Питание в Томсон-Фолсе было разнообразным. В меню входили жаренное на вертеле мясо, овощи, фрукты, свежий банановый, апельсиновый и ананасный соки, а также молоко, которому кенийские бегуны отдают должное. Приходилось принимать и витамин Е, так как он увеличивает количество эритроцитов и помогает более полному усвоению железа.
Накануне возвращения Лассе пробежал 30 километров за 1:48.00, что, по-моему, неплохой результат для высокогорья. Тем самым Лассе подтвердил, что у него есть возможности показать хорошее время и на марафонской дистанции.
Наконец стала понятной причина слабого результата бега на 3000 метров в Миккели. После нескольких телефонных звонков к врачам они объяснили, что пункции гайморовой полости приводят к ослаблению организма не только бегуна, переносящего большие нагрузки, но и обычного человека.
Через некоторое время врачи дали «зеленый свет» и Лассе приступил к интенсивным тренировкам, хотя это и было связано с некоторым риском. До половины июня продолжался «ужесточенный режим», и в тот период, естественно, нельзя было ожидать от Лассе хороших результатов. Затем последовало ослабление нагрузок, и парень стал набирать силы. 20 июня на первенстве Финляндии по эстафетному бегу он пробежал свой этап 1500 метров за 3.42,0.
Таким образом, на упомянутых соревнованиях по легкой атлетике в Хельсинки Лассе держал курс на высшие результаты и демонстрацию своей олимпийской готовности. Для этого он созрел во всех отношениях, и поэтому лучшее время, показанное им на дистанции 10 000 метров, позволило мне впервые за долгий срок расслабиться и улыбнуться.
Решающие тренировки, обеспечившие Лассе успех на Олимпийских играх, он провел у себя на родине 12 и 14 июля.
Сначала мы отправились на хельсинкский футбольный стадион, по травяному покрову которого Лассе пробежал 5000 метров, но не совсем обычным образом. Первые 50 метров он шел на повышенной скорости, затем на следующих 50 метрах сбавлял темп, затем снова шел 50 метров на пределе, затем опять уменьшал скорость... И даже при таком построении бега результат был между 13.30 –13.40. Пульс при этом поднялся до 190 ударов. Это говорило о том, что Лассе сумеет оторваться от остальных бегунов. А вот пульс не снижался, продолжая оставаться на уровне 184–186 ударов в минуту. Спортивная форма, следовательно, была почти достигнута, но, чтобы полностью в нее войти, требовались дополнительные тренировки.
Мы запланировали бег 20 по 200 метров. После каждых 200 метров, пройденных в высоком темпе, Лассе снижал скорость настолько, чтобы следующие 200 метров пробежать за 45–50 секунд. Затем все повторялось сначала. Физическое состояние при этом было хорошим, пульс после выполнения всего комплекса равнялся уже 164 ударам, но быстрота реакции на ускорение еще оставляла желать лучшего.
Последняя тренировка Лассе на беговой дорожке в Монреале была во вторник, 20 июля, то есть приблизительно за неделю до финальных забегов на 10 000 метров. По дороге со стадиона я сказал Лассе, что теперь все идет как по маслу. Когда долго тренируешь одного бегуна, то уже по мельчайшим деталям можешь судить, как обстоят дела. Так, например, Лассе стал резче и стремительнее распрямлять колено, что привело к увеличению скорости. Да и сам Лассе чувствовал, что на этот раз все идет нормально. Поэтому я заверил Тапани Илкка и Эро Уотила, следивших за бегом, что причин для волнений нет. При любых обстоятельствах...
Здесь мне хотелось бы подчеркнуть чрезвычайную важность постоянного и полного взаимного доверия между спортсменом и тренером. Лассе верил в составленную нами программу и не нарушил ее ни в одном пункте до самой Олимпиады. А тренер верил в то, что у спортсмена хватит силы воли ее выполнить. Другой в столь напряженной и нервозной обстановке мог предпринять что-то новое, например включить в программу еще более интенсивные тренировки, которые в конечном счете обернулись бы срывом.
Лассе знал об этом по собственному опыту. Незадолго до первенства Европы по легкой атлетике в Хельсинки мы договорились, что перед забегом на 10 000 метров он своевременно прекратит тренировки с повышенной нагрузкой. Однако в начале своей спортивной карьеры, еще не имея достаточного опыта, он поверил советам посторонних лиц и провел настолько тяжелую тренировку, что не успел восстановить силы. Неделей позже Лассе установил рекорд Финляндии на 5000 метров (13.29,8). Не будь той тренировки, он, возможно, и на европейском первенстве показал бы рекордное время на дистанции 10 000 метров.
Во всяком случае, после тренировки на беговой дорожке во вторник Лассе готов был бороться в Монреале за «золото» и славу. Победить его мог только очень сильный спортсмен.
Пресса наносит удар
Рассказывает Антеро Раевуори
Просторная комната заполнена до отказа. Люди пытаются протиснуться вперед, но это им не удается. Они тянутся, выглядывая из-за спин стоящих впереди, стараются не пропустить ни слова.
Комнату заполняет цвет международной журналистики. Вон стоит Крис Брашер, спортивный редактор английского «Обсервера», почти за его спиной – Марсель Ансен, комментатор французской спортивной газеты «Экип», оба в прошлом известные бегуны. Немного в стороне спокойно покуривает трубку руководитель спортивного отдела шведской «Экспрессен» седовласый Бертиль Янсон, который за последние десятилетия не пропустил ни одного большого спортивного соревнования.
Внимательно следят за происходящим представители международных агентств ЮП, ТАСС, АП, Рейтер... Все ждут. Вместе с ними ждут и финские журналисты: Ристо Форсс из «Хельсингин Саномат», Урхо Сало из «Аамулехти», Матти Салменкюля из «Илта Саномат» – все это авторитеты, наши самые опытные журналисты.
С пятиминутным опозданием в помещении появляются Карлос Лопеш, Брендан Фостер и последним – Лассе Вирен. Они садятся за украшенный олимпийскими эмблемами стол. Пресс-конференция начинается.
Сорок минут длилась пресс-конференция, и все это время спортсмены непрерывно отвечали на вопросы. Правда, главным объектом интереса асов журналистского мира был победитель на десятикилометровой дистанции. Корреспонденты проявили даже бестактность в отношении Брендана Фостера и Карлоса Лопеша, задав один-два, максимум три вопроса каждому из них.
Лассе Вирен учился полгода в США в университете Бригхэм Янга и говорил по-английски, однако недостаточно хорошо. Не все вопросы он до конца понимал, и ответы его были несколько односложны. На помощь ему приходил Мартти Хухтамяки, главный редактор финской газеты «Илта Саномат», известный спортивный журналист. Он взял на себя роль переводчика, расширял и дополнял ответы олимпийского чемпиона, подавал их в нужном свете на фоне общей картины и удовлетворял, таким образом, естественное любопытство иностранных журналистов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
