Е.В. Вучетич. Рабочий момент
Нет таких слов, чтобы описать чувства и мысли у подножия этого мирового шедевра!
Микеланджело добивался воплощения своих замыслов сначала на бумаге и компоновал нужные фигуры, даже не заглядывая в подготовленные наброски, сделанные с натуры: все подсказывала ему цепкая память, точная память.
Затем он переходил от плоского бумажного листа к трехмерной модели из глины. Лепил Микеланджело свободно, не стремясь к абсолютной точности, потому что при переводе в другой материал формы все равно должны измениться. Желая что-либо подчеркнуть и усилить, он то добавлял глины, то отщипывал и срезал ее. Затем он брал воск, у воска есть нечто общее с мрамором – оба схожи на ощупь и оба просвечивают. Он питал уважение ко всякому материалу и применялся к его особенностям: в рисунках пером штрих у него как бы передавал ткань кожи; глину он заставлял выражать мягкое движение телесных форм – живота, откинутого назад торса; гладкий воск хорошо показывал поверхность тела, ее эластичность. Но ни глиняная, ни восковая модель никогда не были для него эталоном; они служили лишь некоей отправной точкой, грубым эскизом. С резцом в руках он обретал новый заряд энергии: тщательная разработка модели только связали бы его как путы, принуждая воспроизводить в мраморе то, что было вылеплено раньше в глине и воске.
Истинный порыв таился лишь в самом мраморе. Рисование и лепка моделей были лишь мышлением Микеланджело. Рубка мрамора – действием. Он должен был придать мрамору возвышенную духовность, изображая человека живым – живым в каждом нерве и мускуле, в каждой жилке и косточке, в волосах и пальцах, глазах и губах. Буквально все должно быть живым, если воспевается мощь и величие человека.
БОГ НАГРАДИЛ ДВУХ ВЕЛИКИХ ЛЮДЕЙ НА ЗЕМЛЕ – МИКЕЛАНДЖЕЛО и ВУЧЕТИЧА ВЕЛИКОЙ ЛЮБОВЬЮ К ЛЮДЯМ.
Два великих ваятеля в камне, литье могли передать отблеск, некое свечение, глубокое сочувствие и любовь. Слитность и внутреннее созвучие передает чистейшее и совершенное человеческое качество. Смысл фигур заключен в человеческих достоинствах, красота их лиц и телесных форм отражает величие духа человека.
С этими двумя людьми разговаривали камни, и они передавали их истинные радости, изображая живое тело с ощущением биения пульса и мертвое тело, которое вызывает сострадание тех, кто смотрит на мрамор, гранит и думает над ними…
Объяснение такого чудесного явления – в человеческом теле нет таких форм, которые можно было бы назвать второстепенными.
И в этом есть тоже один из очень простых и вместе с тем чрезвычайно сложных путей и сторон постижения тайны художественной формы.
Евгений Вучетич – гений, неутомимый труженик. В жизни выглядел всегда моложе своего возраста, озорной, остроумный весельчак, прямолинейный, резкий в оценках, всегда окружен друзьями. Евгений наделен незримой, притягательной силой и обаянием. Вулканическая энергия, острый энциклопедический ум, дотошный любознательностью, жадный трудолюбием, непреклонный решимостью отстаивать свои идеалы. Евгений Вучетич превосходил своих современников и талантом, и редкой работоспособностью. В нем счастливо сочетались тонкое эстетическое чувство и способность разумно и логично мыслить, опираясь при этом на опыт, почерпнутый из общения с людьми, в процессе обучения и труда, природой, искусством, классической литературой. Любимыми поэтами для него были Маяковский и Есенин, любимые композиторы Бах, Бетховен.
В документальном фильме «Эпоха в камне. Евгений Вучетич» Е.В. Вучетич говорит:
– Я страшно везучий человек. Меня расстреливали, например, но не расстреляли; я попал в обвал в шахте на Донбассе на довольно хорошей глубине и не погиб; на войне контужен, но не убит…»
Только с таким характером можно прославить себя на весь мир. В целом – это кипучая, переполненная творческими поисками и замыслами натура, переполненная высоким духовным богатством и необыкновенным творческим горением.
Евгений Вучетич любил работать с молодыми скульпторами, передавая свой опыт. Так в 1970 году он пригласил Фридриха Сагояна в Москву – с ним началась их совместная работа по созданию мемориального комплекса, посвященного Победе в Великой Отечественной войне.
На очередной Всесоюзной выставке в Ереване для приобретения лучших работ приехала комиссия Союза художников СССР. В ее деятельности по просьбе членов комиссии принял участие Вучетич. Он выбрал несколько скульптурных работ Сагояна. На подаренной Фридриху Сагояну книге «Художник и жизнь» Вучетич сделал такую надпись: «Молодому и талантливому человеку, скульптору с гигантскими творческими перспективами Фридриху Сагояну с наилучшими пожеланиями»
Будучи скульптором, живописцем, архитектором и поэтом, он стремился всю свою жизнь к высокому искусству, его произведения каждый день восхищают тысячи людей.
Его зодчество демонстрирует единство и гармонию, руководствуясь собственным опытом, своей художественной интуицией.
Вучетич не терпел безделья, труд для него был источником радости и громадного удовлетворения.
Спал он не более 5 часов и в этом находил радость бытия.
«Великие люди всегда противоречивы» – сказал А.Толстой.
Творчество – сложно извечно. Кто остановит творческую мысль, тот всегда рискует остановить прогресс.
Внешне резкий и невозмутимый, Вучетич как художник, как творец, пропускал через себя все происходящее, и пережитое оставалось на сердце рубцами перенесенных инфарктов.
Евгений Вучетич – Герой Социалистического труда (1967), действительный член президиума Академии художеств, вице – президент АХ СССР(1953)., лауреат Государственной премии (1946. 1947, 1948, 1949, 1950), Сталинской премии(1946, 1947, 1948, 1949,1950) Ленинской премии(1970), премии Дж. Неру, Народный художник СССР, награжден двумя орденами Ленина, орденом Отечественной войны 2-й степени, медалями. В 1958 году удостоен высшей международной наградой «Гран–при»
Многие поэты посвящали произведениям Вучетича свои стихи, его именем названы училище, улицы, площадь, пароход.
Первые серьезные композиции навеяны личными жизненными наблюдениями и опытом, они пришли к нему из литературы, чужого восприятия, хотя для него были родными своими. Недостаток жизненного опыта, творческий порыв художника, мешал найти круг своих тем, сюжетов. Он нашел их в годы Великой Отечественной войны.
Художник без творческих замыслов в голове – все равно, что нищий бесплодно слоняется, что – то, ожидая и вымаливая у каждого часа.
Е.В. Вучетич. Рабочий момент
Е.В. Вучетич. Рабочий момент
Е.В. Вучетич. Рабочий момент
ʷ
Война
Вставай страна огромная,Вставай на смертный бойС фашисткой силой темною,С проклятою ордойПусть ярость благородная,Вскипает, как волнаИдет война народная,Священная война.!
сл. Лебедева – Кумача, муз. А.В.Александрова
Когда гитлеровская Германия напала на нашу Родину, Вучетич, как и тысячи других патриотов, несмотря на то, что он по состоянию здоровья был освобожден от военной службы, пошел добровольцем на фронт, также встал на защиту своей Родины, записался в ополчение. В те грозные, тревожные дни он меньше всего думал о своем творчестве, о том, что и во время войны он может служить искусству ваянием. Он хотел быть рядовым солдатом.
Из числа ополченцев образовалась редакция газеты «Отвага». Редакция пополнялась новыми людьми. В ней появились опытные газетчики: Виктор Кузнецов, Александр Ларионов, Борис Бархаш, Николай Родионов, Виталий Черных. Несколько позже пришел Всеволод Багрицкий – самый молодой журналист и татарский поэт Залилов – Муса Джалиль – чье легендарное имя, лишь много лет спустя, стало символом высокой гордости, непоколебимого мужества.
Война быстро сближала людей. Уже в вагоне, перемещаясь на фронт, все чувствовали себя коллективом, словно существовавшим многие годы. По вечерам, после обычных дневных хлопот, проводились диспуты – собеседования по различным вопросам, начиная от злободневных проблем войны и кончая искусством.
Общим любимцем и забиякой в редакции был Евгений Вучетич, который доказывал преимущества плакатного изображения. Философ по мирной профессии Борис Балхаш терпеливо растолковывал существо эйнштейновской относительности. Почти всегда мрачный Виталий Черных обрушивал на всех эпиграммы, избирая своим объектом Евгения Вучетича, который мог открыто говорить о своих позициях.
На Волховском фронте, где работает редакция, идут ожесточенные бои. Путь только вперед – к Ленинграду. Каждый шаг вперед стоит нашей армии колоссальных жертв.
