талии и добрался до сочных грудей. Потрогал их, легонько сжал.
Прелесть. Не девушка, просто прелесть. Я бы трахал ее с утра до ночи, не давая выбрать из постели вообще.
— Потрись об меня, — прохрипел я, уводя руки в стороны. Хотелось, чтобы эта чертовка хоть раз в жизни что-то сделала сама. Я бегал за ней в школе, затем помнил долгие года, потом помогал в трудные времена и что с этого имел? Вот именно — ни хрена. Это она шла всю дорогу имея меня.
Пришло время поменяться местами.
— Но…
— Делай! — рявкнул я, с силой ударяя по ее ягодице, заставляя Лилю вскрикнуть и вздрогнуть.
Она несмело выполнила мой указ, а я прикрыл глаза, резко выдыхая.
Черт, черт, черт…
У меня так жестко стояло на Лилю, причем годы спустя ничего не изменилось. Я думал, надеялся, желал, чтобы это прошло, но нет. Я словно снова был тем самым глупым влюбленным мальчишкой, в котором бушевали гормоны.
Вновь схватив Орлову за талию, я резко дернул ее на себя, заставляя вжаться спиной в грудь. Провел носом по распущенным волосам, глубоко втягивая в себя их аромат, затем отодвинул их ладонью в сторону и укусил за шею. Лиля тут же вскрикнул ни то от неожиданности, ни то от боли, а может, и от того, и от другого.
Сладкая девочка.
Я поспешно поцеловал, а затем зализал место укуса, и, наконец, оказался вознагражден. Лиля тихо выдохнула, а затем едва слышно застонала.
— Маленькая сучка, тебе нравится, когда пожестче, да? — прошептал я ей на ухо, тут же прикусывая и его. Лиля взбрыкнула, попыталась вырваться, но не тут-то было. Орлова успела подняться на ноги, только это сыграло мне на руку. Я развернул ее к себе и теперь лицом уперся прямо в плоский оголенный живот. Поцеловал область пупка, поиграл языком со впадинкой и, заставив свою партнершу выгнуться под нужным мне углом, добрался до самого желанного.
Вишенка на торте.
— Раздвинь, — приказал я, хлопая по чужим бедрам. Лиля медленно повиновалась, будто бы растягивая, смакуя момент.
Боже, какой же она все-таки была… у меня даже слов не находилось, что описать всю ту палитру чувств, которую она могла вихрем во мне поднять. Ей для этого всего-то и нужно было, что раздеться. Один ее вид, один только запах могли свести с ума, не оставив шансов на спасительное отступление.
Я притянул Лилию еще ближе к себе. Устроился удобнее, выгнувшись как надо, аккуратно отодвинул в сторону трусы. Конечно, было проще снять, но на это потребовались бы долгие, томительные секунды, а у меня уже не было сил терпеть, не было желания возиться с ненужным куском ткани сейчас, когда я дорвался до желаемого.
Лиля охнула и вцепилась ладошками в мои плечи, когда я припал к ее промежности губами. Я начал медленно целовать чуть выпирающие бугорки, аккуратно водить по ним языком, вбирая в себя их вкус, проще говоря, наслаждаться действом.
Мне до одури хотелось делать это быстро, жестко, нагло, взять свое напором, но я хотел, чтобы Лиля горела в моих руках. Горела от желания, чтобы сама попросила войти меня внутрь, чтобы потекла от того, что я с ней буду делать.
И очень скоро я получил то, к чему так стремился. Она расслабилась в моих руках, застонала, чуть запрокинув голову, прикрыв глаза, и стала мокрой там, внизу, где я без устали орудовал языком.
Не сказать, что я был любителем этого процесса, нет, многие партнерши просили, но я делал этого, однако с Лилей… с ней все было по-другому, все было иначе, как ни странно, мне самому этого хотелось. Хотелось, чтобы она кричала от наслаждения со мной, подо мной, из-за меня. Я не собирался просто брать свое, насиловать ее, делать ей больно. Нет. Она должна была кончать от моих рук, от моего члена внутри ее сладкой киски или не менее сладкой попки, или от моего языка, вылизывающего ее промежность вдоль и поперек.
Она должна была пылать от желания получить меня внутрь себя как можно скорее.
— Ох… — выдохнула она в какой-то момент, явно теряя контроль над своим телом. Ноги подогнулись, и я буквально поймал ее за талию, становясь рядом. Лиля приоткрыла глаза, взглянула на меня расфокусированным взглядом и облизнула пересохшие губы. Последнее действие не ушло от моего внимания, и я поспешно впился в ее уста своими.
Поцелуй вышел требовательным, жестким, дерзким.
Я целовал Лилю так, будто она априори была моей. Будто бы иных вариантов я попросту не допускал. Собственно говоря, так действительно должно было быть уже очень и очень давно.
Она промычала что-то сквозь поцелуй, но я не обратил внимания, лишь углубляя и без того звериный поцелуй, вплетая пальцы в ее распущенные локоны, толкая, заставляя лечь на диван.
В какой-то момент нам пришлось разорвать ласку. Лиля оказалась лежащей передо мной практически полностью обнаженной, а я залюбовался этим видом.
Видом, к которому стремился столько лет.
От мысли, что совсем скоро я накрою это хрупкое тело своим и буду втрахивать его в обивку кожаного дивана, эрекция стала еще сильнее. Хотя, куда еще? У меня стоял так, будто я не был с женщиной, как минимум, пару лет.
Орлова тихо вздохнула, закусила нижнюю губу, а затем, почему-то отвернулась. Ну, нет, так не пойдет.
Я высвободил член из брюк, плюнув на всю остальную одежду, и положл руку на светую макушку, слегка надавливая, заставляя снова повернуться ко мне.
— Возьми его…
— Нет, — Лиля покачала головой в подтверждение своих слов и подняла на меня такой взгляд, что стало не по себе. В голубых глазах застыли непролитые слезы вперемешку с каким-то ужасом.
— Что такое?
— Не буду… — прошептали мне в ответ.
Ах, так? Значит, брать в рот у Соколова было приятнее? Ему вылизывать хуй можно, а мне сразу противно? Сучка!
— Я тогда прямо сейчас наберу номер своего знакомого, через десять минут отвезут тебя в бордель, и трахать там тебя будут уже не так нежно, да и не в одиночку…
