первым. К счастью, он уже был облачен в привычные белые одежды, так что подловить его Снейпу, куковавшему тут, наверное, уже часа полтора, не удалось. Профессор стоял в самом темном углу небольшой комнаты, прямо напротив обломков кровати, куда Гарри с Гермионой на третьем курсе отправили его в полет. Не то чтобы Гарри специально хотел вызвать у Снейпа неприятные воспоминания, просто это помещение наиболее ярко запечатлелось в его памяти, а это было очень сподручно для аппарации в тот раз.
Гарри хмыкнул и призвал силу. Он повис в воздухе, скрещивая ноги, будто в позе лотоса, и умильно произнес:
— Здравствуй, Северус, — на обращении по имени настаивала Гермиона, которая боялась, что модификации оборотного, изменяющей его голос, не хватит, чтобы обмануть самого Снейпа. Еще она взяла с Гарри обещание, что тот будет часто улыбаться, потому что «улыбку можно услышать, Гарри, и прекрати его оскорблять, наконец!». И вот это все было только началом инструктажа по общению с соулмейтом.
Снейп издал странный звук, больше похожий на невысказанный интерес, и сделал несколько шагов вперед, выходя на ту часть комнаты, куда падал лунный свет, льющийся из окна.
— Узнал мое имя?
Гарри почти вздрогнул. Почему-то именно эти до боли знакомые модуляции голоса вдруг заставили его по-настоящему испугаться. Но голос Снейпа звучал еще и… завораживающе в окутавшей их темноте пыльной, старой комнаты. Хотя это пугало еще больше.
— Эмм, ага, — неуверенно ответил он, сжав пальцами свои лодыжки. — Ты же мой соулмейт.
Снейп приподнял свою бровь.
— Уже выяснил, что Предназначение не ошибается?
— Утром, — кивнул Гарри, не подумав, а через секунду захотел хорошенько себе врезать. Ну что за идиот! — Не ожидал, что правая рука Тома окажется моей второй половинкой, знаешь ли.
За окном неожиданно ухнула сова, Гарри вздрогнул и, не думая, резко выкинул вперед руку — и комнату осветила яркая вспышка молнии.
Снейп угрюмо замолчал, и, если б не возмущенные крики потревоженной совы, повисла бы гробовая тишина. Гарри виновато покосился на профессора и вздохнул.
— Упс? — попытался перевести все в шутку он, но Снейп не поддался. — Эмм, кажется, я немного перенервничал. Первое свидание и все такое. Может, попробуем начать сначала?
— Со знакомства? — оттаял тот наконец. — Что ж, я буду совсем не против, если ты представишься.
— Зови меня Шторм! — радостно завопил Гарри, чувствуя себя полнейшим идиотом. Ему отчаянно хотелось показать Снейпу пару комбинированных неприличных жестов, метнуть ему в зад молнию, чтобы тот забегал по комнате с дымком из задницы, и на этой веселой ноте испариться. Рон бы одобрил, Гермиона — не очень.
Вообще, план состоял в том, что Гарри узнаёт своего соулмейта получше, пока между ними не стоят рамки профессор-студент, обоюдная ненависть, злость, немного презрения, пара десятков лет и обсуждение с осуждением окружающих. И при этом не палится перед Снейпом. На последнем особенно настаивала Гермиона, выпытав у Гарри обещание, что тот не будет говорить гадости, показывать гадости, думать гадости, пытаться уязвить, ехидничать, хамить, оскорблять, профанировать слова Снейпа и что-то там еще, что Гарри не запомнил, зависнув на незнакомом слове. Не поверив честному гриффиндорскому, Гермиона пригрозила ему больше не проверять его домашние задания, что граничило с угрозой исключения из Хогвартса, и Гарри был вынужден на самом деле вести себя как идиот.
С другой стороны, он… может, и не совсем осознанно, но все же хотел узнать, каково это — общаться со Снейпом, который его не ненавидит.
Но тот Снейп, что стоял напротив него, не казался совсем уж незнакомцем. Он так же ехидно изгибал свои брови, подначивал и пытался загнать в ловушку.
— Кажется, сейчас уже ты думаешь, не ошиблось ли Предназначение, — протянул Гарри, когда тишина начала затягиваться. — Я прав, Северус?
Снейп фыркнул, сложив руки на груди, принимая свой излюбленный высокомерный вид.
— Я должен радоваться, что мой соулмейт настолько мне не доверяет, что даже не говорит своего имени?
— Шторм — отличное имя. Или, если б меня звали Гарри Поттер, было б лучше? — после этих слов Снейп сразу подобрался. В полутьме было сложно сказать точно, но казалось, что тот превратился в туго стянутую пружину, готовую рвануть в любой момент.
— При чем тут Поттер?
— Эй, ты же помнишь, что я тебе написал? — воскликнул Гарри, выпрямляя от возмущения спину.
— Ты имеешь в виду эту глупую детскую записку, которую ты всунул мне в руку? — Снейп немного расслабился и усмехнулся. Гарри отчаянно закивал головой.
— Да-да, я про нее! Ты мне должен! — последнее он, кстати, там и написал. — Зря я что ли спасал твоего любимого Поттера?
Повисла тишина.
— Моего… любимого… Поттера? — отмерев, повторил Снейп так, что Гарри почувствовал себя ущербным оттого, что додумался поставить эти слова рядом.
— Это не я рвался сквозь буран, а потом повторял до последнего: «Спаси Поттера, спаси Поттера», — обиженно передразнил он. — Знаешь, как я удивился, когда мне сказали, что ты его вполне себе взаимно ненавидишь? Да я чуть не заржал своим информаторам в лицо!
Гарри был собой горд — теперь у него появились информаторы.
— Что еще тебе сказали? — посерьезнел зельевар.
— Что ты утром спасаешь сирых и убогих, а на ужин пьешь кровь младенцев.
Снейп хмыкнул и заинтересованно склонил голову, рассматривая Шторма. Не то чтобы во мраке комнаты, рассеиваемом только лунным светом, тот многое мог увидеть: белая мантия, свитер, брюки, маска, в прорезях которой странным светом горели глаза. Это был побочный эффект использования силы, которым Гарри бессовестно пользовался как средством маскировки. Если его ровесники были помешаны на шраме, то все знакомые взрослые без устали повторяли, что у него глаза Лили.
— Так что там насчет твоего Поттера? — вернулся к теме Гарри, вдруг испугавшись, что Снейп может что-нибудь подозрительное наглядеть.
— Он не мой! — вдруг резко отрубил профессор. — Прекрати повторять эту чушь.
— Ого! Если б не знал, что ты его ненавидишь, решил бы, что он тебе нравится, — хихикнул Гарри и был вынужден резко крутануться в воздухе, повисая головой вниз, чтобы уйти от молниеносно брошенного Силенцио. Пару мгновений он рассматривал Снейпа вверх тормашками, а потом плавненько вернулся в изначальное положение. Снейп яростно сжимал палочку в руке. Внутри Гарри нарастал азарт — кажется, он нашел слабое место профессора. — А что такое? Может, вся твоя ненависть — просто подергивание за косички понравившейся девочки? — невинно предположил он, взлетая вверх и пропуская под собой очередной красный всполох. Как побледнел Снейп, он не замечал, увлеченный доведением того глупыми предположениями. — Нет, ну я тебя понимаю — видел его колдографию в «Пророке», парень симпатичный, известный
