Губы ее раскрылись со вздохом наслаждения и были встречены настойчивой, но теплой и нежной лаской. Мягко простонав, она протянула руку — и наткнулась на грубую мужскую щетину. Это было лицо мужчины. И мужчина лежал рядом с ней!
В приливе паники она распахнула глаза и обнаружила, что смотрит в лукавые глаза. На несколько мгновений у нее закружилась голова. Затем, к своему полному ужасу, она ясно увидела, что негодяй, который чуть не задавил ее до смерти, оказался источником этого сладостного тепла и растущего наслаждения. Он лежал рядом с ней. Ничуть не смущенный. Его расстегнутая рубашка открывала заросшую волосами мускулистую грудь, темные длинные кудри обрамляли красивое лицо. Выглядел он как воплощенный грех.
Мгновенно реальность обрушилась ей на голову. Она немедленно протрезвела и с криком ярости вылетела из постели.
— Вы! — выкрикнула она, еле сдерживая биение сердца. — Что вы делаете в моей постели?
Очевидно, платье ее куда-то исчезло, ибо от смелого оценивающего взгляда ее защищала только прозрачная сорочка. Она схватила с кровати одеяло и торопливо попыталась им прикрыться.
Опершись плечами на спинку кровати, обхватив рукой колено, он выглядел возмутительно спокойным. Похоже даже, что он немного скучал!
Губы его насмешливо скривились, и глубокий вкрадчивый голос ответил:
— Сплю. Вернее, спал, пока прелестная юная ведьма не разбудила меня, прижавшись ко мне своим соблазнительным телом. — Он хладнокровно пожал плечами. — Что я мог сделать, кроме как ответить взаимностью? — Голос звучал хрипловато и совершенно непристойно. И так же мягко, как его грешные ласки несколько секунд назад.
Только с величайшей неохотой, мобилизовав всю свою самодисциплину, он сумел оторваться от ее губ. Он насладился этим нежным поцелуем куда больше, чем мог бы ожидать. Ее раскованная реакция возбудила его свыше всякой меры. Она оказалась невероятно хороша. Да, думал он, вспоминая ее чувственные вздохи и жаждущее гибкое тело, в искусстве соблазна она могла бы научить кое-чему любую куртизанку.
Как давно он занимался любовью с женщиной, которая понимала толк в неторопливых чувственных радостях! Слишком давно. Кто бы мог подумать? Комочек тряпок, выплевывающий оскорбления, превратился в крайне соблазнительную ведьмочку. Хорошо, что он ее не задавил.
Лицо Карины стало пурпурным от стыда. Боже милостивый! Она позволила этому распутнику коснуться ее. И как коснуться! Это было возмутительно! Но, тем не менее, очень приятно. Нет. Более чем приятно. Это было невероятно хорошо. Но она не должна ощущать его блуждающие руки на своей горящей коже. Она не должна вспоминать об этом никогда. Ни разу. По крайней мере, она надеялась, что ей это удастся.
Он протянул большую мужскую руку — без сомнения, ту самую, которая только что так смело ее ласкала, — и похлопал по матрасу. Усмешка подняла уголки чувственных губ, которые только что ее целовали.
— Назад в постель, маленькая ведьмочка. — Порочный блеск мерцал в его темных, прикрытых длинными ресницами глазах. — Мне понравился товар, и я хочу попробовать еще. Не волнуйся, — добавил он с ленивой, понимающей улыбкой. — Внакладе не останешься.
Она вздрогнула и прижала одеяло к подбородку.
— Ничего подобного я не сделаю! — горячо воскликнула она. — За кого вы меня принимаете, сэр? За обычную шлюху?
Его разгоряченный взгляд скользил по ней.
— Очень необычную, без сомнения. — Губы сложились в издевательскую ухмылку.
— Убирайтесь отсюда сию же минуту! — выкрикнула она в ярости.
— И куда прикажете мне убраться? — спросил он, приподняв черную бровь. — Это последняя свободная комната в этом заведении, которое почему-то называется гостиницей.
— По мне, так идите хоть к дьяволу! — крикнула она. — Но вы уйдете! — Она уже визжала.
Беззаботно пожав широкими мускулистыми плечами, он лениво встал с кровати.
— Как пожелаете. Но советую передумать. Позор прятать такое чудное маленькое тельце, — продолжал он мягко. Непристойный взгляд снова скользнул по ней, задержавшись на бурно вздымающейся груди и снова вернувшись к губам. — Вы, моя горячая маленькая ведьмочка, — сказал он, — созданы для наслаждения.
Глаза ее расширились, и она громко сглотнула. Она и представления не имела, что существуют подобные люди, во всяком случае никогда не сталкивалась с ними. Сделав шаг назад, она внезапно запуталась в одеяле и, полная негодования, размахивая руками и ногами, грохнулась на пол.
Губы его невольно скривились. Прочистив горло, он поднес тыльную сторону ладони ко рту, чтобы скрыть ухмылку.
— Позвольте мне. — Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться.
— Я не принимаю помощи от таких, как вы! — пробормотала она. Сражаясь с одеялом, которое норовило слишком туго обернуться вокруг бедер, она ухитрилась встать. Прикрыв одеялом грудь, она воинственно выпятила подбородок и пригвоздила его к месту, где он стоял, уничтожающим взглядом. — Вы, — задыхаясь проговорила она, — оставите эту комнату немедленно. Или я... буду визжать. Уверяю вас, я очень способная по этой части.
— Убежден, что существует очень мало вещей, на которые вы не способны, мадам, — вкрадчиво заметил он.
С этими словами он забрал свои грязные сапоги, валяющийся на стуле жилет и покинул комнату.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Заря застала Карину меряющей шагами свою тесную комнатку. Она не спала больше ни минуты, ибо была глубоко потрясена душераздирающими событиями ночи. И тем, что этот гнусный негодяй с ней сделал. Или едва не сделал.
При одной мысли, как близко она подошла к тому, чтобы стать невинной жертвой этого распутника, ей стало страшно. Нет, простонала она, не невинной. Совсем напротив, она была добровольной партнершей!
Не удивительно, что он усомнился в ее добродетели. Воспользуйся негодяй своим преимуществом, и она вряд ли могла бы кричать об изнасиловании после того, как так льнула к нему. Она вела себя как шлюха! Прижав холодные руки к горящим щекам, она снова застонала. Какое унижение!
Похоже, она по натуре распутница. Иначе чем еще объяснить ее вчерашнее поведение?
Нужно без промедления бежать из этого ужасного трактира. К счастью, она никогда не увидит этого сластолюбца снова. И поскольку он не знает ее имени, то вряд ли будет рассказывать об этом нелестном для нее инциденте.
Сев на кровать, она закрыла лицо руками. Англия — ужасная страна. В Бостоне джентльмены не позволяют себе подобных вещей с молодыми леди. В сущности, в Бостоне вообще никогда не происходит ничего интересного. И конечно, ничего столь волнующего, как прошедшая ночь.
