Москвы. Вот тогда придумали нам важное задание и отправили в эту дыру. Просидев тут честно два срока, майор взвыл и отправился к начальству – выручать нас из этого каменного мешка. Сегодня по рации он сообщил, мол, держитесь, осталось четыре дня. Вот и держимся. Мужественно боремся с жарой и со сном. И если жару победить пока не удалось, то вот со сном сражаемся относительно на равных. Плюнув на все условности, заминировали всю тропу «Охотой»[3] и спим. Через эту жуткую штуку не то что пройти, даже и проползти проблематично. Разве что батальоном рванут…
Правда, спим все же не всей группой. Два человека постоянно на посту, смотрят по сторонам. Благо видимость тут хорошая, облаков и зеленки нет, прятаться неведомым злодеям негде.
Наклоняюсь и вытаскиваю из-под камня флягу. Она уже тоже нагрелась, вода в ней почти горячая. Но все-таки кажется, что не настолько горячая, как вода в цистерне. Ту хоть и не трогай вовсе – обожжешься!
– Витя, пить хочешь? – протягиваю флягу напарнику.
– Давай… Эх, сейчас бы лимонаду холодного! Да чтоб с пузырьками…
– Ага! И мороженого! Ты какое больше любишь?
– Пломбир. Тот, что за сорок восемь копеек. Берешь этот кирпич и ложечкой его… маленькой…
– Да… пломбир бы не помешал… и пива холодного.
– Это с мороженым-то? МИГ-21 на взлете изображать будешь?
– Ну… не сразу же… Можно и попозже пива попить.
– А-а-а… эт точно…
Беру нагревшийся бинокль и прикладываю его к глазам. От камней поднимается горячий воздух, и изображение пляшет в окулярах. Черт! Не видно ни хрена! Что там вдали? По-прежнему камни или что-то новое?
– Вить!
– А?!
– Глянь, чего там?
– Да чего там может быть? Две недели тут сидим, у меня уже на заднице мозоль образовалась, а хоть бы один человек прошел!
Я его понимаю. Над ним сразу две плащ-палатки натянуты, вот и тенек получше. Неохота из-под них прямо в пекло вылезать.
Снова смотрю в бинокль. Нет, что-то там все же есть.
– Витя! Посмотри!
Он нехотя вылезает из своего укрытия и подходит ко мне. Берет бинокль.
– Ну? И чего ты там надыбал?
– Вон, косую скалу видишь?
– Это слева-то? Вижу. И чего там?
– Три пальца правее возьми.
Виктор долго смотрит в бинокль, подкручивает окуляры и что-то шипит сквозь зубы.
– Сань! А ведь это люди идут!
– Ну, так а я про что? Давай ребят буди… – поворачиваю я в ту сторону тяжелую тушку крупнокалиберного пулемета.
До людей еще далеко, им идти до нас не менее километра. Собственно говоря, совсем вплотную им не подойти. Абсолютно независимо от их желания. На тропе стоит добрый десяток мин. Соединенные в одну умную систему, они будут срабатывать только тогда, когда около них окажется цель. Так что, пока не сработают все – тропа непроходима. Помню, когда сапер объяснял нам принцип устройства и работы этого комплекса, очень хотелось чертыхнуться. Эти мины будут ждать своей цели, пока не сядет питание. С учетом здешней жары – еще месяца три. А то и больше.
Сзади послышался шорох, это ребята занимали свои позиции.
Смотрю в бинокль. Уже можно различить, что людей немного, человек десять. Идут они медленно – несут груз? Особо не видно… Ладно, можно и обождать, тем более что не так уж и долго этого ждать. Нащупываю пульт управления «Охотой». Вот он, под правой рукой лежит…
