Этот марафон не прекращался до утра. Я уже закрыла окно, накрыла голову подушкой, а до меня все равно долетали ее стоны! Им хорошо, а мне рано утром вставать и завтрак готовить! Не понимаю, зачем так кричать?! Не может Алмазов ей рот прикрыть, а лучше подушкой придушить? Сон окончательно пропал. Я не хотела анализировать свое состояние, но вопросы все равно всплывали в голове. Почему мне так неприятно осознавать, что они занимаются любовью? Почему мне так душно, даже при открытом окне? Возмущенная и злая в пять утра я отправилась снова в душ.
Не выспавшаяся и злая я отправилась в кухню. Завтрак сообразила из того, что нашла. Времени было много. Я успела испечь яблочные кексы, в которые вместо обычной белой муки добавила перемолотую в блендере овсянку, а вместо сахара положила его заменитель. Кексами и кофе вряд ли я накормлю мужчин, особенно Грызли, поэтому принялась готовить что-нибудь более сытное. Запекла рулеты из кабачков начиненные тертым сыром и куриным мясом, решила подать их вместе с омлетом. Хозяева уже встали, я слышала, как переговаривались мужчины в гостиной.
Первым в кухню вошел бугай. Краем взгляда видела, что он стоит в дверях и ждет, что я на него посмотрю. Я пыталась разобраться в своих чувствах. С удивлением обнаружила, что я его не боюсь, да и злюсь больше на хозяина дома, чем на бугая. Оторвав взгляд от тарелок, я посмотрела на мужчину.
А ведь он ничего. Сегодня Гризли не был лохматым и неопрятным. Да, борода, но ухоженная. Влажные волосы зачесаны назад. Красивый мужественный овал лица, твердый подбородок. Глаза голубые-голубые. Брови словно хмурятся, а взгляд мягкий добрый. На его пухлых губах появилась широкая улыбка.
— Привет, — как бы смущенно произнес Гризли.
- Здравствуйте. — я продолжала корчить из себя гордячку. Его трезвая приятная наружность не повод расслабляться. С мужчинами лучше продолжать держать дистанцию.
— Не злись, тебе не идет. — я заниматься своими делами, никак не отреагировала на его слова. — Ты меня за вчерашнее извини. Не хотел я тебя обидеть. Занесло. Хорошенькая ты, даже очень, а я пьян был… — извинялся искренне, разволновался и свою идеальную прическу растрепал пятерней. — Ну, ты и сама поняла. Увлекся. Я бы тебя не тронул, захотелось немного ласки.
— Вы ее не там искали, — строго произнесла я.
— Не спорю. Извинения примешь? Я искренне, белочка… — я остолбенела. Так меня только родители называли. Ренат не в счет, он это зло произносил. Теплые воспоминания и мягкий тембр голоса Гризли сделали свое дело.
— Если пообещаете больше не распускать руки. — хотела строго сказать, но получилось так себе.
— Обещаю. Не хочу, чтобы Алмаз вновь кулаки распускал, — подмигнул он мне, растирая челюсть. — Удар у него тяжелый.
— Думаю, у вас не легче. — он усмехнулся.
— Я умею признавать ошибки, вчера был не прав, получил за дело. Ренат меня немного в себя привел, в удары он не вкладывался. — Гризли подошел и сел за стол. — Отвратный на тебе костюмчик, — скривил он губы. Осмотрев себя, я улыбнулась в ответ.
— Выбирать не приходится. — пожала я плечами.
— Вчерашний был лучше. — это замечание я оставила без внимания. — А ты откуда, белочка? — ответить мне не позволило появления Алмаза.
Его мамзель еще спала. Ничего удивительного, этот кобелина с нее до утра не слазил! Вновь настроение стало портиться. Выглядел мой хозяин так, словно крепко спал двенадцать часов: свеж, бодр, прекрасен. На меня он не смотрел.
- Рулеты, с куриным филе и тертым сыром, запеченные в духовке, омлет из трех яиц, — отчиталась я, ставя перед ними тарелки. Оба мужчина были в футболках, у обоих красивые загорелые руки, перевитые крупными венами, но почему-то мой взгляд остановился на руках Рената.
«Нашла о чем думать!» — тряхнула я головой.
Сверившись с меню, я сделала две чашки крепкого кофе и поставила перед мужчинами. Наверняка оба пью черный. Кексы лежали в плетенной корзинке на столе, я уже поняла, что Гризли сладкоежка.
— Я тебя докину до хаты. Мне документы нужно Ромке в офис завезти. — моя посуду я ненароком прислушивалась к их разговору.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ренат, Инна еще спит… — протянул Грызли.
— Макс, прекращай бухать! Инна нормальная девчонка, но вечно она тебя терпеть не будет! Думаешь, другая станет закрывать глаза на то, что ты тащишь в кровать девиц, стоит тебе перебрать? Спиртное делает тебя слишком любвеобильным.
— Кто-то и трезвый такой, — огрызнулся Гризли. Несмотря на шум воды и разделяющее нас пространство в метра в четыре, я хорошо их слышала. С Гризли я была согласна!
— Белла, — окликнул меня хозяин дома. Ренат встал и подошел ко мне. И снова мне стало некомфортно волнительно от его близости. — В девять приедет охрана, чуть позже должна подойти девушка, которая будет убираться в доме, — после непродолжительной паузы он добавил: — ты за старшую. — я кивнула. Меня смущал его пристальный взгляд. В этом костюме и берете, я чувствовала себя пугалом. — Если я не успею к этому времени вернуться, покажешь ей комнату рядом со своей. — Он не уходил, а я не знала, что сказать. А еще за нами наблюдал Гризли.
— Нужно продукты купить, — выпалила на одном дыхании.
— На обед сможешь что-нибудь приготовить из того, что есть? — негромко, растягивая слова, спросил Алмазов. А у меня от его тембра и тихого голоса мурашки по коже побежали.
— Можно что-нибудь найти, конечно… — я неопределенно пожала плечами.
— Я вернусь, и мы съездим за продуктами. — я бы предпочла, чтобы он съездил без меня.
Мужчины встали и ушли. Никто из них не сказал даже спасибо. Что удивляться, я всего лишь обслуга в этом доме!
Глава 5
Белла
В девять утра заступила охрана. Как выяснилось, вчерашняя смена попала в аварию, Ренату предлагали прислать замену, но он отказался.
Девушка, которую взяли на место домработницы, пришла к десяти. Подружиться у нас с ней вряд ли получится, подумала я после нескольких минут знакомства.
— А эта старуха высокомерная дома? — о ком шла речь я не поняла, но сумела предположить, что говорила новая девушка о матери Рената.
— Нет. В доме только молодой хозяин. Его родители уехали на несколько месяцев, когда вернуться мне неизвестно.
— Здорово! Молодой… красавчик такой? — я сделала вид, что не поняла о ком речь, но она не успокоилась. — Высокий брюнет с квадратным подбородком и черными как ночь глазами? У него еще губы и скулы красивые.
— Наверное, — неопределенно ответила я. Представляю, что с ней будет, когда она Алмазова без футболки увидит. Интересно, ей он тоже предложит спать с ним за деньги?
- Блин, надеюсь, он свободен… — загорелась она надеждой. — Или между вами что-то есть? — странно посмотрела она на меня. Наверное, заметила мое недовольство. — Так ты скажи, для меня парни подруг табу.
Когда мы успели подружиться, я выяснять не стала. Несмотря на ее заверения, я могла с уверенностью утверждать, что если Алмазов щелкнет пальцами, она окажется в его постели и раскаиваться не будетт.
— Ренат Георгиевич всего лишь мой работодатель. — отмахнулась я от перспективы быть его любовницей, как от чумы. — Он вчера был с девушкой, она еще спит.
— Блин, вечно мне не везет. Хотя этим богатеям от нас нужно только одно… — притворно вздохнула она и махнула рукой. — Попользуются, а под венец тащат себе подобных. Даже если они страшные!
— Не знаю, где ты видела страшных. Все недостатки убираются с помощью пластики и косметологии. Если есть деньги, из каждой можно слепить красавицу. — а вот манеры исправить сложнее, подумал я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Попили кофе, можно идти работать. Начну с первого этажа, как только проснется девушка хозяина, уберу второй. Таких фиф лучше не будить.
— Хорошо. Где находится весь инвентарь и моющие средства я тебе показала.
— Блинчики вечером сделаешь? Эти кексы ничего, но сахара в них маловато. — я выгнула бровь, удивленная ее панибратским отношением.
