Левочкой звал его и папенька Николай Ильич Толстой. Папенька! Веселый, жизнерадостный, легкий на подъем красавец! Левочка очень страдал, когда понимал, что ему не успеть за отцом. Он не уставал любоваться им. Как ловко и смело папенька держался в седле, загоняя по золотым от яркого солнца скошенным хлебным полям зайца-русака! А какой звучный удивительно приятный голос был у него! И смех! Папенька смеялся до того добродушно, что заражал всех вокруг этим своим добродушием. И все вокруг начинали смеяться, даже те, которые и не знали причин веселья. Не забыть Левочке и часов, проведенных с отцом в детской. Никто лучше него не рассказывал истории, никто лучше не рисовал забавые картинки и никто лучше не организовывал плаванье на корабле-столе в дальние неведомые страны. Чем бы папенька ни занимался — объезжал ли свои поля, обсуждал ли с управляющим дела имения, встречал ли ряженных на святках, бегал ли с детьми в догонялки — все он делал с величайшей серьезностью и с величайшей любовью. Этими удивительными свойствами он щедро одарил своего младшего сына Левочку…
Все было хорошо вокруг и люди прекрасны, и природа чудесна, и собаки во дворе, и воробьи… Прочтите вот здесь, мои дорогие: «Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства! Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней! Воспоминания эти освежают, возвышают мою душу и служат для меня источником лучших наслаждений…» Левочке всегда хотелось, чтобы все вокруг было хорошо. Казалось, жизнь бы отдал, за то, чтобы все были счастливы…
Левочка не хотел и не мог видеть ничего плохого вокруг. Если что-то жестокое происходило на его глазах, глубоким следом врезалось в его маленькое отзывчивое сердечко и не забывалось уже никогда. Долго не верил он в смерть отца, который погиб внезапно и при странных обстоятельствах, когда Левочке было лишь восемь лет. Восемь лет… это слишком мало, чтобы ощутить отцовскую крепкую руку в самые тяжкие годы, когда пора детства уже кончилась, а взрослым еще не стал. И Левочка вдруг впервые ощутил страшное одиночество. Оно сковало его, словно цепями. Левочка долго искал отца среди проходящих людей, не переставая верить, что он вот-вот придет и засмеется своим чудесным смехом, разгонявшим все тучи вокруг. Но отец не приходил. А ведь еще совсем недавно они с братьями Николенькой, Митенькой и Сережей беззаботно играли в «муравейных» братьев, сидя под стульями, загородившись от мира платками и ящиками, крепко прижавшись друг к другу и мечтали о счастье всех людей. Но главным было — найти зеленую палочку, хранящую в себе тайну счастья. Да! И в завершении надо было обязательно попасть на чудесную неведомую Фанфаронову гору, исполнив несколько сложнейших условий. Одно из них звучало так: «встать в угол и не думать о белом медведе!». О… это казалось невыполнимой задачей. Левочка так старался не думать о белом медведе, но именно он, проклятый, словно нарочно лез в его мысли. Левочка сердился, топал ножкой, но ничего поделать не мог. Белый медведь упорно преследовал его. Даже во сне! Что, смешно? Сами попробуйте!
А сейчас… Жизнь ворвалась с семью Толстых своей жестокой реальностью и ох!.. как трудно стало верить в существование зеленой палочки и «муравейного» братства. А Левочка так любил свой большой, уютный гостеприимный дом. Любил, когда вечерами вся семья собиралась в гостиной за чаем. И бабушка «с своим длинным подбородком, в чепце с рюшем и бантом…» раскладывала карты, понюхивала изредка из золотой табакерки и вела неспешный разговор с тетушками… Любил слушать мелодичный голос тетушки Татьяны Александровны Ергольской, когда та читала вслух и смотреть как огонь разгорается в печи. Эту свою тетушку Левочка бесконечно любил и считал своей родной-родной… после матери, конечно, образ которой был для него свят и неприкасаем… Любил всеобщее оживление, когда появлялся в доме юродивый Гриша, любил разглядывать этого странного бездомного человека с необыкновенно чистым, добрым взглядом, скитавшегося по дорогам, ночевавшего под открытым небом, вечно голодного, но, казалось, не представлявшего для себя другой жизни. Любил наблюдать, как сажали его за особый стол, угощали, давали денежку, и внимательно прислушивались к его непонятной сбивчивой речи, строя из этих обрывков предположения и догадки о будущем… Любил смотреть в окно из классной комнаты и любоваться на крепко слежавшиеся грязноватые куски уже подтаявшего снега, на проталинки с чуть пробивающейся крохотной зеленой травкой, на обалдевших от теплого солнышка звонко трезвонивших воробьев, страшно завидуя всем собакам, кошкам и воробьям на свете, когда учитель его, добрейший Федор Иванович Рессель, диктовал что-нибудь по чистописанию… Жизнь текла медленно, неспешно, почти всегда радостно и интересно. И вдруг… Все оборвалось. После отца умерла и бабушка, не сумев справиться с этим горем. Жизнь переменилась. Все пошло по-другому, как-то не так… Левочке казалось, что хорошо уже никогда не будет. Никогда больше он не испытает того полного детского беззаботного счастья. Никогда-никогда… Но Левочке помогла… зеленая палочка. Он вспомнил о ней однажды, когда увидел молодой зеленый прутик, валявшийся под яблоней. Ах, милый Николенька! Какой он молодец, что рассказал своим младшим братьям о чудесной зеленой палочке счастья, которую надо искать, искать всю жизнь, искать смело и дерзко, не забывая оглядываться вокруг себя и протягивая руку помощи отстающим и нуждающимся. Поисков этих Левочка никогда не оставит и проживет, благодаря этим чудесным поискам интереснейшую, честную, полную, смелую и замечательную, одним словом, великую, жизнь.
Великим писателем Левочка стал не сразу, не в один день и далеко немолодым человеком, хотя перо свое он пробовал еще в молодые годы, описав свое «Детство», свое «Отрочество» и свою «Юность», которые в писательских кругах были приняты на «ура», и все пророчили молодому писателю большое писательское будущее. Левочка очень долгое время никаким писателем себя не считал. И вообще, серьезно к себе, как к писателю, не относился. Он искал… И в своих поисках бродил по таким дорогам жизни, которые обычному человеку недоступны.
Несколько лет он служил на Кавказе с братом Николенькой. Воинственная, полная опасностей и приключений жизнь военного нравилась Левочке. По крайней мере, она отвлекала его от одиночества. Сильные впечатления военных действий, проявления истинной отваги офицеров и солдат поражали и вдохновляли Левочку в его поисках. Сам необычайно храбрый, отчаянно смелый, благородный и удивительно добрый к своим подчиненным, Левочка ненавидел войны, кровопролитие и смерть. Вот эти строки:! «Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете под этим неизмеримым звездным небом? Неужели, может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения или страсти истребления себе подобных?…»
Левочка, проявив чудеса храбрости в Севастопольской битве в Крымской компании 1855 года на самом страшном 4-ом бастионе, испытав жесточайшее чувство горечи за нашу храбрую, благородную, но совершенно неорганизованную русскую армию, омыв в душе слезами каждого солдата, погибшего в отчаянной, изначально неравной и бесполезной борьбе, бесподобно запечатлел все это в «Севастопольских рассказах», которые отметил сам государь русский император Алескандр Второй. Левочка оставил военную службу, чтобы вновь продолжать поиски своей зеленой палочки…
Словно в заколдованном лесу блуждал Левочка по жизненным тропам. Путешествовал по разным странам, встречался и расставался с людьми, наблюдал, записывал, пытался наладить жизнь крестьян в собственном имении в Ясной поляне, писал небольшие повести и рассказы «Семейное счастье», «Казаки», «Альберт». И даже работал мировым посредником 1-го участка Крапивенского уезда Тульской губернии! Посредником между крестьянами и помещиками. Зачем им был нужен посредник? Все очень просто… Нет! Совершенно не просто! Раньше у нас на Руси было крепостное право. То есть крестьяне были собственностью своих хозяев — помещиков. Те могли их наказывать, жаловать, губить или миловать и даже продавать, словно вещь. Помещики были разные. У некоторых хороших хозяев и крестьянам жилось хорошо. Так хорошо, что они даже при отмене крепостного права и уходить-то никуда не хотели. Так «прирастали» к своим хозяевам, что жизнь свою искренне посвящали им, даже ворчали на своих господ, опекали молодых, командовали и другой жизни себе не желали. Но были и жестокие помещики, которые упивались своей властью над крестьянами и делали с ними все, что в голову взбредет. Какая-нибудь взбалмошная барыня могла наказать дворовую девку за то, что та посмела присниться ей. Или самодур-помещик мог приказать высечь повара за то, что тот приготовил не ту рыбу или чуть пережарил куриное крылышко. Да, и такое бывало. Когда русский император Александр Второй отменил это постыдное рабство, многие помещики да и сами крестьяне были недовольны, возникало много споров и недоразумений. Поэтому нужны были влиятельные, авторитетные, честные и справедливые помощники, которые эти споры могли разрешать. Таким помощником-посредником и служил Левочка. Он старался, разбирался в конфликтах, помогал как мог, уставал до полусмерти, почти ничего не писал и понимал, что его заветная палочка зарыта не здесь…
