- Не понял, - сказал Малек, хлопая выпученными глазами.
- Ну - книгу. - Вовчик очертил пальцами воздух. - Такое, где с буквами.
- Зачем тебе книга?
- Читать буду, - цыкнув слюной, сказал Вовчик.
- Ага... А какую?
- Ну, там что-нибудь - про ментов или чтоб - с девками...
Книгу Малек притаранил минут через двадцать. Он, по-видимому, решил, что Вовчику это нужно для какого-то хитрого предприятия. Не будет же он в самом деле её читать? А потому, когда Вовчик, не глядя, сунул томик в наплечную сумку и побрел, чуть пришаркивая подошвами, чтобы совершить вечерний обход, он в свою очередь также цыкнул слюной и подозвал пальцем Зиппера.
- Видел? - спросил он, кивая на Вовчика, удаляющегося по направлению к магазину.
- Видел, - ответил Зиппер, пока не очень-то понимая.
- Ну вот, если видел, то - сделай выводы...
А чтобы Зиппер лучше запомнил начальственное поучение, Малек дал ему не слишком сильный, но все-таки звонкий и чувствительный подзатыльник.
Книгу Вовчик осилил примерно дня за четыре. Называлась она "Порыв любви", но никакого порыва и никакой любви он там не обнаружил. Просто какой-то хмырь, имеющий, между прочим, виллу и океанскую яхту, уговаривал девку, чтобы она с ним один-единственный раз перечтыкалась. Триста с лишним страниц продолжалась эта морока. Почему нельзя было отдраить её немедленно, Вовчик так и не понял. Хмырь, который с виллой и яхтой, был вообще какой-то присыпанный. Чего он, скажем, целых полгода впаривал девке всякую лажу? Нельзя так с девками, девки тоже требуют своего уважения. Ты ей прямо скажи - чего, а она уж тогда ответит, почем это стоит.
Здесь, Вовчик явно чего-то недопонимал. И точно так же не понимал он, зачем Лерке гробить пять лет в педагогическом институте. Пять лет переламываться, а - бабки, какие он заколачивает за один вечер. Смешно сказать, даже квартиры своей у девки ещё не было. Жила с родителями, где-то на самом краю города. Это - здоровая девка, которой мужиков надо к себе водить два раза в сутки.
Вовчик неоднократно предлагал устроить её на нормальное место. В ларек, например, к Мормышке, или, может быть, даже в какую-нибудь свободную торговую точку. Вон, Бумбе, скажем, нужна девка на сигаретный киоск. Будешь брать у него же, у Бумбы, левую перефасовку, а потом втюхивать её чувакам как "Честерфилд" или "Мальборо". Раскрутишься понемногу, сначала - комнату, затем на квартиру надыбаешь. И налог тебе установят, скорее всего, гуманный. Это уж я пару слов шепну кому надо.
Лерка слушала его с интересом, но неизменно отказывалась. Объясняла, что нет у неё склонности ни к торговле, ни к коммерции вообще.
- Пойми, Володя, я в самом деле хочу сделать в жизни что-нибудь стоящее. А так - простоишь в ларьке, и годы незаметно уйдут один за другим.
Лерка поднимала глаза на Вовчика и примирительно улыбалась. Чувствовалось, что она действительно не хочет его обидеть. Вовчик, конечно, вздыхал, но, в общем-то, что возьмешь с бестолковой девки? Жалко её, конечно, так ведь и пропадет, но ничего не поделаешь.
Он при этом тоже смотрел Лерке в глаза, и у него вдруг странно, будто уколотое, дергалось сердце.
- Ладно, не хочешь - не надо, - говорил он и безнадежно махал рукой.
А Лерка сияла, точно от комплимента, и горячими крепкими пальцами брала его за запястье.
- Володя, не будем больше об этом. Мне с тобой и так хорошо...
5
В общем, потратил он на неё целый месяц. Прочел две книги, сходил на концерт, три раза побывал в каких-то музеях. Однажды Лерка его даже в театр затащила. Елы-палы, спектакль по Чехову, как будто в школе всей этой мутоты было мало. Встречались они теперь почти каждый день. Сидели в кафе, болтались по городу, бродили в пустынных, с вощеным паркетом картинных залах.
Правда, время от времени Вовчика охватывала досада. Сколько можно? Это вместо того, чтобы культурно отдыхать у него на квартире. Зачем смотреть на нарисованных девок, если есть настоящие? Какого хрена платить за то, от чего потом целый день сводит челюсти?
В такие минуты он был готов изругать Лерку самыми простыми словами, плюнуть на все, повернуться, гордо уйти и больше никогда не показываться. Пару раз он уже был почти готов это сделать. Однако стоило Лерке посмотреть на него с жалобным удивлением, взять его под руку и тихо воскликнуть: Володя, но это же так интересно!.. - как вся досада в одно мгновение улетучивалась, Вовчик смущался, резкие слова испарялись, и он снова покорно тащился за Леркой, куда бы она ни последовала.
Никогда раньше с ним ничего подобного не происходило, и, что более удивительно, у него самого это не вызывало никакого протеста.
6
Зато братков такой оборот событий вовсе не радовал. То есть, сначала они, конечно, не возражали, чтоб Вовчик, имея бабки, оттягивался, как захочет. В конце концов мы живем в свободном и демократическом государстве. Завел себе капризную девку - твои проблемы. Особой тревоги у них поведение Вовчика не вызывало. Братки даже сперва давали советы, как лучше, по их мнению, обходиться в такими пупырлами. Забилла сказал, что надо взять бутыля и накачать девку до поросячьего визга. Три стакана "Массандры", он полагал, решат любые проблемы. Гетка, наоборот, считала, что Вовчику следует здесь проявить холодность. Ты ей недельку не позвони, сама прибежит и спокойненько ляжет. Маракоша в свою очередь думала, что дело тут только в цене. Ну, предложи ей две штуки. Что тебе денег жалко?.. А рассудительная и до какой-то степени даже мудрая Люська, между прочим имеющая опыт в таких делах побольше, чем у Гетки и Маракоши, как-то после работы отозвала Вовчика в угол дежурки и, понизив голос, чтобы не слышал Кабан, затаскивающий вечерний стакан, посоветовала ему показать Лерке свой этот.
- Ты что, больной, в принципе? - сказала она. - Такая штука, это же ни одна девка не устоит.
Вовчик только кисло посмотрел на нее:
- Где показывать-то? На улице, что ли?
- Ну как знаешь, - Люська пожала плечами. - А только я тебе говорю: этот аргумент самый серьезный.
То есть, братки относились к данной истории с некоторым интересом. Бумба даже поспорил с Забиллой, сколько ещё эта улетная девка продержится. Бумба сгоряча утверждал, что дня три-четыре, не больше. А пессимистичный Забилла клал на все про все не меньше недели.
Это вызвало у Бумбы приступ бешеного веселья.
- Да чтобы Вовчик целую неделю чирикался?! - на всю дежурку закричал он. - Да я суну ей штуку в зубы, и - все будет путем!..
Тем не менее, через неделю он выставил ухмыляющемуся Забилле ящик "Посольской". А затем, матерясь, точно боцман, начал отдавать по бутылке за каждый просроченный день.
- Бумба сегодня угощает, - напоминал Забилла вечером после работы. И, подняв стакан, наставительно добавлял: - Вот, никогда не спорь со старшим по званию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
