– Я понимаю, – перестав смущать девушку, ректор поднялся на ноги, – мое предложение несколько неожиданно, но, поверьте, оно чрезвычайно выгодно для нас обоих. Постараюсь быть максимально честным и все вам объяснить.
Британи кивнула, терпеливо ожидая продолжения. Внутренности завязались морским узлом. Она словно вернулась в недавнее прошлое, когда Гвен во сне предупреждал об опасности. Не хватало только, чтобы он выложил на стол сгинувший вместе с Кристианом кинжал Бернадет!
– Начну с того, что я не принуждаю вас закончить свои дни рядом со мной. – Ректор нервно расхаживал по кабинету, периодически бросая косые взгляды на Бри. – Мы заключим брак на определенных условиях, которые пропишем в контракте. После их выполнения, а это от силы пара лет, вы свободны. Развод возьму на себя. Согласен предстать неверным мужем, тираном – кем угодно, лишь бы ваше имя не пострадало. Вдобавок я обязуюсь финансово обеспечить вас до повторного замужества. В качестве супруга я тоже не доставлю проблем. Никаких издевательств и завышенных требований.
– Стоп! – подняла руку Британи. – Вы ведь не хотите жениться, правда, мастер Лабриан?
Ни в его словах, ни в глазах не сквозило ни капельки чувств, ректор действительно говорил о сделке. Судя по косвенным признакам, вынужденной.
– Я должен, – упрямо мотнул головой Гвен. – Так будет лучше для нас обоих. Я все продумал, Британи, это единственный выход.
Бри рассеянно кивнула, хотя категорически отказывалась понимать, что происходит. Это внезапное предложение, мрачная, даже мученическая решимость ректора сделать ее своей женой…
– Что происходит, мастер Лабриан?
Она встревоженно смотрела на Гвена и, сама того не замечая, теребила ткань юбки. Девушка постеснялась прийти к ректору в испачканных тренировочных брюках и переоделась.
– Ничего хорошего, Британи, ничего хорошего, – ненадолго уйдя в себя, пробормотал ректор.
– И все же? – наседала Бри.
– События разворачиваются наихудшим для вас образом, я вынужден принять меры. Вы совершенно правы, никакой страсти, – тут Гвен приглушенно фыркнул, – ни данной на одре умирающего отца клятвы. Все гораздо прозаичнее. И низменнее. Не стану изображать из себя благородного героя, хотя на фоне… – Он сделал глубокий вздох. – Словом, считайте это частью моих обязанностей. Руководитель академии отвечает за своих подопечных.
Странная забота! И эти намеки на некую выгоду, непонятную опасность… Девушка искоса разглядывала Гвена Лабриана, пытаясь отыскать в его лице, движениях, мимике признаки сумасшествия – они бы все объяснили. У ректора хватало поводов повредиться разумом, Британи сама чудом сохранила рассудок после Черной башни.
– А что будет, если я откажусь? Это возможно? – осторожно поинтересовалась девушка.
Она вляпалась в очередную темную историю, но пока не понимала, в какую именно.
– Безусловно, – кивнул собеседник и оперся руками о подоконник, став в профиль к Британи. – Я вас не исключу, даже, – смешок, – не отдам Алану Блеккоту. Просто не хочу, чтобы вас убили.
Сердце пропустило удар. Комната перед глазами поплыла. Бри покачнулась. Из-под нее словно выбили кресло. Обеими руками вцепившись в сиденье, она едва слышно повторила:
– Убили?
– Именно, – мрачно подтвердил Гвен. – Статус моей жены, рождение ребенка свело бы на нет очень давнюю историю. Сразу оговорюсь, я никогда не желал вам зла, но я не смогу защитить вас как студентку академии, только как свою жену.
– Хм! – только и смогла выдавить Бри.
Потом, уже собравшись с мыслями, она смогла задать пару здравых вопросов.
– А почему нельзя выйти за Кевина Ташира, раз уж мне категорически необходимо стать чьей-то женой? Не сочтите за оскорбление, но у нас с ним гораздо больше общего. Хотя бы возраст. Вдобавок Кевин – лучший ученик академии, а его отец – и вовсе один из самых уважаемых темных магов королевства.
Ректор провел кончиком ногтя по стеклу. Оно издало характерный противный скрип. Следовало бы повернуться к Британи лицом, но так проще говорить. Со стороны казалось, будто предложение руки и сердца далось ему легко, только один Гвен знал, что стояло за этим решением и какую цену ему придется заплатить в дальнейшем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Вы можете выйти замуж за кого угодно, – мертвенным голосом ответил он, – или не выходить вовсе. Его это не остановит. Он уничтожит даже барона Ташира, если пожелает. Единственный человек, который способен ему помешать, – я. И единственный аргумент, который опять же способен унять его ненависть, – смешение нашей крови. Во всяком случае, я надеюсь на это.
Казалось, огонь в камине погас, студеный воздух проник в кабинет сквозь стены, покрыл кожу изморозью.
Кто мог желать Британи зла, жаждать ее смерти? Напрашивался всего один ответ, и девушка спросила напрямую:
– Ваш брат вернулся?
Ректор покачал головой и, сгорбившись, уставился в окно. Его поведение окончательно перестало нравиться. Гвен обещал откровенность, но утаивал абсолютно все детали.
– Каковы условия моего замужества? Что я должна сделать, чтобы получить свободу, обеспечить свою безопасность?
Возможно, это прольет свет, позволит разобраться в головоломке.
– Я уже озвучил единственное условие. – Ректор продолжал гипнотизировать покрытое морозным узором стекло. – Ребенок. Неважно, мальчик или девочка, главное, от меня. Обещаю не прикасаться к вам сразу после зачатия, если по какой-то причине вам не захочется. Раздельные спальни для меня не проблема. Мы даже можем жить в разных домах.
На лбу Бри залегла глубокая поперечная морщинка. Она пыталась найти иное объяснение, но снова и снова утыкалась в разговор двух братьев, документы, которые нашел Кевин.
– Кто вы? – Голос ее звучал хрипло, но полнился решимостью. – Кто ваши предки, мастер Лабриан?
– Гораздо важнее, кто ваши, госпожа Орув, – горько усмехнулся ректор и обернулся к ней. – Шампанское нам явно не понадобится. Но мое предложение всегда в силе. Если надумаете, просто скажите.
Гвен быстрым шагом пересек кабинет и распахнул дверь в приемную, положив конец интимному разговору.
– Нора, – абсолютно ничего не намекало на тяжелую внутреннюю борьбу ректора с самим собой всего минуту назад, – можете принести шампанское сразу после ухода студентки Орув. И пригласите Алана Блеккота. Отпразднуем успех в нелегких переговорах с попечителями. Вы тоже присоединяйтесь, ваш вклад неоценим.
И будто бы господин Лабриан не делал предложения Британи, а она ему не отказала.
– Рад, что вы нашли общий язык с Таширом-младшим, – сухо, по-прежнему стоя в дверях, но обращаясь уже к Бри, заметил ректор. – Надеюсь, остальные зачеты и экзамены вы сдадите столь же успешно. И не решайте сгоряча, подумайте о моих словах. Дело не в престижности факультета, а в вашем будущем.
Девушка поняла намек, но сомневалась, будто что-то заставит ее передумать.
– Благодарю, мастер Лабриан, но мне хорошо там, где я есть. А теперь с вашего позволения, если вы меня не задерживаете…
– Конечно, идите, – кивнул Гвен и посторонился, давая ей пройти. – Кевин Ташир вас заждался, скоро вытопчет целую поэму на снегу.
Британи быстро прошмыгнула мимо него и, провожаемая недоуменным взглядом Норы, вылетела на лестницу. Хотелось скорее оказаться подальше от ректора и обсудить его странное предложение с Кевином: вдруг он что-нибудь знает?
Глава 3
Втянув носом морозный воздух, Бри обернулась и отыскала глазами окна ректорского кабинета. Все произошедшее в нем казалось дурным сном, чьим-то розыгрышем, однако девушка знала, это не так. Гвен говорил предельно серьезно, да и не такой он человек, чтобы подтрунивать над студентками. Некогда Британи случайно пустила слух об их мнимой любовной связи, но господин Лабриан давно ее простил. Вдобавок он ничего к ней не испытывал. Абсолютно ничего. Девушка помнила тот единственный, почти отеческий поцелуй в интимной обстановке. Гвен мог сделать что угодно, но лишь слегка коснулся щеки. А тут… Британи потерла виски и поправила капор. Ректор пытался ей понравиться, поэтому и выбрал столь непривычный образ. Вдобавок он нервничал и…
