С уважением и признательностью за внимание:
В.В. ВАСИЛЬЕВ , народный артист России, лауреат Ленинской и Государственных премий;
В.К. ВАСИЛЬЕВА , народная артистка СССР, лауреат Государственных премий;
С.С. ГОВОРУХИН , народный артист России;
В.И. ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН , член-корреспондент РАН;
А.С. ЗАПЕСОЦКИЙ , ректор Гуманитарного университета профсоюзов;
В.С. ЛАНОВОЙ , народный артист СССР, лауреат Ленинской премии
Учёный в России должен жить долго
События и мнения
Учёный в России должен жить долго
ЭПИТАФИЯ
Один из самых знаменитых авторов «Литературной газеты», нобелевский лауреат, физик, академик Виталий Гинзбург ушёл из жизни. Первую свою статью в «ЛГ» (о происхождении космических излучений) Виталий Лазаревич опубликовал в марте 1961-го, последнюю, 36-ю по счёту (о «длинных бюрократических коридорах» и проблемах организации научной работы молодых учёных), – в октябре 2006-го.
Виталий Гинзбург был в течение всей своей 93-летней, чрезвычайно насыщенной жизни замечательным примером учёного, не замыкавшегося в узких пределах своих научных интересов. Занимаясь вопросами теоретической физики, участвуя в разработке ядерного оружия, создавая кафедру проблем физики и астрофизики, разрабатывая теорию космического радиоизлучения, он чутко реагировал на происходящие в нашем обществе процессы. Именно он, обеспокоенный возникшей в 90-х годах модой на псевдонаучную деятельность, основал при президиуме Российской академии наук (1998) Комиссию по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований.
Его творческая энергия была поистине неисчерпаемой. Виталий Гинзбург – автор 400 научных статей и 10 монографий по теоретической физике, радиоастрономии и физике космических лучей. Диапазон его интересов в теории сверхпроводимости широк: от термоэлектрических явлений в сверхпроводниках до проявлений сверхпроводимости во Вселенной.
Известно, что на «нобелевку» В.Л. Гинзбурга выдвигали в течение 30 лет, поэтому, когда утром 7 октября 2003 года Виталию Лазаревичу сообщили по телефону, что ему присуждена Нобелевская премия, он не слишком поверил. А поверив, на так называемом нобелевском балу в Стокгольме 13 декабря 2003 года пошутил: «Всякий физик получит Нобелевскую премию, если будет жить достаточно долго».
Нам будет очень не хватать Виталия Лазаревича Гинзбурга.
«ЛГ»
Фотоглас
Первая полоса
Фотоглас
Первый товарный поезд прошёл по реконструированному мосту через Амур у Хабаровска, где построена вторая железнодорожная колея. С этого момента радикально изменяется вся работа Транссиба: пропускная способность нового моста - 153 пары поездов, в то время как старый мост мог пропускать всего 95 пар.
В Фотоцентре на Гоголевском бульваре состоялось открытие выставки фоторабот легендарного кинооператора и фотокорреспондента Владислава Микоши. Приурочена экспозиция к 100-летию со дня рождения мастера и посвящена 75-летию спасения челюскинцев и 65-летию освобождения Севастополя от фашистских захватчиков. На выставках Владислава Микоши "Арктика" и "Героический Севастополь" представлено более 200 фотографий - это лишь малая толика его обширного архива.
4 ноября, в День народного единства, участники Московского кинофестиваля комедийных фильмов выехали в Калужскую область. Там, в находящемся под Боровском культурно-образовательном центре "Этномир", была торжественно открыта скульптурная композиция "Улыбайтесь!".
Минус «фермеризация»
Земля и доля
Минус «фермеризация»
Историческая миссия российского крестьянства подошла к концу
СЛЁЗЫ ЭНТУЗИАСТОВ
Вечером, когда я возвратился с работы, жена сказала:
– Звонила Лида Ефремова. Они с Володей бросили землю и вернулись в Москву. Живут теперь в доме, построенном для них сыном.
Это известие поразило меня. Оставить триста гектаров тучного чернозёма? Бесценных угодий? В одном из благодатнейших районов Курской области? Землю, в которую оглоблю воткни – тарантас вырастет?..
В начале 90-х годов Владимир Ефремов загорелся желанием стать фермером. В это время он возглавлял отдел агрохимии во Всероссийском НИИ почвоведения – знаменитом академическом институте. Это научное учреждение слыло авторитетной школой классического земледелия. В подчинении у Владимира находились сто пятьдесят учёных, из них шесть докторов наук и сорок пять кандидатов. Он и сам заканчивал докторскую. Но внезапно им овладела идея уйти в деревню, подальше от московской суеты. Тем более что участок земли ему предложили в Курской области, где он в молодости блестяще окончил сельскохозяйственный вуз. Жена его Лида, тоже кандидат наук, работавшая в агрохимической лаборатории, с восторгом восприняла мысль о селе.
– Ты понимаешь, – объяснил мне Ефремов причину своего решения, – когда я рассматриваю землю, то могу безошибочно сказать, богата она или бедна. Когда смотрю на растение, я в состоянии определить, как и чем оно обеспечено. А умею ли я управлять величиной урожая? Не уверен. Впервые в жизни мне предоставляется возможность убедиться в том, что я недаром посвятил четверть века исследованию почв и растительности. Ведь теперь исполняется многовековая мечта народа о земле…
Тогда власти действительно выделили для фермеров миллиардный кредит под мизерные проценты. Как за рубежом.
Уже фронтально наступала инфляция, и эти деньги оказались, по существу, дармовыми. Для успешного старта нового дела лучшего варианта невозможно и придумать. Фермерские предприятия рождались стремительно. Пресса захлёбывалась от восхищения: крестьянские семьи, будучи собственниками, создадут в стране надёжную продовольственную базу. Не то что колхозы во главе с «красными баронами». Долой колхозы! Да здравствует фермер!
Указ Ельцина о неотложных мерах по осуществлению земельной реформы, опубликованный 27 декабря 1991 года, предусматривал немедленный раздел колхозной собственности, переход через два месяца к частному и коллективно-договорному владению. При этом Генеральной прокуратуре предписывалось организовать неусыпный надзор за выполнением указа. И хотя первый вице-премьер Егор Гайдар называл сельское хозяйство «чёрной дырой», куда проваливаются огромные деньги, и утверждал, что России выгоднее закупать продовольствие за рубежом, Ефремов не воспринимал эти слова всерьёз. Его всё больше захватывало новое чувство – иметь участок земли и попробовать на ней свои силы. Свою квартиру, построенную в Подмосковье специально для учёных, он оставил детям.
Ефремовы отбыли, и я полгода о них ничего не слышал. Но вот однажды, поздней осенью, позвонила Лида и попросила:
– Помоги, пожалуйста, продать сорок тонн пшеницы. Измучила она нас.
Голос её звучал устало.
Я поинтересовался обстановкой в хозяйстве.
– Всё намного труднее, чем пишут газеты, – ответила она, совершенно не настроенная на разговор. – Как-нибудь расскажу.
Я нашёл им покупателя. Но месяца через два с удивлением узнал, что их зерно за бесценок забрал местный банк – в погашение кредита. К этому времени льготы закончились и деньги для фермеров были уже дорогими. Как и для всех.
Через год Лида позвонила снова.
– Мы купили два стареньких трактора, – сказала, – колёсный и гусеничный. А комбайна нет. Но хлеб у нас будет нынче лучше, чем у других. Нужен комбайн. Хотя бы подержанный. Мы его подыскали. Не могли ли бы занять нам деньжат? До весны? Как продадим урожай, так сразу рассчитаемся…
Весной Лида сообщила убитым голосом, что готова отдать долг. После паузы добавила: но если есть хоть малейшая возможность отсрочить его возврат, то они с Володей будут очень благодарны. Затем пожаловалась:
– Всё постоянно дорожает – топливо, удобрение, техника. А зерно осталось в прежней цене.
