Андрей, Колька Самойленков и Галя бросились искать кота в огороде. Дед со свежей газетой в руке побежал в сад. Галя с бабушкой прикрывали тылы с улицы.
— Ах, убежит котик! Ох, что-то будет! — сокрушалась бабушка.
Петух Петя остался во дворе охранять куриц и дом. Но точное место, где находится Егор, знал один воробей. Он, как вертолет, порхал над Егором, не выпуская его из виду. А кот пересек огород хозяйки козы Марты и заскочил в огород Петровны, которая как раз в это время, ничего не подозревая, доила свою корову.
Собака Пустобрешка подняла страшный лай. Андрей, Колька и Галя весело перекликались между грядок. Коза Марта мекала и дрожала мелкой дрожью. А тут еще загудел гудок на заводе! Егор подумал, что весь этот шум поднялся только из-за него, и пулей взлетел на черемуху, под которой Петровна доила корову.
Там его и нашли Андрей и Колька. Галя до черемухи не добежала. Она побоялась лезть на забор, когда увидела козу Марту. Так они и переглядывались через щелку — с одной стороны девочка Гапя, с другой— коза Марта. Обеим было очень интересно смотреть друг на друга.
С разрешения Петровны Колька подсадил Андрюшу на черемуху до первой ветки, а там уж Андрей полез сам.
Напуганный кот не сопротивлялся, когда Андрей протянул к нему руки. В подоле собственной рубашки Андрейка спустил его на землю, а потом взял за шиворот и потащил домой.
Во дворе кота ожидала торжественная встреча. Люкс вилял хвостом. Бабушка отобрала Егора у Андрея и в фартуке внесла в дом.
Скоро во дворе все успокоилось. Куры перестали носиться и кудахтать. Петух Петя во время переполоха нашел банку с червями, которую Колька Самойленков поставил на чурбак, и перевернул ее. Сейчас он и куры доклевывали последних червей. Колька и Андрей, не замечая этого, сидели на крылечке и обсуждали случившееся. Воробей сразу улетел к сельмагу, чтобы сообщить там приятелям о своих подвигах. Да ему и было что рассказать, ведь он первый заметил кота в огороде, видел, как он вскочил на спину козе, как лихо перемахнул на ней через забор, а потом забрался на самую вершину черемухи.
— Там-то я его и засек! — рассказывал воробей. — Вижу, все беспокоятся — и бабка, и дед, и Люкс. Тогда я схватил кота за шиворот и притащил домой!
— Он такой маленький? — недоумевали другие воробьи.
— Нет, он здоровый, чуть поменьше Люкса, — уточнял воробей. — Но у меня неожиданно появилась орлиная сила. Я и сам себе удивлялся. Тащу и удивляюсь!
Вечером, когда Мартина хозяйка пошла за козой в огород, она долго недоумевала, почему Марта привязана не за колышек, а к забору. А потом ре-шипа, что это она сама привязала тут козу. “Совсем память плохая стала, — горевала хозяйка, — а все заботы. И то надо сделать, и то… Вот и забыла!” Она похвалила Марту за то, что та не лазила в чужой огород, и повела домой доить.
Марта после всех приключений этого бурного дня решила никогда больше не лазить в чужие огороды.
А рак пропал, исчез. Банка валялась на полу. Лужицу воды Галя подтерла. А рака не нашли, хотя обшарили все уголки в доме…
Все это было тревожно, таинственно и непонятно.
Почему Пеструшка перестала нести золотые яички
Петух Петя расхаживал по двору гордый и счастливый. Как же, курица Пеструшка села высиживать цыплят!
Бабушка запретила Андрею и Гале совать нос в курятник. Она лично сама носила Пеструшке желтое отборное пшено и воду в блюдечке, на дне которого были нарисованы ягоды земляники.
Гале очень хотелось увидеть, как цыплята будут выклевываться из яичек, и она все-таки заглядывала иногда в курятник. В курятнике разливался полумрак, только через щелку в крыше проглядывал туда всего один луч солнца и желтой полоской ложился на солому. Пеструшка неподвижно сидела в фанерном ящике, и оттуда высовывалась одна ее спина. Больше пока ничего не было видно. Но Галя все равно несколько раз в день подбегала к курятнику и смотрела на Пеструшку.
Петух Петя сразу начинал сердиться, хлопать крыльями, что-то бормотать, и Галя убегала. А потом и бабушка заметила, как внучка крадется к курятнику, и поругала ее:
— Не пугай курицу. А то она соскочит и перестанет греть яички. Вот цыплята и не выведутся!
После этого Галя решила вывести своих собственных цыплят. Она взяла в кладовке два яйца, положила их в Андрееву счастливую рыбацкую кепку, а кепку засунула за трубу в летней кухне. “Здесь тоже тепло, — решила Галя.— Может, даже потеплей, чем под курицей, и мои цыплята выведутся быстрей, чем у Пеструшки”.
Теперь она уже не бегала к курятнику, а сидела в летней кухне, дожидаясь, когда оттуда уйдет бабушка, чтобы взглянуть на яички. “Вот все удивятся, — думала Галя, — когда я поведу своих цыплят на прогулку”. И она представляла, как в теплое солнечное утро она наденет свое новое платье, которое ей сшила мама перед тем как уехала в отпуск. И выйдет в этом платье из кухни, а за ней два пушистых цыпленка. Что-то скажет бабушка! Что-то скажет дед! Как закукарекает от удивления петух Петя! А она, ни на кого не глядя, пройдет с цыплятами через двор и будет напевать:
Сшила мама дочкеПлатьице с цветочками.Мячики на платьицеДруг за другом катятся.Мама платье шила,Мама говорила:— Мячики пусть катятся,Да не рвется платьице.Пусть на радость дочкеЗдесь цветут цветочки.Чтоб росла счастливая,Только не ленивая!
Так с песенкой она уведет цыплят на улицу, на зеленую травку. Но пока это была великая тайна, и жизнь шла своим чередом.
Кот Егор привыкал к новому житью-бытью, к деревенским запахам, шорохам и звукам. Вот зашелестело за окном — это пробежал по дедову саду пахучий ветерок с лугов. А если застучат копыта, загрохочут поленья, а потом “то-то мекнет, значит, коза Марта забралась на свою сараюшку, прыгнула оттуда на поленницу, и рассыпала дрова.
Пытался Егор удивить новых хозяев своими талантами: кувыркался, становился на задние лапы, но ни его знаменитый “кувырок”, ни “кенгуру” никого не удивляли. Андрюшка не ахал, бабушка не всплескивала руками, дед не восклицал: “Вы посмотрите, что это за кот!” Наверно, здесь, у деда с бабкой, коты ценились только тогда, когда они ловили мышей…
Однажды, под вечер, когда Егор лежал на перилах крылечка, теперь он со всеми познакомился и освоился, в гости к Люксу и всей компании заглянула Марта. Люкс дремал на крыльце, а петух Петя важно ходил, охраняя курятник.
Марта забралась на доски в своем дворе и через забор, осмотрев всех, объявила:
— Слышали новость? А я вчера дала почти полтора стакана молока! И если бы эта Пустобрешка все время не лаяла и не раздражала меня, я бы могла дать и побольше.
Люкс и Егор приняли эту новость одобрительно, только Петя сразу обиделся. Как так — Пеструшка высиживает цыплят, и все, кто что-нибудь соображает, должны говорить только об этом важном событии. А коза хвастается своим молоком! Но упрекать Марту петух не стал, он решил посрамить ее другим:
— А вы знаете, наша Пеструшка несла раньше золотые яички, — заявил он.
— Хе-хе, — не поверила Марта. — Я работаю уже у второй хозяйки, много лазила по огородам, но ни разу не слышала, чтобы курицы несли золотые яйца.
— А вот и несла! — стоял на своем Петя. — Радио надо слушать. Про это недавно была интересная передача.
— Да ну?! — воскликнул с карниза воробей.
Он только что прилетел с охоты на мошек и сейчас на карнизе крыши чистил перед сном перышки.
— Передавали, — заявил Петя. — Сначала играла музыка, а потом стали рассказывать. Говорили, значит, так:
Жили-были старик со старушкой, и была у них курица Пеструшка…
— Смотри-ка ты! — удивился Люкс. — Это ведь радио про нашего деда и бабку говорило.
— И про Пеструшку, — подтвердил Петя. — Но вы меня не перебивайте. Значит, так… Была у них курица Пеструшка. Снесла курица яичко, да не простое, а золотое…
Дед бил-бил — не разбил. Бабка била-била — не разбила. Положили на полочку. А мышка бежала…
— Какая мышка? — подал голос Егор. — Все мне говорят про мышей. Поймай, Егор, мышь, поймай. А где эти мыши! Что-то я нигде их не вижу. Может, мышей просто выдумали, и все…
— Бывают мыши, — остановил Егора Люкс. — Ты уж мне поверь. И к нам они иногда забегают. А ты Петя продолжай. Что там эта мышка натворила?
— А ничего, — сказал Петя, — Значит, бежала мышка, хвостиком махнула и свалилась!
— Кто свалился? — не поняла коза.
— Да мышка же! — рассердился Петя. — Мышка свалилась, а золотое яичко так и лежит на полочке. Дед, значит, плачет, бабка плачет, а Пеструшка кудахчет: “Не плачь, дед, не плачь, бабка, я вам снесу яичко не золотое, а простое!” Вот как дело-то было.
— А почему дед с бабкой плакали? — не поняла коза. — Мышку им, что ли, жалко стало? Да оно и понятно, свалилась мышка с полки, ушиблась, наверно. Я раз тоже свалилась с сараюшки, до сих пор бока болят…
