Примечательно, что Бренда затравила почти всю старшую школу, во всяком случае, пока, я не слышала, чтобы кто-то дал ей отпор. Что касается меня… ситуация становилась только хуже.
Ощущение собственной ничтожности не покидало меня и в один из таких дней. Я сижу в столовой во время обеденного перерыва. Бренда в окружении подруг в центре зала. Рядом с ней и Саманта — девочка, с которой я дружила до отъезда во Флориду. Кажется, теперь я понимаю, почему Саманта резко перестала общаться со мной около двух лет назад. Она легко нашла себе новых друзей. Эти пару недель в школе Саманта упорно делала вид, что не помнит меня… И это так странно, мы ведь дружили с самого детства.
Компания Бренды веселится вовсю: они шутят, болтают и громко смеются. Просто праздник жизни, не иначе. И мне было бы плевать, если бы она опять меня не затронула.
— Эй, Онил, — голос Бренды обращён ко мне.
Я не реагирую, поднимая стакан с апельсиновым соком. В столовой довольно шумно, но я её слышу. Спокойно включаю звук в наушниках, чтобы играла музыка. Не хочу затевать конфликт. Продолжаю есть свой ланч. Какое-то время мне даже это удаётся, но внезапно стакан в моей руке дрожит, и содержимое выплёскивается на жакет. Я растерянно смотрю на огрызок яблока, который лежит на подносе. Поверить не могу, что она бросила его. Поворачиваюсь в её сторону и чувствую, как внутри закипает злоба. Её губы шевелятся, она явно что-то говорит, но я даже слышать не хочу, что именно. Кое-кто из ребят смеётся. У меня в наушниках равнодушно поёт Kanye West.
Мне совсем не нравится то, что происходит. Вижу у кассы испуганную Тэми, она с опаской наблюдает за ситуацией. Я встаю со стула, снимаю жакет. Замечаю сочувствующий взгляд Теда Уорнера, сидящего неподалёку. Замираю на секунду, обида жжёт изнутри, лицо пылает. Вижу, как посмеиваются ребята вокруг. Из последних сил сдерживая слёзы, хватаю сумку и ухожу прочь оттуда. Толкаю стеклянные двери столовой, врезаюсь в кого-то, но даже не извиняюсь. К чёрту. Не понимаю, чем заслужила эти выходки. И почему такие люди как Бренда считают возможным вести себя подобным образом.
Быстро выбежать из школы мне не позволяет моя больная нога. Звенит звонок, и к счастью, моё раскрасневшееся лицо, мокрое от слёз, не видит никто кроме охранника.
— Вы в порядке мисс?
Я молча провожу карточкой перед турникетом и вылетаю из здания. Да, моя мать сейчас получит смс о том, что я вышла. Но мне плевать. Я не хочу снова испытывать унижения в этом месте. Больше никогда. Ни за что не вернусь сюда!
На улице льёт дождь. Что ж, мне везёт по-крупному сегодня. Кеды мокнут от луж, я плетусь через школьную парковку. Всё ещё не могу унять дрожь в теле, слёзы предательски рвутся наружу. Достаю из сумки свой старенький iphone и выключаю его. С минуту я раздумываю над тем, чтобы снова включить телефон, ведь мать начнёт искать меня. И я бы, наверное, это сделала, если бы не окликнувший меня голос.
— Роуз. Роуз Онил?
Я быстро моргаю и, бросив телефон в сумку, пытаюсь достать салфетки, стараясь делать вид, что голос обращён не ко мне. Я даже делаю пару шагов в противоположную сторону, но этот голос снова произносит моё имя.
— Роуз!
Злость обрушивается на меня как ураган Катрина. Разворачиваюсь в сторону парня.
— С меня достаточно на сегодня! Не хочу знать кто ты такой, и что тебе надо!
Парень подходит ближе, засунув руки в карманы, высокомерно смотрит сверху вниз.
— Опять не носишь свои очки? — небрежно интересуется он.
— У меня давно линзы — бормочу я.
По мере его приближения я начинаю узнавать в нём знакомые черты. Сосредоточенно разглядывая его, на секунду забываю, что стою посреди школьного двора на парковке во время занятий.
Его тёмные волосы короче, чем я помню. Из-за этого черты лица кажутся ещё грубее и мужественнее: красивая линия скул, нос с аккуратной горбинкой, карие глаза прищурены и смотрят на меня с вызовом, губы растянуты в ленивой ухмылке. Он очень повзрослел, но вот это его выражение лица мне не спутать ни с чем…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Извини, мне нужно идти. — невпопад говорю я, оглядываясь назад, где уже вижу обеспокоенное лицо охранника в окне.
— Я как раз уезжаю отсюда, — он кивает головой в сторону автомобиля, припаркованного на стоянке.
— О нет, спасибо за предложение, но я сама доберусь.
Я ковыляю мимо него в сторону ворот. Он молчит и садится в машину. Не успеваю пройти и ста метров, когда около меня тормозит автомобиль. Я смотрю в опущенное окно.
— Давай, садись, Онил. Ты будешь идти так до нашей улицы весь день, — он задерживает взгляд на фиксаторе моей ноги.
Дождь усиливается, в небе слышится раскат грома. Просто прекрасно. Я смотрю на его машину. Кажется, это додж его деда. Тот, о котором он мечтал всё детство. Но я могу ошибаться.
— Да брось! — в его голосе скользит раздражение. — Ты знаешь меня всю свою жизнь, я не собираюсь тебя обижать.
— Ну конечно, Картер! — я даже не пытаюсь скрыть сарказм. — И это говорит человек, кидавший мне под ноги эти ужасные взрывающиеся штуки!
Я пытаюсь изобразить руками «бум». Петарду, изображаю петарду. Парень натянуто улыбается.
— Мне девятнадцать, и я не стану снова делать это, но приятно, что ты помнишь…
Я чувствую, что краснею до корней волос.
— Короче, давай садись. — он хлопает ладонью по месту пассажира.
Ноющая боль в ноге и мой непотребный вид всё же вынуждают меня проковылять в машину соседа.
— Хорошо, но я сяду сзади!
Картер подкатывает глаза. Уж лучше доехать вместе с ним, чем встретить десяток знакомых мне людей в таком состоянии. Я пробираюсь на заднее сиденье. Пока ищу в сумке бумажные салфетки, Картер трогается с места.
Чувствую себя жутко неудобно, учитывая тот факт, что вообще впервые села в чужую машину. Он деликатно молчит, лишь изредка поглядывая на меня в зеркало заднего вида. Я вытираю лицо салфетками.
— Что с тобой произошло? — наконец, нарушает тишину его голос.
Я изо всех сил стараюсь успокоиться и не плакать. Сейчас ведь дождь, так что он не сообразит, верно? Поправляю мокрые волосы и смотрю в зеркало на лобовом стекле. Встречаюсь с его глазами, отвожу взгляд.
— У меня заболела нога, — нагло вру.
Ещё не хватало рассказывать ему о том, что я только что позорно сбежала. В отличие от меня, он никогда так не делал, и сам всегда лез на рожон. Помню, как в детстве Картер часто дрался и спорил с соседскими мальчишками. Если честно, я всегда немного боялась его, но восхищалась смелостью и напором.
— Что с твоей ногой?
Вздыхаю и смотрю в окно, всё ещё зажимая грязные салфетки в руке. Я сжимаю их так, как сжимала бы своими пальцами шею Бренды Адамс. Но… это только мои фантазии. Становится тошно от того, что я в очередной раз позволила вытирать о себя ноги.
— Спортивная травма.
Он останавливается на перекрёстке и ждёт, пока одинокая старушка перекатит тележку на другую сторону дороги
— Почему тебя не забрала твоя мать?
Точно. Наверняка мама уже ищет меня с копами.
— Тебе не кажется, что ты задал мне сегодня вопросов больше, чем за несколько прошлых лет? — выпаливаю я, всё ещё отказываясь на него смотреть. Я не хочу говорить с ним. Тем более о себе.
Картер снова хмурится. Возможно, я слишком резко отвечаю, но меня беспокоит его поведение. Слишком не похож на того Картера, которого я помню… Спустя несколько мучительно долгих минут тишины, я вижу знакомые дома Хоуп Стрит.
— Останови, пожалуйста, здесь, иначе мне влетит, если мама увидит, — тихо прошу я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он насмешливо фыркает.
— Лучше бы она сказала мне спасибо.
— Не после того случая на Хэллоуин, — колко подмечаю я, вспоминая, как года четыре назад Картер и его компания до смерти напугали мою мать своим дурацким розыгрышем.
Он не отвечает. Слишком резко тормозит перед поворотом и нетерпеливо смотрит на панель. Надо выметаться пока на меня не обрушился его гнев. Некоторое время я смотрю на его напряжённый профиль, потом выглядываю, нет ли на улице того, кто мог бы меня заметить, благодарю и выбираюсь из авто.
