– А я своим детям разрешаю таскать сладкое из буфета, – благодушно заметил водитель такси, – у нас семья сладкоежек. По воскресеньям моя супруга печёт восхитительные пироги с черникой. Такая вкуснотища! И дети наши очень любят сладкое. Сын, например, обожает шоколадные кексы. А дочка – мармелад и цукаты.
– Я бы таких детей порола с утра и до ночи! – нахмурилась Магда.
Водитель от неожиданности чуть не выпустил руль.
– Пороли? Почему?
– Чтобы шёлковые были. К вашему сведению, в приюте, где мы воспитывались, девочек пороли розгами. За малейшую провинность. А по субботам пороли всех без исключения – на всякий случай. Вот скажите мне, вы наказываете своих детей?
– Что вы! – ужаснулся водитель. – Ни в коем разе!
– Ну и напрасно! – поджала губы Магда. – На вас нужно написать жалобу в городской совет. Пусть городские власти знают, что вы – плохой отец.
– Раньше родителей, которые не пороли детей розгами, штрафовали, – вспомнила Хельга.
– В нашем городе никто детей не обижает, – посуровел водитель. – И родителей за это никто штрафовать не станет!
– Ужасный город! – рассердилась Агнес.
– И ужасные времена, – тяжело вздохнула Хельга. – Детей не наказывают, кормят сладостями и даже проводят всякие ярмарки – и всё это с одобрения Короля! А в наше время…
– Приехали! – с облегчением перебил её водитель, притормаживая у мрачного трёхэтажного здания с неприглядной вывеской «Соль и перец». Общество таких сварливых пассажирок не доставляло ему никакого удовольствия, и он был рад поскорей от них отделаться. – С вас пятьдесят крон.
– Почему так дорого? – возмутилась Хельга. – В последний раз, когда мы были в Бергене, цены так не кусались!
– Времена меняются. – Водитель поставил на тротуар чемоданы сестёр. – Так что с вас ровно пятьдесят крон!
– На чай ему не оставлять! – твёрдо заявила Агнес ковыряющейся в кошельке Магде. – Хельга, запомни номер машины, напишем на него жалобу в министерство транспорта! Чтобы знал, как нужно правильно воспитывать детей.
– Тогда уж лучше в министерство образования нажалуйтесь! – съязвил водитель.
– Не волнуйтесь, и туда обязательно напишем, – отрезала Агнес.
Она подхватила один из чемоданов и направилась к гостинице. Хельга с Магдой, подхватив второй чемодан, засеменили за ней. Водитель молча глядел им вслед. Пожалуй, эти пожилые дамы были самыми ужасными пассажирками из всех, которые когда-либо ему встречались.
* * *
По случаю ярмарки отели Бергена были переполнены туристами под завязку. Но в гостинице «Соль и перец» свободных номеров было предостаточно – наверное, всех пугало её суровое название. Да и выглядела гостиница крайне непривлекательно: выбранное сёстрами пристанище представляло собой угрюмое чёрное здание с такими же мрачными интерьерами и поблекшими серыми ставнями на окнах. По странному стечению обстоятельств, от гостиницы было пять минут ходьбы до дома Сьюрсенов.
– Сёстры Паульсен! – склонил голову в учтивом поклоне привратник гостиницы. – Рад, очень рад снова вас видеть.
– Надеюсь, вы поселите нас в тот же самый номер? – вздёрнула бровь Хельга.
– Безусловно. Я уже распорядился подготовить к вашему приезду большой трёхместный номер на втором этаже, с окнами во двор. – И привратник протянул сёстрам три комплекта ключей.
Хельга криво улыбнулась.
– Спасибо, герр Олафсен.
Сёстры поднялись в номер, разложили вещи, извлекли из чемоданов несколько бумажных кульков, сложили их в сумки и спустились в холл.
– Вернёмся к обеду, – сообщили они привратнику.
– Сегодня у нас рыба в горчично-лимонном соусе. И тминные палочки с сыром.
– Мы и не сомневались, что на обед будет всё самое изысканное! – оживилась Магда.
– Приятной вам прогулки, – осклабился герр Олафсен.
– Скажите, а где тут самая большая кондитерская?
– Вниз по улице есть кондитерская Сварре Нильсена. Правда, довольно далековато, так что советую взять такси.
– Снова тратить деньги на такси? Нет уж. Мы лучше пойдём пешком, – отрезала Магда.
Сёстры вышли на мостовую. Погода выдалась чудесной: солнечные лучи затопили Берген по самую макушку. Для города, где триста дней в году льют дожди, это было настоящим счастьем. Он сиял, словно огромный завёрнутый в праздничную упаковку подарок. Горожане искренне радовались погожему летнему дню. И лишь Магда, Агнес и Хельга хранили угрюмое выражение лица и словно не замечали солнца.
– Держимся вместе, – периодически оборачивалась к отстающим сёстрам Хельга.
– Ты, главное, убавь скорость, а то мы за тобой не поспеваем, – пропыхтела Агнес.
Хельга недовольно хмыкнула, но шаг замедлила.
– Чего мы хотим? – Она вдруг встала как вкопанная. – Мы хотим отучить детей от сладостей. Так?
Сёстры согласно закивали.
– Мы хотим, чтобы всё стало по-старому, – поддакнула Магда.
– Чтобы дети боялись взрослых и ходили по струнке, – проскрипела Агнес.
– Вот именно! И мы этого обязательно добьёмся, – подытожила Хельга.
И они снова двинулись в путь. По дороге им то и дело встречались маленькие кондитерские лавочки и булочные. На залитой солнцем улице витал аромат сладкой сдобы.
– Мир сошёл с ума! – всё больше хмурилась Хельга.
– Вокруг одни сладости! – сердилась Агнес.
– Приличным дамам негде прогуляться! – ругалась Магда.
– Ничего-ничего, вот мы примемся за дело, и мир станет прежним! – противно захихикала Агнес.
Сёстры переглянулись и подмигнули друг другу.
– Вот мы и пришли, – притормозила Хельга.
Они стояли у входа в кондитерскую Сварре Нильсена – настоящий рай для сладкоежек. Чего там только не было: и рогалики, и марципановые торты, и миндальные кольца, и пряники, и бисквиты, и много-много разных видов печенья и конфет. И даже горячо любимые детворой лакричные тянучки!
Хельга толкнула дверь, и сёстры шагнули в насквозь пропахшее сладостями и пряностями помещение.
– Добро пожаловать в нашу кондитерскую! – учтиво поклонился им человек в белом колпаке. – Я – праправнук того самого Сварре Нильсена, который в 1874 году основал это заведение.
– Наверное, вас тоже зовут Сварре Нильсеном? – хмыкнула Агнес.
– Безусловно, – серьёзно ответил кондитер. – В нашем роду всех старших сыновей принято называть в честь прапрадеда – ведь это он основал семейное дело.
– А чем тут так противно пахнет? – скривилась Агнес.
– Ванилью, кардамоном, корицей… – принялся загибать пальцы кондитер.
– Очень вкусно пахнет! – воскликнул мальчик в синей бейсболке. – Мама, возьми мне, пожалуйста, макарунов! Алекс говорил, что они очень вкусные. А мы ни разу их не пробовали!
– Обязательно возьмём, – пообещала мальчику мама и полезла в сумку за кошельком.
Сварре Нильсен мигом встал за прилавок. Воспользовавшись тем, что он отвлёкся, сёстры украдкой вытащили из сумок бумажные кулёчки и разбрелись по разным углам магазинчика. И, пока мама с мальчиком выбирали макаруны, а потом еще и ягодное печенье и марципановый торт, сёстры спешно посыпали содержимым кулёчков сладости на витринах. В кулёчке Магды был белый перец, у Агнес – молотый имбирь, а у Хельги – соль.
Делая вид, что разглядывают сладости, сёстры за считаные минуты испортили всю выпечку в кондитерской!
– Уходим! – скомандовала Магда, когда бумажные кульки опустели.
– Ешьте на здоровье, детишки, – противно хихикнули сёстры и выскользнули за дверь.
Глава 4
Солёные конфеты и горькие пирожные
Ровно в полдень, тщательно заперев за собой дверь, Мартин, Матильда и дедушка Оскар вы шли из дома.
Дедушка Оскар оставлял на нагретой солнцем мостовой сладкие следы. Прохожие увязали в них и долго потом озирались по сторонам, недоумевая, откуда на бергенской брусчатке появились эти вязкие лужицы.
– Уф, как же сегодня жарко! – пожаловался Шоколадный дедушка. – От такой жары я могу запросто обессилеть!
– Почему? – удивились дети.
– Потому что я стремительно теряю свою сладость. В жару она стекает с меня ручьями. Видите, как сильно мои ботинки прилипают к мостовой?
– Что же делать? – заволновался Мартин. Ему очень не хотелось, чтобы дедушка Оскар обессилел.
– Пожалуй, пришло время подкрепиться. Сколько я уже не ел сладкого? – И дедушка снова полез за часами. Кукушка пулей выскочила из-под крышки, срывая с глаз маску для сна.
– Ты можешь хотя бы на час оставить меня в покое? – принялась скандалить она. – Я же ночь не спала!
– Ишь, раскудахталась, – благодушно рассмеялся дедушка Оскар. – Кто же тебе спать не давал?
– Ты ведь знаешь, со мной всегда так, когда я на новом месте оказываюсь!
– Ладно-ладно, извини. Буду реже тебя дёргать. Напомни ещё раз, сколько я не ел сладкого?
– Час и тринадцать минут, – рявкнула кукушка. – Ты бы поторапливался, что ли. Пора уже перекусывать.
