– Ты потрясающе выглядишь, Джем!
– Ты заходил в сарай сегодня утром, Пит? – Голос Джем дрожал, несмотря на ее отчаянные попытки сохранить спокойствие.
– Нет. – Пит наклонился к ней. – Не надо волноваться. Макинтайр вышел прогуляться. Сказал, что ему кое-что понадобилось.
Джем с облегчением вздохнула. Конечно, она никогда не мечтала о таком муже, как Макинтайр, но она была в безвыходном положении и не хотела опозориться на глазах у всей округи.
Когда Макинтайр вошел в комнату, что-то вертя в руках за спиной, Джем пристально следила за каждым его движением. Он послушался ее совета. Гладко выбритый, если не считать только что подстриженных усов, аккуратно причесанный жених был совершенно не похож на того грязного ковбоя, с которым она имела дело накануне вечером.
Когда он поднял глаза на невесту, Джем задумалась, кто же из них больше удивлен: Макинтайр ли при виде преображенной свадебным нарядом хозяйки ранчо или она, обнаружившая, что чистый и прилично одетый Риз Макинтайр – один из самых привлекательных мужчин, которых ей доводилось видеть.
Вчера вечером, разъяренный тем, что его похитили, и сбитый с толку неожиданным предложением, этот человек показался ей неприятным; кроме того, тогда он выглядел гораздо старше. Но сейчас его лицо оказалось удивительно красивым. Густые ресницы, прикрывавшие холодные серые глаза Макинтайра, отбрасывали тени на щеки с высокими скулами, волевой подбородок слегка выдавался вперед. Полная нижняя губа выступала из-под пышных усов. Иссиня-черные завитки волос, как и вчера, спускались до самой шеи, но теперь эта шея была чисто вымыта. Джем поняла, что ему едва ли больше тридцати пяти лет, и ей стало не по себе.
Джем вознесла безмолвную благодарность небесам, когда Пит, заметив, что жених и невеста не в состоянии пошевелиться от удивления, сделал шаг вперед и обратился к толпе: – Священник уже прибыл?
Гости стали переглядываться. Наконец из толпы выступил пожилой священник. Минутное замешательство собравшихся дало возможность Джем и Ризу прийти в себя.
Почтенный отец Филчер встал посреди большой гостиной, и жених с невестой нерешительно двинулись к нему. Неуклюже, без единого слова, они подошли к священнику и остановились.
– Ну? – наконец пробасил священник. Он был туговат на ухо, и ему казалось, что все вокруг тоже плохо слышат.
Джем и Макинтайр уставились на него. – Вы что, не собираетесь взяться за руки? Жених с невестой испуганно переглянулись. Прежде чем взять Джем за руку, Макинтайр достал из-за спины предмет, который все время прятал от нее. Это оказался букет примул. Безусловно, собрать их было очень трудно: ведь эти нежные лесные цветы растут только у подножия гор, далеко от ранчо. Тем более, ранней весной их не так-то просто разыскать. Джем не могла вымолвить ни слова. Макинтайр сжал ее ладонь сильной рукой, и она не поняла, чья рука дрожит больше.
Раздались давно знакомые слова обряда. Джем пыталась сосредоточиться на них, понимая, что скоро придется отвечать. Но она не могла думать ни о чем, кроме неожиданных чувств, которые вызвало в ней пожатие руки Макинтайра. Ее бросало то в жар, то в холод. Казалось, рука ее обрела собственную, отдельную от нее жизнь. Джем не подозревала, что от простого прикосновения можно испытать столько разнообразных ощущений.
Но вот прозвучали слова, которых она страшилась больше всего.
– Согласны ли вы, Джем Уитэйкер, взять этого мужчину в мужья... пока смерть не разлучит вас?
Джем слегка приоткрыла рот, но не могла выдавить ни слова. Она сглотнула слюну, посмотрела на священника, а потом украдкой бросила взгляд на человека, которого заставила жениться на себе. Жених ответил ей серьезным, торжественным взглядом. Эту клятву ты даешь не только ему, напомнила себе Джем. Ты даешь ее Господу Богу. Не без труда отбросив эту неприятную мысль. Джем наконец произнесла: – Да.
Ей очень хотелось бы узнать, удивлен ли Макинтайр так же, как она сама. Но в этот момент он уже произносил свое «да».
Прозвучали последние слова церемонии:
– Объявляю вас мужем и женой.
В комнате воцарилась тишина. Все гости застыли в напряженном ожидании. Наконец раздался громоподобный голос почтенного Филчера:
– Ну, ты не собираешься поцеловать ее? Встретились два перепуганных взгляда: в глазах Джем читалась неуверенность, в глазах Макинтайра – колебание. Они потянулись друг к другу, медленно и неловко, тела их напряглись. Чувствуя себя неуклюжей дурехой, Джем не представляла, что же ей теперь делать. Но прежде чем она успела принять какое-нибудь решение, лицо Риза уже оказалось совсем близко. Приподняв ее за подбородок, он прижался губами к ее рту. В эту секунду все подавленные чувства, которые Джем так долго пыталась таить даже от самой себя, молнией вспыхнули в ее теле, застав ее врасплох. И не успела она даже толком удивиться, как вся комната наполнилась шумом и возгласами гостей.
Жениха и невесту окружила толпа, все суетились вокруг них с поздравлениями. Риза приняли с такой радостью, словно он всю жизнь прожил в этих местах. Его от души хлопали по спине, искренне поздравляли и желали счастья. Он не запятнал себя никаким позором, не было причин презирать его.
Женщины, завороженные этим чудесным мгновением, окружили Джем с не меньшей радостью, забыв о том клейме, что лежало на новобрачной. Она уже не принадлежала к Уитэйкерам, ее снова признали. Джем, никогда не умевшая как следует приноровиться к их обществу, чувствовала себя среди них, как фермер на распродаже коров. Но она с благодарностью отвечала на их смешки и восторженные вскрики. – Клянусь, Джем, я бы никогда не поверила, что ты можешь выглядеть такой... – начала Мэйбл Димз и, помолчав, добавила с удивлением: – ... хорошенькой.
Джем подняла голову, чтобы поблагодарить Мэйбл, но тут неожиданно встретилась глазами с Ризом. Казалось, в его взгляде было такое же восхищение.
Чувствуя, как щеки ее заливаются румянцем. Джем с неожиданной застенчивостью отвала взгляд. Она всегда встречала любую ситуацию, любое затруднение с гордо поднятой головой. Нерешительность была для нее чем-то совершенно необычным.
Когда Риз двинулся к ней, Джем затрепетала и напряглась. Но он не успел подойти: его снова окружили веселые гости. Прежде чем Джем успела сообразить, можно ли описать перемену в ее чувствах словом «разочарование», на нее тоже накинулись с поздравлениями.
С пола убрали ковры, мебель сдвинули к стенке. Раздались радостные звуки скрипки и гармоники. Грохот сапог по деревянному полу заглушал легкое шуршание дамских юбок. Пунш по стаканам лился быстрее стремительного течения Снейк-Ривер.
