С той давней поры это уникальное архитектурное сооружение оставалось в роду князей Юсуповых вплоть до 1917 года. Любопытно, что в Москве палаты все равно упорно называли, да и сейчас знатоки истории называют «палатами боярина Волкова», хотя исследования показали, что никакого «боярина Волкова» среди владельцев никогда не существовало[19].
Петр II пожаловал Юсупову звание командира (полковника) Преображенского полка и назначил его возглавлять Военную коллегию, что делало князя фактически военным министром России, хотя в те времена такой должности, равно как и министерств, еще не существовало.
Григорий Дмитриевич, по примеру предков, отличался крайней осторожностью и скрытностью, что, вероятно, и помогло ему, а равно и его потомству, выжить в бурную и продолжительную эпоху дворцовых заговоров и переворотов, постоянно случавшихся в XVIII столетии.
«Собор Богоявления в московском Богоявленском монастыре». Литогр. К. Эргота. Середина XIX в.
Первый испанский посол в России, английский аристократ, потомок королевы Марии Стюарт Хакобо Фитц Джеймс Стюарт, герцог де Лириа-и-Херика, рукописная копия «Дневника» которого некогда хранилась в библиотеке Архангельского, дал Григорию Дмитриевичу такую характеристику: «Князь Юсупов, татарского происхождения, был муж чести, шел всегда прямым путем, хорошо служил отечеству, хорошо знал свое дело, отличался отвагой на поле битвы, что свидетельствовали раны его, любил иностранцев, был чрезвычайно предан своему Государю, но часто осушал и кубки»[20]. Эти-то «кубки» окончательно подорвали здоровье израненного в сраженьях Григория Дмитриевича. Впрочем, в любви к Бахусу князь всего лишь следовал традициям своего времени. Ведь и сам великий преобразователь России грешил непомерной страстью к вину. Последствия пристрастия князя «к кубкам» свели его в могилу в возрасте 55 лет — далеком от старости, 2 сентября 1730 года. Григорий Дмитриевич был погребен в нижней, Казанской церкви собора Московского Богоявленского монастыря, расположенного в Китай-городе, почти у самой Красной площади[21].
Н. В. Неврев. «Княжна Прасковья Григорьевна Юсупова выслушивает приговор». ГТГ.
Человек внешне очень закрытый, в последние месяцы жизни князь Григорий Дмитриевич публично осуществил редкий по смелости политический шаг, которым оказал русскому самодержавию весьма действенную поддержку. Во время встречи в Кремле прибывшей из Курляндии будущей императрицы Анны Иоанновны князь от имени генералитета и дворян обратился к ней с речью о необходимости сохранения самодержавия без всяких ограничений, к чему обязывал Анну договор («Кондиции»), предварительно заключенный ею с Верховным Тайным Советом. Совету князя Григория Дмитриевича императрица незамедлительно последовала; «Кондиции» прилюдно разорвала, а Совет Тайный разогнала. Понятно, что этот смелый шаг не являлся исключительно личной инициативой осторожного князя — за ним стояла большая политическая группировка[22].
Наследовал князю Григорию Дмитриевичу единственный сын — князь Борис Григорьевич. Всего же в семье родилось трое сыновей и две дочери — Марфа и Прасковья, из которых до совершеннолетия дожили двое сыновей князя и дочь Прасковья.
Родовое «проклятие» царевича Алексея не миновало семью князя Григория Дмитриевича. Вскоре после его кончины умерла и вдова князя — Анна Никитична, дочь окольничего Никиты Ивановича Акинфова, а затем их сын Сергей. В брак Григорий Дмитриевич вступил в 18-летнем возрасте, в 1695 году. Его супруга, женщина молодая и привлекательная, к тому времени была уже вдовой стольника князя Ивана Семеновича Львова.
Сын Григория Дмитриевича — князь Борис Григорьевич Юсупов, единственный имевший потомство и переживший роковую черту 26-летия, — отец главного героя книги[23].
Страшная судьба постигла родную сестру князя Бориса Григорьевича — красавицу-княжну Прасковью Григорьевну, ставшую печальной героиней начала царствования Анны Иоанновны. По обвинению в чародействе против императрицы Анны ее заточили в отдаленный монастырь, где держали в кандалах. Долго такой пытки изнеженная княжна не вынесла…
А. П. Рокштуль. «Портрет князя Бориса Григорьевича Юсупова». ГМУА.
Глава 3
Родители
Живы родители — почитай,
Умерли — поминай.
Народная мудростьВ первой половине XVIII столетия Петровские преобразования затронули лишь внешнюю сторону русской жизни. Переменилась столица, перестроены на иноземный лад барские дома и дворцы, сбрита борода, перешито на заграничный манер платье. Даже традиции русского воспитания и образования полагалось забыть. Только в душе старое русское боярство, а частью и дворянство, все продолжало жить прежними законами и нормами «Домостроя».
Не являлась исключением и семья князя Бориса Григорьевича Юсупова, ярого западника, получившего образование за границей среди первых посланников императора Петра Великого. Не случайно еще его отец относился с большим уважением и любовью к иностранцам[24]. Хоть платье в доме носилось иноземное, душа оставалась русской.
Борис Григорьевич скончался, когда его сыну Николаю — главному герою книги, не исполнилось еще и десяти лет, но именно он оказал решающее воздействие на сыновнее воспитание, на формирование его взглядов на жизнь. Отец заложил ту систему образования, которая позволила Николаю Борисовичу стать одним из образованнейших вельмож эпохи четырех царствований, до конца своих дней «бегать от скуки» в поисках новых знаний, удовлетворяя свои «ученые прихоти».
Собственная жизнь князя Бориса Григорьевича Юсупова не менее интересна, чем его знаменитого сына[25]. Он родился 18 июля 1695 года. С рождением князя Бориса связана какая-то странная история — брак родителей оказался заключен непосредственно в год рождения сына и оформлен весьма суровым брачным договором, который накладывал на жениха множество обязательств на случай отказа от женитьбы (существуют, правда, сведения, что родители князя вступили в брак в 1794, а не 1795 году)[26].
В 1717 году, 22 лет от роду — по тем временам уже далеко не молодым человеком, князь Борис Юсупов отправился в числе 20 молодых русских дворян в Тулон, где закончил училище гардемаринов. Оно давало хорошие инженерные знания, которые позднее очень пригодились Борису Григорьевичу. Кроме того, изученная на собственном опыте французская система высшего военного образования очень помогла князю при реформировании Петербургского Шляхетского Кадетского корпуса, хотя Юсупов не стал слепо переносить иностранные приемы обучения на русскую почву, как это не раз случалось в те времена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
